Как всегда, мысль о песнях Льены дала ему внутреннее ощущение тепла и защищенности, что было довольно-таки странно, учитывая, что он испытал не далее как полчаса назад в лагере. Тогда он гнал от себя мысль, что их могут втянуть в общую жизнь клана. А сейчас он сидел, съежившись, на теплом песке, и его воображение рисовало ему еще более мрачную картину.

Что, если взаимная неприязнь Джози и Леппо перерастет в открытый конфликт? Случись такое, и их с Джози вообще выкинут. И так в глазах клана они были существами, свалившимися с луны, без имени, без духа-хранителя, без личности. И если члены клана вынуждены будут выбирать между такими созданиями и одним из своих, они могут совсем выгнать их.

Айвен содрогнулся, представив такую возможность, и глубже зарылся в песок. Остаться тут совершенно одним! Без тех, кто мог бы защитить их от красивого, но зловещего лесного мира. Он снова вздрогнул, вспомнив те две ночи, полные ужаса, примерно месяц назад, и со страхом посмотрел на огромные деревья, стоявшие стеной на берегу озера.

Раньше он всегда ходил на озеро в сопровождении одного из охотников. Сегодня утром он впервые пришел сюда один. Кроме того, если не считать швейцарского армейского складного ножа, он пришел безоружным, не имея даже дубинки для обороны.

Раздался громкий всплеск воды – это выдры нырнули вглубь. За рыбой? Или их спугнула какая-то опасность? Где-то чуть ближе вскрикнула птица и скрылась в зарослях.

Айвен вдруг отчетливо услышал все звуки леса. Он вскочил на ноги и развернулся к опушке.

Позади него выдры вынырнули на поверхность, со свистом вдыхая воздух. Одна из них держала перемазанного в тине краба. Но теперь это мало утешало Айвена. Внезапно почувствовав все скрытые опасности леса, он не знал, оставаться ли на месте, где на песчаном берегу он был открыт со всех сторон, или пробираться назад, к лагерю.

Снова вскрикнула птица на длинной тревожной ноте, будто предупреждая: «Берегись!», и сам того не понимая, Айвен кинулся бежать. Он мчался, утопая по щиколотки в песке, наверх, к деревьям, и там споткнулся и упал. Несколько секунд он просто лежал на тропинке, прислушиваясь к молотящему в ушах пульсу и скрипу и стонам деревьев, качающихся на ветру. Сквозь эту тишину, нарушаемую лишь ветром, пробивались и другие звуки, определить которые он не мог. Тогда Айвен вскочил и оставшуюся самую крутую часть склона преодолел на четвереньках. Оказавшись на ровном участке, он помчался со всех ног, и в глазах у него мельтешили солнечные блики, похожие на леопарда.

Он ворвался на поляну весь мокрый от пота и рухнул на колени у костра. На камнях лежала рыба для него, но он был слишком взбудоражен, чтобы сейчас есть. У пещеры стояла Льена. Она задумчиво разглядывала его, потом окликнула Харно, и тот вышел следом за ней.

– Лучше ходить с оружием, чем так дрожать, – мягко посоветовал он Айвену и воткнул в песок рядом с ним копье с каменным наконечником.

Потом из пещеры вышел один из молодых охотников, по имени Орну.

– Будь как другая безымянная, – добавил он, ухмыляясь. – Носи с собой оружие, когда отваживаешься зайти в лес один.

Другая безымянная?

Айвен вопросительно взглянул на Харно.

– Где… она? – спросил он, с трудом выговаривая гортанные звуки.

– Ты имеешь в виду лунную женщину? – Харно пожал плечами и рассмеялся. – Она возомнила себя охотником. Льена и Агри говорили ей, что у женщин не хватает силы в руках для охоты, но она и слышать не желала. – Он снова рассмеялся над странными глупостями этих лунных людей. – Тогда я дал ей хорошее копье. Оно обезопасит тебя, сказал я. Тебя защитит сила копья, а не твоя хрупкая, как веточка, рука.

– Даже заклинания Льены не могут наделить силой такое тощее тело, как у нее, – согласился Орну и похлопал по своим бицепсам, показывая, какими должны быть руки настоящего охотника.

Но Айвен не сводил глаз с Харно, не веря своим ушам.

– Так она… охотится… сейчас? – Он был ошеломлен, представив, как Джози одна пробирается по лесу и в темных зеленых зарослях ее подстерегает бог знает что.

– Да она просто играет в охоту, чтобы позлить Леппо. Она женщина. И она так же слаба, как лунные лучи, которые пятнами ложатся на землю ночью. А вот ты… – Он критически и с сомнением осмотрел Айвена, но решил быть к нему добрым. – Ты – мужчина, рожденный быть охотником.

Айвен вовсе не был в этом уверен, но Харно уже принял решение и теперь тянул его к самой большой пещере.

– Пойдем, – сказал он, – мы должны подготовить тебя к охоте.

– Нет… а как же Джози… – запротестовал Айвен.

– Джо-зи, – повторил Харно, с трудом произнося непривычные звуки. – Неподходящее имя для человека. Оно ничего не означает.

– Ну, пусть безымянная, – поправил себя Айвен, отстав от Харно, – вы должны… помочь ей. В лесу опасность.

– Я же сказал тебе, – напомнил ему Харно, – что у нее мое лучшее копье. И за ней следом идет Тарек. С ней ничего не случится.

– Но Тарек еще ребенок. Харно покачал головой.

– Только годами. По сравнению с лунной женщиной он прекрасно разбирается в лесной науке. Если он ей понадобится, он окажется рядом.

С этими словами он завел Айвена в пещеру.

После яркого утреннего солнца Айвен сначала почти ослеп в этой темноте и просто шел за Харно, который держал его за руку. После резкого поворота в туннеле он заметил далеко впереди струйку дыма. Пройдя под каменной аркой, они оказались в пещере с высокими сводами, освещенной рядами небольших костров.

На первый взгляд это место казалось немного диким. Стены и потолок украшали многочисленные рисунки. Оглядываясь по сторонам, Айвен рассмотрел громоздкие фигуры слона, медведя и бизона, чуть более изящные очертания антилопы и волка и еще какого-то животного, по осанке похожего на тигра. Среди них были разбросаны фигурки неандертальских охотников. Они были искусно, нарисованы земляными красками и очень походили на живых людей. В мерцающем свете факелов казалось, что их руки и ноги движутся.

– Охота начинается здесь, среди духов, – прошептал Харно и показал в дальний угол пещеры, где Леппо сидел на корточках перед незаконченным рисунком косматого существа, напоминающего буйвола.

Когда они приблизились, Леппо оглянулся и нахмурился.

– Зачем ты привел это существо сюда? – резко спросил он, остановившись и не дорисовав большой изогнутый бивень.

Айвен заметил, что вторая рука, которую обожгла Льена, висела безжизненно.

– Ему нужно учиться быть мужчиной, – просто ответил Харно.

– Что толку ему от наших мужских дел? Он ведь лунный человек.

– Но он выбрал землю, – напомнил Харно. – Если ему суждено занять место среди нас и получить имя, он должен научиться видеть. Никто не может выжить в лесу, если не знает, как жить в мире с животными, на которых охотится.

Леппо развернулся к отцу и злобно спросил:

– Так ты хочешь, чтобы это существо пошло с Нами? Ты хочешь, чтобы он оставил отпечаток своей ладони здесь, среди духов и подобий избранной добычи?

– Иначе он погибнет на их клыках и бивнях, – ответил Харно, кивком показывая на рисунки. – И ты это знаешь.

– А еще я знаю, что он не человек, – заявил Леппо. Он рванул Айвена за воротник изорванной грязной рубахи и обнажил бледную кожу плеч. – Как он может погибнуть, как мы? Под этой кожей нет крови. Посмотри на нее, она белая, как брюхо рыбы, что прячется на дне озера.

– Но даже у рыбы течет кровь, когда ты ее режешь, – возразил Харно. – Почему бы тогда нашим лунным братьям быть другими?

– Потому что они упали с неба, и с ними ничего не случилось.

– Это было до того, как земля приняла их. До того, как Льена отметила их глиной, размоченной в слюне. Теперь они такие же смертные, как и все остальные. И мы не можем отказать этому безымянному в праве оставить здесь отпечаток своей ладони.

– Да я скорее разделю рисунок с ребенком вроде Тарека, – проворчал Леппо, но, тем не менее, отодвинулся в сторону, задумчиво наблюдая, как Харно подобрал тонкий корешок, пожевал и размочалил его конец и передал Айвену.