— Привет, Дэн. Проблемы?
— Нет. Я решил, что лучше оттолкать эту заразу подальше, прежде чем заводить ее. Временами она орет как резаная. Можешь подождать секундочку, Финн? Мне, наверное, понадобится помочь подтолкнуть. Там в доме кто-то есть, Финн. На площадке пара автомобилей, чьих, я не знаю. Врач, наверное, или еще кто. А вы жмите прямо в гостиную.
К этому моменту рев его мотоцикла уже сотрясал воздух. Да, ему явно требовалась новая машина. Я подождал несколько минут, пока шум мотора не затих вдалеке. Так хотелось еще немножко подержаться за что-то знакомое.
Я прислонил велосипед к дереву в саду, и мы двинулись к дому. До самого крыльца мы не обменялись ни словом. Анна крепко держалась за мою руку. Неожиданно она позвала меня по имени. Это был первый звук, который она издала за последние двадцать минут. Одернув юбку и верх, она вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул. Она крепко сжала мою руку, и мы вошли в гостиную.
Присутствие там человека в сутане меня, мягко говоря, удивило. Он направлялся навстречу нам с протянутой в приветствии рукой.
— А, протеже Джона и его звезда! — с этими словами он водрузил ладонь на голову Анны. — Джон Дэниэл не перестает говорить о вас!
Он снова потряс мне руку и представился:
— Джералд Ходж.
Только много месяцев спустя мне рассказали, что Джералд Ходж был младшим братом Джона. Они были настолько разными, что это казалось невозможным. Анна вывернулась из-под его ладони и теперь сидела рядом со мной. Несколько минут я только и думал, что о том, сколь непохожи друг на друга братья Ходж. В Джералде совершенно не было Джоновых острых углов. Невозможно было представить в его устах жесткие язвительные фразочки в духе Джона, к которым я так привык. Единственное, что их объединяло, так это непоколебимая уверенность, которую оба излучали.
Джералд снова положил ладонь Анне на голову.
— Яркая звездочка, яркая звездочка… «И дитя поведет их».
«Звездочка» ей пришлась явно не по вкусу, но она ничего не сказала. Мы сели.
— Он мне столько о вас рассказывал, — сказал Джералд, — что мне уже кажется, я хорошо вас знаю. Он никогда по-настоящему не любил многих, но он приятный человек.
Джералд так и сочился добротой.
Где-то неделю спустя до меня вдруг дошло, что за все то время, что мы провели в Рэндом-коттедже, он никого не назвал по имени. Его присутствие настолько подавляло, что ничего, кроме: «Э-э-э… здрассьте!» — он от меня не добился.
Не прошло и десяти минут, как Арабелла вошла в гостиную, но нам они показались часами.
— Пожалуйста, входите. Он вас ждет. Кажется, ему немного лучше.
Мы уже были готовы двинуться в спальню, но Арабелла сказала, что постелила Джону в кабинете. Я легонько постучал и испытал огромное облегчение, когда услышал в ответ отрывистое:
— Да входите же, входите.
Мы вошли, не зная, чего ожидать. Джон выглядел отнюдь не плохо, быть может, лишь немного утомленным. Анне пришлось подержать ему кружку с пивом; сил у него было мало.
— Не слишком долго, я немного устал, друзья мои. Очень рад, что вы пришли. Очень. Да сядьте же, ради бога, Финн! Вы мне тут все перевернете. Садись на кровать, рядом со мной, Кроха. Я хочу на тебя посмотреть.
Анна ухмыльнулась и наморщила нос.
— Ну что, сорванец? — улыбнулся Джон. — Опять разговаривала с мистером Богом?
Она положила подбородок ему на плечо и что-то зашептала в ухо.
— И я тоже, Кроха, и я тоже. — Я определенно слышал, как он это сказал. Сомнений не было.
Мы посидели еще несколько минут, а потом я поднялся, собираясь попрощаться.
— Вот и отлично, — сказал, улыбаясь, Джон. — Мне действительно не помешает отдохнуть.
Анна поцеловала его в щеку.
— Спокойной ночи, мистер Джон. Я люблю вас.
— Я тоже вас обоих люблю. Очень. Вам лучше будет заночевать тут. Можете устроиться в моей спальне, она мне сейчас не нужна. На втором этаже вы будете одни. Полагаю, вас, охотники, это не смутит? А утром приходите повидать меня.
На этом мы и ушли.
Арабелла не возражала, чтобы мы остались на ночь и заняли Джонову комнату. И она даже не сказала, чтобы мы ничего не трогали!
Спать никому из нас не хотелось, хотя мы порядком вымотались. Мы стояли у окна в кабинете Джона и разговаривали.
— Финн, мистер Джон любит меня и тебя тоже, правда? Конечно, любит, Финн. Он назвал меня Крохой. Ты слышал? И сорванцом тоже.
— Ты не возражаешь?
— Нет, это было здорово.
Мы еще поговорили о всяких пустяках, а потом залезли в постель. Анна, по обыкновению, имела длительную беседу с мистером Богом, устроившись у меня под мышкой, а потом мы уснули. Как раз пробило полночь, а я в тот день был на ногах с пяти утра. Как ни хотелось подумать, вскоре меня сморил сон.
Я проспал почти четыре часа, которые пролетели как четыре минуты. Стук в дверь выбросил меня из постели.
Это была Арабелла.
— Джон умер, Финн. Около часа назад.
Вот и все, подумал я. Я не заметил, что рядом со мной стоит Анна. Она все слышала. Странно, но моей первой мыслью было: здорово, что не мне пришлось сообщить ей эту новость. Что делать дальше, я не знал.
Анна спокойно взяла ситуацию в свои руки.
— Я пойду приготовлю чай, — сообщила она и была такова.
Временами такое случается. После жуткого напряжения этой ночи тот факт, что Анна намерена приготовить нам чай, оказался для Арабеллы последней каплей. Она расхохоталась.
— Ох, Финн, — выдохнула она, — она… боже мой, как же это называется… Финн, я прямо не знаю…
— Ага, она всегда так, — согласился с ней я.
Анна сдержала слово. К тому времени, как мы собрались с силами и спустились на кухню, она приготовила самый большой чайник самого черного чаю, какой только оказался ей по силам.
— Сделала для тебя несколько тостов, Финн. Хотя мясного сока я не нашла.
Теперь ее полностью занимало приготовление яичницы с беконом для Арабеллы.
— Нет, я не пойду!
Анна решительно отказалась пойти попрощаться с Джоном.
— Ты иди, Финн. Его там нет. Он уже у мистера Бога.
И точка.
Арабелла попросила нас, если это возможно, остаться у нее на весь день. Анна решила, что мы останемся и на ночь тоже.
— Почему вы не позовете Милли приехать завтра, когда мы пойдем домой?
— Ну, — протянула Арабелла, — я не знаю. А ты думаешь, это можно сделать? Она согласится? Мне бы хотелось, чтобы тут кто-нибудь был и она могла бы мне помочь. Позвоните, пожалуйста, миссис Бартлетт и попросите Милли и Дуди прийти.
Так прошел день. Мы делали то, что нам говорили. Каждые полчаса Анна уносилась на кухню, чтобы сделать нам еще по чашке чаю.
На следующий день рано утром приехали Милли и Дуди. Когда они устроились, я решил, что нам с Анной пора.
— Джон оставил это вам, Финн, — сказала Арабелла, подавая мне конверт, а Анне — стопку книг.
По дороге домой я все гадал, как там Арабелла себя чувствует под одной крышей с двумя молодыми проститутками. Уверен, Джон бы хорошенько посмеялся над этой ситуацией.
Милли и Дуди прожили у Арабеллы почти неделю, помогая ей со всем тем, что надо было сделать. Тело Джона отвезли на север Англии и похоронили на кладбище при церкви, в которой служил его брат.
* * *
Анна по уши ушла в свои новые сокровища — книги по астрономии, физике и математике, которые ей завещал Джон. По каким-то непонятным причинам я целых две недели не мог заставить себя распечатать письмо Джона, переданное мне Арабеллой. Я извинял себя тем, что все это время был очень занят. Может быть, и был. Не знаю.
— А где письмо Джона, Ма?
— Под часами на камине. Я его туда положила, чтоб не потерялось.
Я ушел на задний двор, предчувствуя, что потом мне захочется побыть в одиночестве.
«Мои дорогие Финн и Анна! — начиналось оно. — Я хочу рассказать вам, какой это было для меня радостью — быть знакомым с вами. Наверное, вы удивитесь, когда узнаете, что, несмотря на отсутствие каких бы то ни было внезапных откровений вроде дороги в Дамаск и прочих просветлений, я постепенно пришел к выводу, что совершил большую ошибку, столь поспешно отвергнув религию. Теперь я вижу, что это вовсе не удобное бегство от реальности, каковым я считал ее до сих пор, а трудная работа. Анна, моя дорогая, как ты была права! Меня действительно больше всего интересовало, как оно все началось, а ты совершенно правильно хотела знать, чем оно все закончится. Анна, если у тебя сохранилась та картинка с кругами, не могла бы ты включить туда и меня — в качестве синей точки?
