— Ах да, ведь у вас репутация греховодника. — Сэмми откинула волосы назад. Ах, как бы ей хотелось прочитать его мысли! Понравилось ли ему целоваться с ней, или он по-прежнему будет над ней насмехаться?!

Саманта подошла к двери, но открывать не стала, всеми силами стараясь оттянуть момент расставания.

— Знаете ли вы, прелестное создание, что силой своего воображения вы сделали романтического героя из всем известного распутника?

Молчание.

Узкая полоска света, пробивающегося из двери, легла на лицо Ремингтона, и у Саманты заныло сердце: она получила ответ на свой вопрос. Лорд Гришэм испытывал вовсе не удовольствие, на что она надеялась, он вовсе не насмехался над ней, чего она опасалась, — он испытывал чувство вины и глубокого сожаления.

— Ремингтон…

— Ступайте в танцевальный зал, чертенок, — настаивал Ремингтон. Он подошел к двери, осторожно выглянул в коридор и слегка подтолкнул Сэмми. — Я последую за вами через несколько минут. Скажите своей тетушке, что у вас немного закружилась голова и вы вышли на свежий воздух. Одна.

Поколебавшись, Саманта покорилась воле возлюбленного.

Девушка всеми силами старалась скрыть разочарование, но это у нее получалось плохо. Находясь в передней, Ремингтон видел выражение муки на лице прелестной девушки, и с каждой минутой чувство вины, испытываемое им, нарастало. Каковы бы ни были мотивы его поведения, они не меняли и не оправдывали того, что происходило в реальности, — он манипулировал ею, использовал ее в своих целях.

Или нет?

Ремингтон выругался и сжал кулаки. Как он мог потерять контроль над собой?! Почему он вел себя как несмышленый школьник, который растекся от невинного поцелуя? Черт возьми!

Нет, чувства нельзя брать в расчет! У него есть задание, и он должен его выполнить. С помощью Саманты он мог проникнуть в мир людей, среди которых мог оказаться и потенциальный преступник. Ремингтон разработал простой и эффективный план, выполнение которого не должно было нанести девушке существенного вреда. Он собирался подкормить ее слепую влюбленность невинным флиртом: всего несколько целомудренных поцелуев и долгие часы задушевных бесед, во время которых он и намеревался выудить из нее информацию, полезную для дела. Сегодня выдался великолепный случай начать легкие любовные отношения: первый бал Саманты.

Она была поразительно привлекательной в атласном платье цвета свежей зелени, которое слегка взрослило ее, что было ее заветной мечтой. Едва она увидела его, лицо ее ожило и заиграло, чувства бушевали в ней и, как в зеркале, отражались на ее чистом лице: она была несказанно рада, когда увидела его в дверном проеме; она нервничала, когда они разговаривали; она была унижена неловким замечанием тетушки.

Едва Ремингтон понял, как она огорчена их расставанием, его первым порывом было броситься к ней, утешить ее. Подобное отношение к женщинам вовсе не было свойственно ему, но, принимая во внимание молодость, неопытность и невинность Саманты, он допускал, что желание защитить ее было бы естественным для любого мужчины.

Но как объяснить странное волнение, которое охватило его во время танца с девушкой, страсть поцелуя?

Прогуливаясь перед входом в танцевальный зал. Ремингтон пытался подвергнуть свои чувства бесстрастному анализу. Физическое удовольствие было освежающим бальзамом для тела и необходимым убежищем для усталого ума. А с тех пор как он стал служить королевской власти в качестве тайного агента, пылкость и страсть стали для него самым эффективным способом получения необходимых сведений.

Ремингтон умело пользовался своим мужским обаянием и репутацией светского волокиты Всем было хорошо известно, что граф Гришэм никогда не повторяется в своих любовных симпатиях, часто меняя партнерш, и это позволяло ему, не вызывая подозрений и не причиняя вреда ничьему благополучию, порхать с цветка на цветок, собирая нужную военному ведомству информацию. Ни его нравственность, ни образ мыслей, ни работа нисколько не страдали от этого.

До настоящего момента.

С того момента когда он прижал Саманту к груди, сорвал с ее губ медовый поцелуй, что-то внутри его надломилось и чувства, против которых, как ему казалось, у него был иммунитет еще со времен службы на флоте, водопадом хлынули в сердце. А может, ему так казалось.

Саманта Баретт оказалась препятствием на его пути. А он привык разрушать все, что мешает ему. Было необходимо только одно: четкий, конструктивный план. Вдохнув в себя дым сигары, Рем принялся разрабатывать план.

Несмотря на то, что его влекло к Саманте и сама она была увлечена им и что правильнее было бы порвать с ней все отношения, Ремингтон не мог этого сделать. Особенно сейчас, когда она могла помочь ему как бы изнутри увидеть всю производственно-коммерческую ситуацию, которая сложилась на верфи ее брата. С другой стороны, флиртуя с Самантой, он мог причинить боль ей и подвергнуть себя опасности влюбиться по-настоящему.

Неделя. Только неделю он мог позволить себе ухаживать за девушкой.

Семь дней он проведет, тесно общаясь с леди Самантой. Этого вполне достаточно, чтобы узнать все, что она знает, и недостаточно, чтобы разбить ее бедное сердечко. В течение недели он сможет сдерживать чувства, которые бушуют в его сердце.

Рассудив так, Рем целеустремленно направился в танцевальный зал: надо продолжать работу.

— Это говорит только о том, что очень часто мы путаем репутацию человека со сплетнями о нем, — громко объявила тетушка Гертруда. — Вдовствующая герцогиня Арвельская рассказывала всякую чепуху о лорде Гришэме, вроде того, что он безнравственный распутник. Послушай ее, так весь свет только и говорит, что о его неразборчивости в связях. Она имела дерзость бранить меня за то, что я позволила тебе танцевать с ним. Ну и ну! — Тетушка Герти фыркнула. — Но я ей объяснила, что граф вел себя как настоящий джентльмен… как по отношению ко мне, так и по отношению к тебе.

Саманта деревянно кивала в ответ, думая о том, что она вот-вот разрыдается.

— Да, кстати, — продолжала ворковать старушка, — на какое-то время я выпустила лорда Гришэма из виду. Неужели он уехал?

— Не знаю, тетушка Герти.

— Леди Саманта, как вы себя чувствуете? — С обеспокоенным видом к дамам приближался виконт Андерс.

— Не беспокойтесь, сэр… что может со мной случиться, — Невпопад отвечала девушка, поправляя складки атласного платья.

— Во время последнего танца вы выглядели бледной и расстроенной. Я только хотел убедиться, что вы вполне пришли в себя. Я искал вас по всему залу… Я уже стал беспокоиться.

— Это очень мило с вашей стороны, сэр, — принялась рассыпаться в благодарностях Саманта. — Я и в самом деле вышла из зала… на некоторое время… чтобы подышать свежим воздухом… Теперь я чувствую себя значительно лучше.

Виконт облегченно вздохнул:

— Я очень рад. Если представится случай, могу ли я рассчитывать на еще один танец с вами?

— А вот и наш дорогой граф! — как нельзя более некстати воскликнула тетушка Герти, указывая рукой на арочный проем, служивший входом в танцевальный зал. — Должно быть, он тоже выходил подышать свежим воздухом.

Андерс проследил глазами, куда указывала тетушка, и, заметив лорда Гришэма, вопросительно взглянул на Саманту.

Сэмми вспыхнула. Она избегала встречаться глазами с виконтом, чувствуя за собой вину. Секунды молчания уходили одна за другой, образуя вечность. Наконец Андерс откашлялся и, запинаясь, произнес:

— Танец уже начался, мисс Баретт. Каково ваше решение относительно этого танца?

— Я согласна, сэр, — вымолвила девушка и позволила спутнику провести ее в центр зала. Она всеми силами старалась не замечать никого вокруг, хотя прекрасно видела, что за нею неотступно следят глаза Ремингтона. Ей казалось, что он смотрит на нее с жалостью и раскаянием. Более того, ей уже стало казаться, что по залу поползли сплетни о ее распущенности и вызывающем поведении, о том, что вмешательство в ее жизнь графа Гришэма сделало ее падшей женщиной…