На выходе уступа река была стиснута скалами, и в узком горле ширина ее не превышала 25 метров, тогда как выше по течению река стала раза в четыре шире. Скал в горле нет, вода стекала мощным потоком, как струя из гигантского резервуара. Здесь не было ни водопада с отвесным падением, ни бурлящего порога, а имелся только гигантский водослив по наклонной поверхности. Плотина, созданная самой природой, представляла идеальное место для постройки гидростанции. В 60-х годах здесь действительно стали сооружать Хантайскую ГЭС; заработала она на полную мощность (400 тыс. кВт) в 1972 году. Теперь около нее вырос полярный город Снежногорск.
Когда стоишь на скале у обрыва, то можно наблюдать, как по краям, на выходе горла водослива в озеровидном расширении подпорожья, периодически возникают огромные водовороты обратного течения. Это те же улова, что и в верховьях Пясины за мысами валунов, но гораздо более мощные и, кроме того, действующие периодически. Сначала сбоку водослива в озеровидном, дотоле спокойном расширении возникает обратное течение по кругу диаметром около шести метров. Оно постепенно усиливается до момента, когда в центре его начинает формироваться вихревая воронка, которая, увеличиваясь, образует коническое жерло более метра в поперечнике, куда, бешено вращаясь, с гулом уходит вода. Минут через 10 — 15 процесс достигает своего апогея, после чего начинает затухать: вращение замедляется, жерло воронки с шумом смыкается и все стихает, чтобы через несколько минут возобновиться вновь.
Вода необычайно прозрачна. Видно, как в этой бешеной круговерти на глубине стоят огромные таймени. Несмотря на течение и водовороты, они неподвижны, видимо, расположились в полосе затишья, на границе обеих струй течения — прямой и обратной. По временам, подбрасываемые восходящими потоками, они медленно всплывают, и тогда из воды высоко вздымаются их черные широкие спины с большими, вертикально стоящими ярко-красными плавниками. Потом рыбы снова погружаются и опять стоят неподвижно, медленно пошевеливая плавниками. Иногда, заметив какую-то добычу, они стрелой бросаются вперед. Можно часами наблюдать за этими красавцами, то неподвижными в кипящих струях воды, то молниеносно бросающимися вперед. Таймень не зря стоит здесь — он караулит рыбу, преимущественно хариусов, оглушенных бурным течением в горле водослива.
Пока я определял астрономический пункт, Виктор Александрович, соблазненный зрелищем огромных рыбин, решил порыбачить. Конечно, обычная рыболовная снасть тут не годилась. Он взял бечеву для буксировки канобе, подвязал к ней антенный канатик с крюком, выточенным из лодочного гвоздя, насадил на него хариуса и закинул в улово. Попавшийся таймень едва не сдернул рыбака с обрыва в водоворот. Хорошо, что все это произошло близко от лагеря и мы, услышав крик, примчались на помощь. Подбежали и видим: лежит наш Виктор Александрович ничком на скале у обрыва, зацепился левой рукой и ногами за выступы камней, правая рука висит над водой с намотанным на кисти шнуром. Общими усилиями мы вытащили тайменя, отделавшись лишь легким испугом. Счастье, что таймень был небольшой, около метра.
Осмотрели берег вдоль порога, оказалось, что бечевника здесь совсем нет. Около километра река бурно несется среди скал диабазового ущелья. Придется все переносить верхом, а там густолесье, бурелом, сплошные заросли кустарника. Решили прорубить тропу, иначе канобе не протащить. Растительность здесь, на Хантайке, много богаче и разнообразнее, чем в районе Норильска. Всего полтора градуса к югу, а разница большая. Там лесотундра, а здесь настоящая тайга, кроме лиственницы, березы и ели попадается кедр. В подлеске кроме ольхи, ивы и карликовой березы появились рябина, смородина, можжевельник, шиповник. Все переплетено так, что местами трудно даже пролезть. Хорошо, что мы взяли с собой пилу и на каждого по топору. Однако расчистка тропы отняла целый день и стоила немалых усилий, тем более что очень досаждали комары и оводы.
Затем занялись сортировкой груза: что оставить, а что взять с собой. Порогов и перекатов впереди, конечно, будет немало, перетаскивать груз придется еще не раз. Решили ограничиться минимумом, так, чтобы на каждую канобе пришлось не более 100 килограммов груза. Продовольствия возьмем на два месяца из расчета на одного человека в день: мясных консервов — 200 граммов, сухарей — 300, сушек — 100, масла сливочного — 50, сахару — 50, рису — 100 граммов. Всего с тарой набирается около 50 килограммов. Кроме продовольствия берем универсальный теодолит со штативом, радиоприемник с сухими батареями, разборную бамбуковую мачту, спальный мешок из шкур молодых оленей, канцелярские принадлежности и личные вещи. Виктор запасается палаткой с брезентовым полом и мешком с палаточным каркасом. Николай забирает хозяйственный инвентарь.
Переноска заняла целый день. Груз транспортировали в рюкзаках, а лодки переносили на плечах: один держал нос, другой — корму. Весь оставшийся багаж сложили в штабель на берегу у порога, на камни, отполированные водой и льдом, укрыли брезентом, плотно увязали и обложили камнями. Тут же поставили шест с большим флагом. Лодку положили вверх днищем, укрепили камнями и привязали к ближним деревьям. Теперь можно было надеяться, что все сохранится. Медведи на открытое место не подойдут.
Отдохнув после тяжелой переноски, на другой день стали собираться в путь. Прежде всего надо было уложить груз, распределив его на носу и корме так, чтобы удобно было сидеть и все необходимое иметь под рукой. Следовало установить равновесие наших посудин с дифферентом на корму для легкости хода. Все это заняло у нас довольно много времени. Перекладывая и так и сяк вещи, мы стремились найти наиболее удобную и компактную комбинацию.
Наконец 16 июля тронулись в путь. Виктор Александрович ведет съемку. Я осматриваю обнажения берегов: идут известняки, кое-где с окаменелой фауной довольно древнего нижнепалеозойского времени. Погода отличная, ясно, солнечно, плывем без накомарников. Течение здесь небольшое, и мы двигаемся довольно успешно на веслах. Канобе отлично держатся на воде — ходкие, устойчивые и послушные. Вспоминаем скептицизм провожавших нас рыбаков, не веривших в надежность наших лодок и суливших нам возвращение пешком или на плотах. Через три километра прошли мимо довольно большой речки, впадающей в Хантайку слева. Вероятно, это Кулюмбе — так называли ее кочующие оленеводы. Заходить в нее мы не стали, отложили это на обратный путь. Выше Кулюмбе течение усилилось. Плыть на веслах стало труднее. По берегам появились скалистые выступы с каменными мысами-коргами, вдающимися в реку. Около них течение особенно сильно, а ниже за ними, как обычно, возникают улова с обратным течением. Обходить на веслах такое препятствие невозможно, приходилось переплывать на другой берег, где корги нет и течение тише. И так, перебираясь с берега на берег, за четыре часа хода после Кулюмбе едва прошли три километра и окончательно вымотались. Решили остановиться переночевать и дальше попробовать идти бечевой.
Собираясь утром, Виктор Александрович увидел, что в его канобе набралось изрядно воды. Сбоку, ниже ватерлинии, оказалась небольшая дырка. Выяснилось, что вечером он свою лодку полностью на берег не втащил, а, привязав к кусту, оставил на плаву на мелкой воде. За ночь в результате трения о гальку в обшивке появилось сквозное отверстие. Принялись за ремонт по нашему методу. Вытащили байдарку на берег, разгрузили, перевернули вверх дном и вытерли поврежденное место насухо. Затем, разогрев в котелке до кипения вар, промазали поврежденное место и приложили к нему вырезанную из брезента облитую варом заплату. Вар быстро застыл, и в холодной воде заплата держалась очень прочно. Этим методом мы пользовались потом неоднократно. Если дыра была большая, ее предварительно стягивали суровыми нитками. К концу плавания наши белые канобе стали пестрыми.
Теперь бы следовало попробовать идти бечевой. Однако обычный способ, когда один человек сидит в лодке и правит, а другие тянут бечеву, для нас непригоден. Это слишком медленно и сложно. Придется проходить каждый участок трижды, возвращаясь за оставленным. Мы решили применить другой способ, позволяющий буксировать каждому свою канобе самостоятельно. Для этого концы бечевы длиной 20 — 25 метров прикрепили к ручкам на носу и корме лодки, а середину буксировщик перекидывал через плечо. Идя по берегу и ведя свою посудину по воде, можно было ею управлять, обходя береговые препятствия вроде подводных камней, уступов. Для этого стоило только потянуть к себе кормовой конец бечевы, как нос, отжимаемый быстрым течением, отворачивал к середине реки, и канобе отходила от берега так, как это было нужно, и как позволяла длина бечевы. При подтягивании носового конца бечевы отжималась корма, и лодка сама подходила к берегу. Однако такой способ пригоден только на реках с быстрым течением, таких, как Хантайка, и только для таких легких суденышек, как наши. Более крупные лодки при такой буксировке просто не хватит сил удержать.
