— Какой же ты подонок, Марком, — сказал Джо.

— Ну — ты опять за свое? — укоризненно спросил Марком. — Убить тебя на месте, что ли? Я бы так и сделал — но вот как насчет шести миллионов долларов, а? Или тебя это не интересует? Ну, надо же — какой говнюк… Говори, говори, не стесняйся.

Джо чуть помедлил. Что делать — отмалчиваться? Это глупо и ничего не даст. Тем более, Дерен у них в руках — и от этого подлеца можно ожидать чего угодно. Нужно хотя бы потянуть время. И дьявол с ними, с шестью миллионами, раз на карту поставлена безопасность Дерен…

— Твой красавчик Тейлор прекрасно знает, где находятся эти деньги, — хладнокровно сказал Ханбек.

— Тейлор?

— Вот именно — Тейлор. Они в сером «ровере», на котором он ехал сюда. Эта машина припаркована недалеко от твоей тачки. Мы можем показать — где.

Марком недоверчиво покачал головой:

— А Тейлор утверждает, что не знает, где деньги… Ты блефуешь.

— Думаешь, блефую? Пойди проверь.

Джо говорил совершенно уверенным тоном, и в лице Маркома промелькнуло сомнение.

— А еще у меня есть пленка: твой разговор с сенатором Беннардом, — продолжал игру Джо. — Очень интересный разговор, между прочим.

Марком задумчиво повертел пистолетом:

— Ах, пленка? Ну-ка, я попытаюсь догадаться, что ты сейчас скажешь… Мол, если с тобой что-нибудь случится, то эта чертова пленка будет передана полиции, правильно? Я угадал?

— Почти. Но зачем нам полиция? На самом деле пленка будет отправлена мафии. Им, наверное, очень интересно узнать, что вы с Беннардом задумали. Если легализовать тотализатор — значит, они потеряют где-то два с половиной миллиарда долларов. Им это очень не понравится, я уверен. Надо же — ты хочешь захапать весь их доход от подпольных тотализаторов… Так что завтра ты проснешься мертвым, раз ведешь себя так неразумно.

Марком рассмеялся:

— Если бы у тебя действительно была эта сраная пленка — ты бы мне об этом сказал раньше. Так что — извини, не получается. Предложи что-нибудь получше — и не надо считать меня за лопуха.

И Джо вновь получил удар прикладом. И тут Джимми Дикс с посеревшим от боли лицом вступил в игру:

— Эй, Ханбек, идиот ты этакий: я же тебе говорил, что ни черта не выйдет! Брось ты свои штучки! Мистер Марком, да деньги же у нас!

В голове у Джо гудело от полученного удара, но он вовремя сориентировался и, поддерживая игру, крикнул Джимми:

— Заткнись!

— Они в раздевалке, в моем бывшем шкафчике! — тараторил Джимми. — Мы их там спрятали, мистер Марком! А ключ только у меня.

Марком пристально смотрел на Дикса. Наконец, он спросил:

— Так где же этот ключ, Джимми?

— Да вот же, у меня в джинсах!

И Джимми хлопнул по карману.

— Ладно, стой спокойно, не дергайся. Давай-ка свой ключ сюда, — процедил Марком.

Джо, продолжая мистификацию, яростно завопил:

— Не отдавай ему ключ, Джимми! Он же тебя убьет, этот подлец!

— Да ведь все равно убьет! — с деланным испугом округлил глаза Джимми. — Мистер Марком, я, ей-богу, отдам вам этот проклятый ключ — только пообещайте, что отпустите меня, ладно, мистер Марком?

Он заметил краем глаза изумленное лицо Дерен — ох, малышка, ты не ожидала такой подлянки от Джимми Дикса, но ты потом поймешь, ты обязательно поймешь — только бы получилось, только дали бы эти сволочи запустить руку в карман…

— Чушь собачья — ничего я тебе не буду обещать, еще чего! — разозлился Марком, грозя пистолетом. — Отдавай ключ немедленно — или я сейчас прострелю тебе коленные чашечки, ублюдок!

— Сейчас-сейчас, мистер Марком, сейчас-сейчас, — бормотал Джимми.

Он потянулся левой рукой в правый карман джинсов — нарочито медленно, чтобы его понял Джо. И Ханбек понял его — он ведь знал, что именно лежит у Джимми в этом кармане.

— Только не стреляйте, мистер Марком, только не стреляйте…

Джимми вынул руку из кармана — что-то было зажато в сложенных щепотью пальцах. И хотя Сэм Марком полагал, будто это «что-то» — ключ, но это был — взрыватель.

— Дай сюда! — рявкнул Марком.

— Ага, — кивнул Джимми — и легким движением кисти метнул взрыватель в горящий камин.

Двое закричали одновременно. Марком:

— Куда ты дел ключ, черт возьми!

И Джо:

— Дерен, ложись!

И сам бросился ничком на ковер.

Оглушительный взрыв потряс кабинет, сноп огня рванулся из каминного проема, брызнули осколками украшающие стены кубки, разбросало, словно картонные фигурки, телохранителей…

Джо вскочил на ноги:

— Дерен! Дерен!

Уши были заложены — и собственный голос доходил до Джо, словно из-за стены.

Из-за стола выглянула растрепанная ошеломленная Дерен.

— Бежим, дочка! Джимми, ходу!

Втроем они выскочили из кабинета, захлопнув за собой дверь. Джимми держал раненую руку чуть на отлете.

— Ты как — нормально? — переводя дух, спросил Джо.

— Порядок… Давайте вон туда — там выход на трибуны.

— Интересный у тебя ключик оказался — взрывается…

— А что я мог еще придумать? — пожал плечами Джимми.

— Ты молодец, малыш, ты просто молодец.

— Ты думаешь? — смущенно улыбнулся Джимми Дикс.

Они выбежали на трибуну стадиона.

Огромная чаша «Колизея» была забита до отказа, фэны яростно размахивали флагами клубов — «Лос-Анджелесских жеребцов» и их сегодняшних соперников «Хьюстонских альбатросов». С поля, ярко освещенного прожекторами, уже уходил оркестр в сопровождении роты длинноногих девиц в алых кавалерийских мундирах и мини-юбках. Матч должен был начаться с минуты на минуту.

«Давненько я не был на футболе», — подумал вдруг Джо и тут же усмехнулся, осознав несвоевременность подобной мысли.

— Да уж, — сказал Джимми, — где мы — там все почему-то взрывается… Как ты думаешь: это типа какого-то закона физики?

— Химии! — усмехнулся Джо.

Дерен обнимала его — как будто она увидела отца через много-много лет разлуки…

Джо лихорадочно шарил глазами по трибунам — да, вот она, гостевая ложа: эти люди так себя ценят, что отгораживаются стеклянной перегородкой от всех остальных людей…

Он отчетливо видел, как улыбается за перегородкой сенатор Беннард, блестя зубами.

«Сиятельное положение, сиятельное положение, — метались мысли в голове Джо, — что бы это могло значить?»

Он ощутил то, чего он боялся всю жизнь: неуверенность.

Нет страшнее этого чувства, когда оно проникает в тебя, заполняя, кажется, все уголки, все поры твоего тела. Говорят, ничего нет хуже страха. Неуверенность хуже страха. Страх парализует — но его можно победить усилием воли. А неуверенность — штука хитрая и скользкая: все время думаешь, что она пройдет сама, что еще немного — и прежняя свобода и спокойствие вернутся к тебе, и ты хладнокровно пойдешь вперед, отбросив всякие сомнения. Но она не проходит.

И почему только такая дрянь настигает всегда в тот момент, когда она меньше всего нужна?

Джо сплюнул.

«Сиятельное положение — что бы это могло быть?» — мысль билась в голове, как подстреленная птица.

— Послушай, Джимми, — обратился он к приятелю.

— Что? — отозвался тот.

— В каком положении находится Тейлор? Ты не помнишь, что Марком тогда сказал?

— Тейлор? — задумался Дикс. — Кажется, помню…

Он потер рукой лоб и произнес:

— Тейлор, Тейлор… А, вспомнил! Марком сказал, что он находится в светском положении!

— Дубина, что ты мелешь! — обозлился Джо. — Не в светском, а в сиятельном, в сиятельном положении!

— А зачем спрашиваешь, раз помнишь сам! — обиделся Джимми Дикс.

Джо снова обвел взглядом стадион и ему показалось, что он что-то понял. Сиятельное?

Сгустились сумерки, и вовсю сияли прожектора на осветительных мачтах. Вот в чем дело! Тейлор спрятался за прожектором.

— Папа, папочка, послушай меня, — Дерен дергала его за рукав куртки.

— Что? — машинально отозвался Джо.

— Папа, мне страшно, зачем мы сюда приехали, папа, я боюсь, — лепетала Дерен, дрожа и прижимаясь к нему всем телом.