— Ну что ты там заглох? Язык проглотил?
— Мистер Мак-Реди, все будет путем, не беспокойтесь. Им от меня уйти не удастся: их следа я не потерял. Я уже поджидаю их в одном местечке, где у меня имеются подходящие ребята для такой работенки. Так что им деваться просто некуда, поверьте. Малец завтра будет у вас, а этому проклятому слепому я…
— Опять слепой! Твою мать, довольно! Короче, если не доставишь мне щенка, то будешь сам и слепой, и косой, и хромой! Работай, бездарь, работай! Всё!
На том конце провода бросили трубку.
— Козел… — злобно процедил чернобородый Ибаньес и в бессильной ярости плюнул на телефон.
15
— Альмавиль, — объявил водитель автобуса в микрофон. — Стоять здесь будем десять минут, так что не задерживайтесь.
Потягиваясь спросонок, Ник и Билли выбрались наружу. Ярко светило солнышко, было сухо и жарко — и до чего же приятно по контрасту с минувшей дождливой ночью.
Автобусная станция располагалась на самой окраине Альмавиля. Пыльная пустынная улочка уходила в глубь этого затрапезного городишки, а по другую сторону раскинулись бескрайние кукурузные плантации.
Пассажиры автобуса потянулись в здание станции, и маленькая площадь перед нею опустела, если не считать обшарпанного открытого джипа, в котором подремывали на солнцепеке несколько мужчин.
— Ну и дыра! — воскликнул Билли. — И как только люди здесь живут?
— А может, им тут нравится? — отозвался Ник, подставляя лицо солнечным лучам.
«Он совсем не зажмуривается, в упор глядя на солнце, — констатировал про себя Билли. — Нет, он точно слепой, зря я чего-то сомневался…»
— Ой, ну вы и скажете, дядя Ник, нравится! Что же может тут нравиться?
— А что — солнце ведь везде одно и то же. А тут такое славное тихонькое местечко…
— Нет уж, — решительно сказал Билли, — я, когда вырасту, уеду в какой-нибудь большой-большой город. В Чикаго или даже прямо в Нью-Йорк!
— Кому что нравится, — не стал спорить Ник. — Валяй — я ничего против не имею.
Билли поразмышлял минутку и, видимо, пришел к какому-то решению.
— Дядя Ник! Я схожу куплю водички, ладно?
Ник благодушно кивнул.
Билли заскочил в здание станции и, быстренько оглянувшись по сторонам, увидел телефонную кабинку. Нашарил в кармане монетки, начал набирать номер. И вдруг чья-то рука резко легла на рычаг телефона.
Мальчик вздрогнул и испуганно обернулся. Перед ним стоял Ник.
— В чем дело, дядя Ник? Я просто домой хочу позвонить, маме…
— Не надо, Билли, не стоит, — мягко сказал Ник. — Честное слово, не стоит…
— Это еще почему? — возмутился Билли. — Разве мне нельзя с мамой поговорить?
— Ты не можешь поговорить с нею, Билли, — покачал головой Ник.
— Но почему, почему я не могу! Что это еще за новости?! — продолжал ерепениться Билли.
Мысли вихрем пронеслись у него в мозгу: «Я тогда упал? Я не помню… Мама со мной не попрощалась… Почему? Она куда-то уехала? Куда? Почему так неожиданно?.. Дядя Ник такой странный… Почему он так смотрит? Ой, он не смотрит, он же не может смотреть, но у него такое лицо… Он что-то знает… Но что, что же случилось?..»
Маленькое сердце Билли сжалось от какого-то жуткого предчувствия.
— Почему я не могу позвонить маме? — упавшим голосом повторил он.
— Видишь ли, Билли, — мягко сказал Ник, — есть кое-что такое, что ты должен узнать…
Билли в упор смотрел на него.
— Пойдем-ка на улицу, — легонько подтолкнул Ник мальчика, — мне нужно сказать тебе одну вещь…
На непослушных ногах Билли вышел вслед за Ником на знойную площадь.
— Говорите, дядя Ник…
— Билли, малыш… Будь мужчиной…
Мальчик напряженно ждал.
— Мне очень трудно говорить об этом, Билли, — но ты должен это знать… Твоей мамы больше нет, Билли. Какие-то негодяи убили ее, — с трудом проговорил Ник.
Билли не верил своим ушам. Маму? Убили? Мамы больше нет?..
— Это правда, дядя Ник? — едва шевеля губами, спросил Билли.
— Да, Билли. Это ужасно, но это так, — печально подтвердил Ник.
Билли показалось, что небо раскололось и на землю внезапно опустилась глухая ночь. Не помня себя от отчаяния, он бросился бежать, рыдания рвались из его худенькой груди. Он летел, не разбирая дороги, прямиком по кукурузному полю, не обращая внимания на жесткие листья, которые секли его по лицу.
— Билли! Стой, Билли! — закричал ему вслед Ник.
Но мальчик не останавливался, все дальше углубляясь в кукурузные заросли, которые способны были скрыть с головой взрослого мужчину.
Ник Паркер большими скачками ринулся вдогонку, ориентируясь на громкий хруст стеблей. А параллельным курсом в кукурузные дебри вломился мигом оживший джип.
Чернобородый Ибаньес, держась за ветровое стекло, стоял во весь рост в скачущей машине и по колышущимся верхушкам стеблей отслеживал путь Билли.
— Давай левей! — рявкнул он водителю. — Едем ему наперерез!
Шофер кивнул и резко переложил руль. Ибаньес зорко осмотрелся — шевеление кукурузы безошибочно выдало ему и местонахождение Ника.
— Дайте-ка мне «ремингтон»! — крикнул бандит.
Один из сообщников подал ему ружье. Ибаньес, пытаясь приноровиться к сумасшедшей тряске, прицелился и выпустил с пяток зарядов в сторону Ника. Шевеление стеблей прекратилось.
— Ха, готов! — гаркнул Ибаньес.
Тем временем джип настиг Билли. Ибаньес прямо на ходу, перегнувшись через борт машины, подхватил мальчика под мышки и, словно щенка, втащил в кузов.
— Отпусти меня! Помогите! — в панике кричал Билли.
— Не дергайся, малявка, а то придушу! — грозно пообещал Ибаньес.
Джип круто развернулся и газанул назад.
Билли пытался царапаться и брыкаться, но пара тяжелых оплеух заставила его притихнуть.
— Сиди смирно, недоносок! — прикрикнул на него Ибаньес.
Бандит обернулся и вдруг увидел позади ярдах в пятидесяти недвусмысленное покачивание стеблей.
— Вот дьявол, да он жив, этот чертов слепой! — обозлился Ибаньес.
Неподалеку, на краю делянки, высился видавший виды сарай.
— Давай-ка туда! — приказал бородач водителю.
Джип затормозил возле лачуги. Ибаньес выволок Билли из автомобиля.
— Перекантуйтесь пока в этом отеле, мистер, — с ухмылкой сказал он мальчику. — А мы покуда займемся твоим приятелем.
Ибаньес втолкнул Билли в сарай и подпер колом дверь снаружи.
— Значит, так, ребята, — обратился он к своим сообщникам, — вперед — и снесите башку этому ублюдку. Я буду присматривать отсюда. Действуйте!
Джип с тремя бандитами с ревом сорвался с места и с хрустом вломился в кукурузные заросли.
Ибаньес ловко вскарабкался на крышу сарая и залег там, держа наготове свой мощный «ремингтон». Поле открывалось перед ним как на ладони. Он видел, как джип жмет прямым ходом к тому месту, где должен был находиться слепой.
— Давайте, ребятки, давайте, — бормотал Ибаньес вполголоса.
Джип притормозил, двое бандитов соскочили с него и, рассредоточившись, двинулись вперед, стремясь взять противника в клещи. А машина двинулась дальше, уже неторопливо, словно хищник, высматривающий добычу.
— Все правильно, кенты, все правильно, — бормотал Ибаньес. — Сейчас мы выловим этого крота…
Водитель джипа вел автомобиль одной рукой. В другой — наготове — был пистолет. Сминаемые бампером кукурузные стебли покорно ложились под колеса. Куда же запропастился этот ублюдок? Заблудился небось сослепу — плутай теперь за ним… Водитель привстал, чтобы получше рассмотреть окрестности, и тут прямо перед его лицом сверкнуло на солнце длинное стальное жало — это было последнее, что ему довелось увидеть в жизни… Потерявший управление джип продолжал двигаться уже наобум, а тело шофера с рассеченной шеей лежало поперек сиденья.
— Проклятье! — выругался Ибаньес, которому с его наблюдательного поста было хорошо видно, что произошло, — правда, в первое мгновение он даже не поверил своим глазам, настолько неожиданно и молниеносно все произошло.
