Мучительные иглы страха пронзили Слай: точно так же был привязан Агарвал! Изо всех сил она сдерживала желание навалиться на ремни, вырваться из них. Слай попыталась успокоиться и начала дышать ровно, глубоко и медленно.

— Да не старайся ты так. — От прозвучавшего у самого уха голоса она вздрогнула. — Мы знаем, что ты уже в сознании.

Блефовать дальше было бессмысленно. Слай открыла глаза и огляделась.

Она находилась в маленькой комнате без окон, стены, пол и потолок были из голого бетона. Единственная мебель — ее стул, стоявший посреди комнаты. Вокруг стояли трое. Двоих она узнала сразу: Лезвие Ножа, все еще в полувоенной форме, и тощий как смерть, обвешанный амулетами шаман, «вырубивший» ее в Круглом Доме. Третьей была невысокая женщина, которая стояла в стороне и наблюдала за происходящим с таким спокойным любопытством, что Слай стало не по себе. Лезвие Ножа и шаман имели при себе пистолеты, женщина, похоже, была безоружна. Лезвие Ножа обошел стул и присел напротив Слай так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Она попыталась пнуть его, но лодыжки были прочно привязаны друг к другу и к стулу.

— Я рад, что мы наконец сможем поговорить спокойно, — невозмутимо произнес индеец. — На этот раз нам никто не помешает.

— Жаль, что ты не стоял тогда на двадцать сантиметров левее, — процедила сквозь зубы Слай.

Лезвие Ножа дотронулся до своего левого бока, куда попала пуля снайпера, и ухмыльнулся.

— Это имело бы какое-то значение для меня, но не для тебя. Даже если бы та пуля разнесла мне позвоночник, беседу с тобой в конце концов провел бы кто-нибудь другой. — Холодная улыбка исчезла с его губ. — Полагаю, самое время рассказать нам, где ты прячешь данные. Знаю, что с собой ты их не взяла. — Опустив руку в карман, он достал ее пропуск в номер мотеля. — Отели перестали печатать свои названия на пропусках, — спокойно продолжал он. — Раньше я относился к этому с пониманием. Это уменьшает количество краж. Но сейчас у меня на этот счет другое мнение. Думаю, что кристалл, который мы ищем, спрятан в номере отеля.

Слай издевательски улыбнулась.

— А в Чиенне много отелей, верно, ублюдок?

— Вот поэтому ты сейчас и назовешь нам нужный, — невозмутимо произнес индеец. — А еще ты скажешь, где спрятала файл и как обойти те ловушки, которые ты устроила.

— А иначе вы обработаете меня, как раньше Агарвала, верно? — Слай пыталась сдержать дрожь в голосе, но так и не смогла.

Лезвие Ножа медленно покачал головой.

— Это не наша работа, — ответил он. — Для нас это слишком грубо и примитивно. Да и опасно. Всегда есть вероятность того, что клиент умрет, прежде чем расколется. Слабое сердце, внезапный инсульт… мало ли что может случиться. Мы усовершенствовали процедуру. Используем все — м-м-м… — несомненные преимущества пыток, исключающих физический риск. — Он хмыкнул, и от этого звука спина Слай покрылась испариной. — Зачем вообще трогать тело, если можно непосредственно воздействовать на сознание? — Он протянул руку и кончиком пальца коснулся разъема, укрепленного в голове Слай.

«Дьявол тебя разрази!..» Она рванулась вперед, пытаясь скинуть с себя ремни. Бесполезно. Они не поддавались и лишь сильнее впились в ее тело. Слай не смогла даже чуть-чуть оторваться от стула.

Лезвие Ножа спокойно наблюдал за Слай, пока она не затихла, задыхаясь от напряжения. Он кивнул невысокой женщине.

Та подошла и что-то достала из кармана. Это была маленькая металлическая коробочка, не намного больше ее ладони. С одного ее конца свисал оптоволоконный проводник с разъемом для подключения к мозгу. Женщина взяла разъем и поднесла к голове Слай.

— Нет! — завизжала Слай. Она попыталась повернуть голову, отвести ее подальше от разъема. Но туго затянутая повязка и здесь блокировала малейшее движение. Слай была бессильна помешать женщине, вставлявшей разъем в гнездо. Сухо щелкнув, разъем стал на место. Волны страха и отчаяния пробежали по телу девушки, лишая ее последних сил.

— Ты можешь в любой момент рассказать нам все, что знаешь, — сказал Лезвие Ножа. — И тогда мы отключим ящичек.

— А потом вы убьете меня, — бросила ему Слай.

Лезвие Ножа пожал плечами.

— Зачем? Какой в этом смысл, если мы получим все, что нам надо?

— Врешь! — закричала Слай.

Лезвие Ножа кивнул невысокой женщине и направился к единственной в комнате двери.

— Увидимся позже, Слай, — насмешливо произнес он.

Женщина нажала кнопку на черном ящичке. Мерзость, разрушение и ужас обрушились на Слай.

И, затмевая все, царила рвущая на части и заживо сжигающая боль.

Слай ничего не могла поделать, она лишь беспомощно визжала.

Перед Коршуном расстилалась холмистая прерия, покрытая зеленой травой и множеством зимних цветов. Воздух был свежий и чистый, не измененный человеком и не оскверненный им, такой, каким он, наверное, был во дни юности мира. Ветер трогал траву, перебирал волосы Коршуна и доносил откуда-то издалека запахи глубоких, древних лесов.

«Давно ли я здесь? — подумал он. — Мгновение? Или всю свою жизнь? Или вечность, от зари времен?» Что-то подсказывало ему, что в правильном ответе было понемногу от всего этого.

Ветер нес не только запахи: было в нем журчание далекого ручья, симфония птичьих песен… А надо всем этим звучала музыка. Негромкий, сложный ритм и мелодия, сильная и величавая, звеняще-могучая. Казалось, музыка звучит внутри Коршуна, эхом отдается в самом его сердце. Музыка звала его, и он повиновался.

Он бежал к ее далекому источнику — быстрее, чем может бежать человек. Летел скорей оленя, стремительней орла. И никакого напряжения, никакого усилия. Его дыхание было спокойным и глубоким. А он все бежал, с каждой секундой прибавляя и прибавляя скорость.

А рядом с ним, так же стремительно и легко, бежал еще кто-то. Мэри Виндсонг.

И даже не Мэри, не совсем она. Что-то изменилось в ее облике. Волосы больше походили на шерсть, лицо теперь напоминало морду зверя. Но глаза были ее, и улыбка тоже.

Коршун оскалил зубы в звериной улыбке и провыл песню своей радости, подняв голову к бесконечным лазурным небесам.

— Почему ты не сказала мне, что это будет так? — крикнул он девушке.

Она засмеялась — будто талая вода, текущая с гор, зазвенела между камнями.

— А ты бы мне поверил?

Они бежали дальше.

Долго ли? Далеко ли? Здесь эти вопросы задавать было бессмысленно, Коршун знал это. Он чувствовал время, но был свободен от него. Он был вне мира, который знал раньше. Может, он и боялся бы, но откуда взяться страху, когда в волосах играет ветер, а в сердце звучит музыка?

Впереди показался лес. Мэри и Коршун вмиг достигли опушки, и им пришлось перейти на шаг.

Золотые лучи солнца, пробиваясь сквозь листья, освещали им путь. Коршун слышал, как рядом в зарослях густого подлеска крадутся огромные звери. Он опять подумал: а не страшно ли ему? Нет. «Звери не собираются нападать, — понял он, — они нас провожают».

Музыка все звучала, теперь уже яснее и громче. Скоро Коршун и Мэри подошли к большой поляне. Коршун шагнул было вперед, но остановился, увидев, что Мэри осталась в тени деревьев.

— Я не поведу тебя дальше, — ответила она на его немой вопрос. — Это больше не нужно. Посмотри вон туда, — показала она.

Коршун обернулся.

Посреди поляны, которая еще мгновение назад была пустой, стоял огромный зверь. Серо-черный, с серебряной проседью волк не отрываясь смотрел на Коршуна.

Нет, не волк. Это был Волк.

В первый момент Коршун испугался. Сердце сжалось, кровь застучала в голове. «Я не могу этого сделать…» — подумал он.

В надежде на помощь он оглянулся на Мэри. Она подбадривающе улыбнулась, кивнула. «Иди вперед», — прозвучал в голове Коршуна ее голос.

Музыка по-прежнему была с ним, вокруг него, внутри его, и она звала. Как он мог не подчиниться? «Это ведь то, чего я ждал всю жизнь… да?» Он с трудом перевел дыхание и шагнул вперед.