Но все эти соображения относятся к области исторического прогноза. Реакционность меньшевиков и оттобауэровщины в том и выражается, что они берут капитализм «в отдельной стране» вместо того, чтобы рассматривать вопрос о судьбах капиталистической России в свете международных процессов.
Трудно требовать и трудно ждать, чтобы крестьянин в своем отношении к советской власти руководствовался сложным историческим прогнозом, как бы ни был этот последний ясен и неоспорим для каждого серьезного марксиста. Даже пролетариат, тем более крестьянство исходит из жизненного опыта. Колониальная кабала есть историческая перспектива. Но вместе с тем жестокая реальность. Вот почему из нынешнего положения, которое все еще характеризуется отсутствием фундамента смычки, вытекает не историческая необходимость возврата к капитализму, а политическая опасность его реставрации.
[Ноябрь 1928 г.]
Из доклада Угланова на пленуме МК и МКК. [Конец ноября]
1. «В области внешней торговли пассивный баланс (минус 145 милл. руб»).
2. «В области себестоимости продукции — в первом полугодии программное задание не выполнено».
3. «В области снижения цен» — реальных достижений «по понятным причинам» — нет.
4. Безработица увеличилась на пятьдесят с лишним тысяч человек.
5. «Товарный голод налицо». «Перспективы для будущего года еще не ясны. Снабжение по линии сельскохозяйственной продукции заметно ухудшилось».
6. «Посевная площадь под зерновыми культурами сократилась на 3,4% ([19]27 г. — 87 миллионов десятин, в [19]28 г. 84 мил. десятин)».
7. «В области текстильной промышленности: а) хлопка не хватает в общей сумме на 150 мил. руб.; б) положение со льном тяжелое, хотя цены на лен и подняты на 22%; в) в отношении шерсти неизбежно напряжение (шерстяная промышленность в нынешнем году будет стоять 5 — 6 дней)».
8. «Трудно сейчас сказать что-либо конкретное о перспективах на будущий год». «Все же ясно, что вряд ли удастся осуществить экспорт зерновых продуктов в будущем году».
«В такой же мере еще не ясна перспектива в отношении заработной платы». «Рискованно в этой области что-либо говорить — посмотрим».
9. «Индустриализация предполагает не только постройку новых фабрик и заводов, но и соответствующее оборудование существующих... Текстильные фабрики у нас оборудованы плохо; нужны солидные ремонты. Между тем, нам денег на это не дают. Мы обязаны требовать, и мы требовать будем.
В этом вопросе нам никто уклона не пришьет, вплоть до Красной профессуры: «враги, мол, тяжелой индустрии»...
10. «Оппозиция живуча. Ее философия захватывает кое-кого из наших партийцев, главным образом в верхушечном слое. Те, кто в последнее время увлекается пришиванием уклонов — должны четко представить себе всю перспективу этого дела.
Это в перспективе — фракционная борьба, а там дальше — и раскол партии».
«Надо понять, что в партии у нас сейчас остается чрезвычайно небольшой слой[639], которых страна знает и которым она верит...»
«Московская организация, выдержавшая на протяжении последних четырех лет борьбу со всякого рода оппозициями — имеет право выступить застрельщиком в борьбе с пришивателями уклонов...»
«Нечего заниматься свержением совершателей ошибок, давным-давно исправленных и осознанных...»
«Больше терпимости...»
«Оппозиция пытается влиять на нашу партийную политику и влияет». «Мы должны дать этому влиянию соответствующий отпор».
[Конец ноября 1928 г.]
Л. Троцкий. На злобы дня. [Декабрь]
1. О «блоке» с правыми и о чепухе вообще
Заключительные строки моей «Беседы с благожелательным» [640] партийцем» совершенно неожиданно вызвали смущение и даже почти возмущение у нескольких товарищей, живущих, правда, в одной и той же колонии. Им почудилось, что заключительные строки беседы могут быть поняты как прокладывание путей для «блока» с правыми. Не больше и не меньше. Эти товарищи стали даже посылать призывные телеграммы по другим колониям.
Мне сперва показалось — прошу прощенья — что здесь перед нами некоторое проявление меряченья, болезни, вызываемой, как известно, однообразием природы и монолитностью жизни.
В нашем заявлении Шестому Конгрессу, написанном задолго до того, как борьба центристов с правыми вышла наружу, говорится:
«Может ли оппозиция поддержать правых против стоящих формально у власти центристов, чтобы помочь опрокинуть последних, чтобы «отомстить» им за безобразную травлю, за грубость и нелояльность, за врангелевского офицера, 58-ю статью и прочие заведомо темные дела?
Такие комбинации левых с правыми бывали в революциях, и такие комбинации губили революцию. Правые представляют то звено внутри нашей партии, за которое буржуазные классы подспудно тянут революцию на путь термидора. Центр делает в данный момент попытку отпора или полуотпора. Ясно: оппозиция не может иметь ничего общего с комбинаторским авантюризмом, рассчитывающим при помощи правых опрокинуть центр.»
Заявление наше сохраняет и сейчас всю свою силу, вопреки некоторым торопливым голосам, которые после июльского пленума объявляли заявление «устаревшим» и считали, что положение спасается только «Послесловием»[641]. Неправильность такой оценки сейчас совершенно ясна. «Послесловие» реагировало на определенный — очень знаменательный — эпизод в борьбе центристов с правыми и реагировало правильно. Оно, вместе с другими документами и выступлениями наших единомышленников, несомненно ускорило кризис право-центристского блока, разъяснивши довольно широким кругам, в чем тут, собственно, дело. Можно сказать, и это вовсе не будет самомнением оппозиции, что такого рода документами мы чрезвычайно облегчили центристам их «победу» над правыми (не беря в то же время на себя и тени ответственности за центристов), ибо называли людей и вещи своими именами, что совершенно недоступно центристскому косноязычию. Если «Послесловие» брало определенный момент во взаимоотношениях центристов с правыми, то заявление рассчитано на более длительный период. Вот почему оно сохраняет всю свою силу и сейчас, когда кампания против правых приняла открытую форму и широкие аппаратные масштабы. Перечитайте его сейчас и сопоставьте с упражнениями децистов. Но об этом не стоит и говорить. Сохраняет, разумеется, свое значение и приведенное выше место, заранее отвергающее «комбинаторский авантюризм», который стал бы «пытаться при помощи правых опрокинуть центр».
В некоторых письмах товарищи спрашивали: «Неужели есть и такие?» Персонально я никого не имел в виду в нашей среде. Но логика борьбы может у известных элементов создать такие настроения. Предупреждение было тем более необходимо, что насчет зиновьевцев поручиться уж во всяком случае нельзя было, нельзя и сейчас. Недаром же Бухарин вступил от имени тройки в официальные переговоры с Каменевым[642], и не случайно Каменев и Ко об этих переговорах до сведения партии не довели, оставляя тем самым себе и этот путь открытым. Здесь, стало быть, нужно было заранее провести ясный и четкий водораздел, что и было сделано в заявлении. Какой-нибудь лихой децист скажет: «А вы разве отвечаете за зиновьевцев?» Нет, не отвечаем. Но мы живем жизнью партии и активно вмешиваемся во все ее внутренние отношения.
«Послесловие» цитирует слова Рыкова: «Главная задача троцкистов заключается в том, чтобы не дать этому правому крылу победить». Как замечательно звучат эти слова теперь, когда Рыков с Углановым «монолитно» голосуют за резолюции, в которых объявляется, что их собственная, Рыкова и Угланова, «главная задача заключается в том, чтобы не дать этому правому крылу победить». Вот он куда забрался, троцкизм. Большую сделал карьеру за короткий срок. Ноябрьский пленум монолитно усыновил «главную задачу троцкистов». Но мы все же не обольщаемся. Голова у нас не кружится. Мы помним немецкую поговорку: «Когда два разных человека говорят одно и то же, то это совсем не одно и то же». Эти слова еще больше относятся к разным политическим группировкам. Однако, польза есть. Теперь и отсталый партиец должен будет шевельнуть мозгами: как же это Рыков с июля по ноябрь успел заделаться троцкистом, т. е. пламенным «борцом» против правого уклона?
