Потекли секунды, внезапно картина космопорта погасла, сменившись изображением, которое передавала встроенная в шлем видеокамера капрал Хаддада.

Хаддад воспользовался съемкой в режиме инфракрасного излучения, и резкая перемена изображения немного ошарашила Нармонова. Картина существенно отличалась от дисплея ночного видения несмотря на обработку, которую произвели встроенные в шлем микрокомпьютеры.

Над толпой водяных ярко горели факелы. На первый взгляд водяные были не вооружены, но, без условно, агрессивно настроены. Передатчик Хаддада довольно четко фиксировал их крики и возгласы, достаточно четко для того, чтобы Нармонов но их понять.

Это был марш протеста, протянувшийся от центра города в сторону космопорта. Никем не управляемая толпа могла в одно мгновение превратиться в жестокое стадо.

— Капрал, — приказал Нармонов. — Переведите отделение в порт.

— Есть, сэр, — ответил Хаддад. Изображение на экране внезапно поехало — Нармонов догадался, что капрал повернулся к своим подчиненным, чтобы отдать надлежащие приказы.

Нармонов поднял щиток шлема.

— Отключи их, Матти, — велел он ком-оператору, и переключился на командный канал. — Сержант Картер!

— Здесь, сэр!

— Готовьтесь остановить массовое шествие горожан.

— Есть, сэр!

— Как идет установка заграждений на периметре?

— Потребуется еще три минуты, — ответил Картер.

Нармонов приказал нескольким легионерам окружить посадочную площадку спиралью Бруно, нацепив ее на забор и подсоединив к генератору. Такая защита долго не продержится, но в случае необходимости по проволоке можно будет пустить высоковольтный ток. Но это — крайняя мера.

— Закончи работу за две минуты, сержант, — сказал он. — Но пусть они не включают ток до тех пор, пока не поступит мой приказ или приказ лейтенанта Гэйдж.

— Есть, сэр!

Нармонов выключил передатчик и повернулся к Матти.

— Соедини меня с лейтенантом. — Ему хотелось переложить тяжесть решения на чужие плечи.

— Хорошо, субалтерн, — медленно сказала Сьюзан Гэйдж. — Ты хорошо поработал. Продолжай контролировать ситуацию и держи меня в курсе последних событий. Но избегайте стычек с толпой до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость. Помните, главная цель — это безопасность служащих порта, ждущих эвакуации. Понятно?

— Понятно, лейтенант, — ответил Нармонов замогильным голосом. Гэйдж даже показалось, что она услышала его русский акцент. Среди офицеров роты Альфа бытовало мнение, что Нармонов владеет терранглийским лучше всех в Легионе. Его славянское происхождение проявлялось только тогда, когда он был очень напуган или растерян.

И Сьюзан понимала, что в настоящий момент Нармонов имел право беспокоиться. Его взвод был единственным боевым подразделением Легиона, находящимся в охваченном факельным шествием Орге. А ведь они понесли потери во время ночного сражения в «Песчаном Замке». И если неприятности все-таки начнутся, то двадцать шесть легионеров не смогут удержать разъяренную толпу.

— Удачи тебе, — подбодрила она. — Командир Сопровождения, конец связи, — Гэйдж взглянула на оператора. — Когда должен прибыть конвой?

— Через десять минут, лейтенант, — ответил ком-техник. — Или немного позже, если по дороге у них возникнут какие-нибудь неприятности, — с жесткой улыбкой сообщил он, сверкнув ослепительно-белыми зубами в полумраке командного вездехода.

Баржа, которую «Морферм» подготовила для перевозки грузов и пассажиров, обладала достаточной вместительностью, но, к сожалению, во время первого рейда отказала одна из магрэповых подушек.

«Черт бы побрал „Морферм“ и ее „дополнительное оборудование“. Если бы они все хорошо проверили, то сейчас все сидели бы себе спокойненько в „Песчаном Замке“. Гэйдж сгорала от желания высказать Дженс все, что она думает о ней и ее компании, но Фрейзер приказал не встревать в перепалки с гражданскими, и она подавила свою злобу.

Сьюзан помнила ужас, охвативший ее во время битвы в «Песчаном Замке», когда рота Браво не могла высунуть носа из укрытий под огнем противника. И если сегодня снова пострадают люди, то их жизни будут на ее совести. «Черт бы побрал эту „Морферм!“

Она снова вспомнила Дженс и Барнетта. Они обещали, что будут разговаривать со Старейшинами столько времени, сколько потребуется, чтобы убедить их в том, что не стоит ссориться с Содружеством. Но теперь настала пора вернуть их в порт, они должны присоединиться к последней партии эвакуируемых.

— Соедини меня с директором проекта, — решительно сказала она Массиру. Тот немедленно засуетился над панелью коммуникационного устройства, а лейтенант тем временем повернулась к сержанту Валко: — Как ты думаешь, серж, может, нам стоит запустить разведаппарат, чтобы вести наблюдение за толпой горожан? — спросила она.

— Неплохая идея, — кивнув, ответил Валко. — Я займусь этим, — несколько секунд он молчал. — В случае чего, можно будет впустить колонну не в восточные, а в южные ворота, лейтенант, чтобы избежать встречи с лохами.

Гэйдж одобрительно кивнула головой.

— Да. В этом есть смысл, — колонны выходили с территории космопорта через главные ворота, за которыми находился город. Они были самыми широкими, и их было легче охранять. Но в сложившихся обстоятельствах скопление транспорта здесь чревато неприятностями. — Мы направим эскорт через восточные ворота, а южные оставим в резерве.

Массир, я поговорю с сержантом Францем, а ты пока вызывай мисс Дженс.

Гэйдж не понадобилось много времени, чтобы объяснить командиру транспортного отделения положение дел и убедить его изменить маршрут конвоя. Отдав приказ Францу, она облегченно откинулась на спинку кресла, постукивая пальцами по подлокотнику. Пока она разговаривала с сержантами, Массир пытался выйти на связь с руководством проекта.

«Черт бы побрал „Морферм“!»

Раздался еще один сигнал, сообщающий о том, что кто-то пытается выйти на связь, но Дженс вновь не ответила. Она сосредоточенно вслушивалась в слова одного из Старейшин, пожилого туземца, лишившегося глаза в схватке с кочевниками.

— Неудовлетворительно! Неудовлетворительно! Ваши ответы не имеют подтверждения! — имплантант переводил его слова на терранглийский, но Дженс слышала только эхо. Кроме того, речь Старейшины была пересыпана диалектными ругательствами. Дженс чувствовала себя увереннее, если переводом занимался компьютер, а не кто-нибудь из людей.

Старейшина вернулся на свое место. У Дженс наконец созрел ответ, она подобрала вежливые аргументы продолжения беседы. Имплантант преобразовывал слова, основываясь не только на их буквальном смысле, но передавал еще и мельчайшие оттенки настроения и эмоций.

— Пожалуйста, Уважаемый Старейшина Брур, ваши слова несправедливы. Мы с самого начала договорились о том, что будем доверять друг другу, — медленно начала она. Высокочтимый Хоуган поверил нам перед своей смертью. Он сражался с нами плечом к плечу и спас жизнь одному из наших людей.

Вообще-то Хоуган никогда не говорил, что полностью доверяет землянам, но, по мнению Фрейзера, его действия во время сражения свидетельствовали о том, что он относился к людям как к друзьям.

— Но это только ваши ничем не подкрепленные слова, — вмешался другой член совета. — Такие же, как и утверждения о том, что кочевники напали на вас.

Дженс почувствовала, как злоба заклокотала в ней.

— Тогда отправляйтесь в «Песчаный Замок» и взгляните на убитых, черт побери! — взорвалась она, забыв, что компьютер в точности передает ее настроение.

— В ловушку, — вяло сказал Брур и почесал шрам, на месте которого должен был находиться недостающий глазной стебелек. — Кочевники поступили со мной так еще тридцать лет назад. И я не хочу, чтобы меня подставили подобно тому, как вы обошлись с Хоуганом.

Передатчик снова пронзительно засвистел, и Дженс в растерянности опустила глаза в пол. «Черт бы побрал этих легионеров! — подумала она. — Разве они не могут проводить эвакуацию, не посвящая меня в сиюминутные детали?»