— Ох, ну ты и шпана, — заметил Джо.

— Да-да, причем потомственная, — гордо выпятив грудь, заявил Джимми.

И вдруг он озабоченно хлопнул себя по лбу:

— Черт!

— Что такое?

— Совсем забыл сказать со всем этим переполохом: тебя же разыскивают за убийство!

— Спасибо, я уже в курсе, — махнул рукой Джо. — Нашел, чем удивить.

Охранник на входе — румяный толстяк в форме секьюрити — радушно поприветствовал Джимми:

— О, мистер Дикс! Давненько вас не видел!

— И даже слишком давно…

— Неужели возвращаетесь в команду — или просто пришли поболеть?

— Там видно будет, — уклончиво сказал Джимми. — Мы идем к мистеру Маркому, старина.

— Да, хорошо: разумеется, идите…

Пока они шли по коридору, Джимми то и дело здоровался с проходившими мимо людьми — его здесь прекрасно знали и почитали за честь поприветствовать самого легендарного Дикса.

— Видишь, как меня все любят! — гордо приговаривал он, обращаясь к Джо.

— А ты что тут делаешь, долбаный говнюк Дикс? — раздался вдруг зычный голос.

Навстречу им шагала крепкая фигура в форме «Лос-Анджелесских жеребцов» — в полной экипировке, за исключением шлема. Голова футболиста казалась совсем маленькой по контрасту с широченными плечами, гротескно увеличенными защитной амуницией. Это был Сайрус Чивер собственной персоной — тот самый Чивер, с которым Джимми повздорил во время своего последнего визита на базу отдыха клуба.

— Почему тебя еще не прогнали отсюда в шею? — гремел Чивер. — Здесь нечего делать посторонним, тем более — таким обалдуям, как ты! Ты разве забыл, как тебя выперли под зад с базы?

Джимми оглянулся — в коридоре было пусто. И тогда, подскочив к Чиверу, он резким движением сунул ему под подбородок ствол пистолета:

— Ты что разорался, кретин? У тебя в глотке першит, что ли, — решил прочистить? Ну так я тебе сейчас ее прочищу! Хочешь отправиться на небеса, а? Так ты только скажи — я мигом окажу тебе эту услугу!

Побледневший Сайрус трясся, как осиновый лист, его лицо покрылось крупными каплями пота.

— Ну что, язык проглотил? Неужели ты не хочешь признать, что был неправ?

— Из-звини, Дикс, — с трудом выдавил из себя Сайрус Чивер.

— Не понял — что ты там такое шепчешь? — злорадно переспросил Джимми.

— Извини меня, Дикс, — повторил Чивер уже громче. — Я действительно был неправ. Только убери, пожалуйста, эту штуковину.

— Ну то-то же… Ладно, желаю удачи, не проиграйте сегодня, — великодушно сказал Джимми. — Ну-ка, бегом отсюда, быстро!

Сайрус Чивер послушно ретировался.

— Зачем ты тут спектакли устраиваешь? — с неудовольствием сказал Джо. — Сейчас совсем не время для подобных шуточек.

— Видишь ли, я как раз и выбрал наиболее компактный вариант, — пояснил Джимми. — Если бы мы с ним начали махаться — это заняло бы куда больше времени. А так он сразу врубился, что к чему… Давай-ка на лифт — нам вот сюда.

Они поднялись на лифте на третий этаж и оказались у дверей служебных апартаментов Сэма Маркома.

— Святая святых в конюшне наших «жеребцов», — торжественным шепотом сказал Джимми. — Тронный зал Его Величества Сэма Грязнозадого.

— Слушай, давай-ка посерьезней, а? — попросил Джо. — И сними пистолет с предохранителя. Входим сразу, резко. И не зевай.

Распахнув дверь, они ворвались в кабинет Маркома. И — сразу остановились как вкопанные: на них в упор смотрели дула нескольких автоматов.

— Кажется, нас тут уже ждут, — ляпнул Джимми. — Какая встреча…

— Привет, Джозеф! Как поживаешь? — раздался знакомый голос.

Это сам Сэм Марком восседал за столом, приторно улыбаясь и поигрывая пистолетом.

А рядом с ним сидела бледная Дерен…

Джо заскрипел зубами от сознания полного своего бессилия.

— Ты как — в порядке? — спросил он у дочери.

— Ну конечно, она в порядке, — она же с дядей Сэмом, — ответил за нее Марком. — С добрым дядей Сэмом, большим любителем маленьких девочек…

— Я в порядке, папа, — сказала Дерен.

— Ладно, ребята, отдавайте свое оружие, располагайтесь. Я гостям всегда рад — даже таким, — сладкая улыбка на блинообразном лице Маркома трансформировалась в довольно-таки хищную ухмылку.

Джо и Джимми разжали пальцы — и их пистолеты упали на мягкий пушистый ковер, устилавший пол кабинета президента клуба.

— Вот так-то будет лучше, — сказал Марком. — А то ведь вам, наверное, тяжело было их держать.

— Что-то я не пойму, отчего это ты так радуешься, Марком, — холодно сказал Джо. — Я бы на твоем месте волосы бы рвал на заднице от беспокойства.

— Это почему же?

— А как ты думаешь: когда сенатор Беннард узнает, что ты пытался его убить, — как он к этому отнесется? — поинтересовался Джо. — Или ты думаешь, что он привык каждый день получать в подарок бомбы?

— А он ничего и не узнает, — благодушно ответил Марком. — Он просто не успеет ничего узнать, потому что очень скоро, с минуты на минуту, Тейлор пристрелит его из винтовки с оптическим прицелом. Они оба уже заняли свои места на стадионе — и сенатор, и Тейлор. Но если Беннард не знает, что именно ждет его в ближайшем будущем, то Тейлор знает это прекрасно. Вот такой простой и надежный расклад, дружочек.

— Откуда он будет стрелять?

— Господи, до чего ж ты любознательный… — вздохнул Марком. — Тебе-то теперь какая разница? Ладно, так и быть, я тебе скажу: Тейлор сейчас находится в весьма сиятельном положении…

И он засмеялся, довольный своей загадкой.

«В сиятельном положении? — подумал Джо. — Что бы это могло значить?»

— Ты не ломай себе голову понапрасну, — сказал Марком, словно в ответ на его мысли, — все равно не угадаешь. А если и угадаешь — что толку?

— Зачем ты убил Кори? — мрачно спросил Джимми, исподлобья глядя на Маркома.

— Она решила меня шантажировать — а я таких вещей не допускаю. Просто на дух не переношу таких свинских фокусов. Жаль, конечно, девчонку — но кто просил ее совать нос не в свое дело? Так что все закономерно. Между прочим, самая лучшая шлюха, какую я когда-нибудь пробовал в жизни. Совершенно изумительно подмахивала. И в смысле минета большая мастерица… А тебе, Джимми, она делала минет или брезговала?

Джимми сжал кулаки:

— Слушай, ты, подонок! Между нами четыре ярда. Может быть, я допрыгну до тебя, а может быть — и нет. Еще раз назовешь Кори шлюхой — и мы это узнаем.

Телохранители с автоматами напряглись, а Марком сделал поощрительный жест:

— Джимми, да ты что как не свой — делай все, что ты хочешь, пожалуйста…

— Спокойно, Джимми, — предостерег товарища Джо. — Не дергайся…

Дикс ругнулся и длинно и тонко сплюнул в пылающий камин.

— Хорошая у тебя девочка, Джо, — сказал Марком и погладил Дерен по голове.

Она резко отдернулась:

— Пошел на хрен, ты, мудозвон, дерьмо собачье, говноед, мать твою!..

— Тихо, девочка, тихо… Тут, конечно, мужская компания, но хорошие манеры никому не помешают. Дай-ка мне поговорить со своим бывшим игроком. Я рад тебя видеть, Джимми Дикс, и знаешь почему? Ты ведь действительно классный был игрочок, без дураков. Тут на полке все еще красуется мяч с автографом, который ты мне подарил, помнишь? Хорош ты был тогда на поле. Жаль, что с тобой так получилось. Надо же — у тебя ведь рука была стоимостью в миллион долларов, не меньше. А сгубили тебя болеутоляющие. Ты боль не мог вытерпеть, ты боль всегда ненавидел, правда? Слышишь, Джо, — этот слюнтяй боли не любит! Не любишь, Дикс? А?

С этими словами он поднял пистолет — и выпустил пулю в правую кисть Джимми.

Дикс отчаянно вскрикнул. Дерен заплакала.

— Тише, малышка, — проворковал Марком. — Да, молодежь сейчас уже не та… Не плачь, милая, не плачь. Иди сюда. Садись рядышком с дядюшкой Сэмом…

— Не трогай девочку! — крикнул Джо.

Один из телохранителей ударил его прикладом автомата по лицу.

— Видишь, деточка, что бывает с теми, кто себя плохо ведет, — наставительно сказал Марком. — И почему твой папочка так любит нарываться на неприятности? Ищет приключений на собственную задницу — а потом еще и недоволен. Странный он у тебя какой-то.