Куда больше, чем Сергей или Бисвас, ее беспокоил Хромуша. Каждый день она ждала, что он ворвется в дверь и потребует Землянку. Но он так и не появился.

Бисвас все-таки настоял на том, чтобы встретиться с ней, когда она улетала со Спэнии. Он пришел к подъемнику провожать ее вместе со своей семьей. Она коротко постриглась, облачилась в форму академии Ченг Хо и полностью замазала лицо косметикой. Ничего удивительного, если Бисвасу показалось, что перед ним стоит совсем незнакомая девушка.

Он держался очень доброжелательно и не задавал никаких вопросов. Сказал ей только, что она выросла и что он гордится ею. Она поблагодарила его за то, что он был добр к ней, и обняла и его, и его дочерей, которых он привел с собой.

У его жены, сестры Сергея, хватило такта постоять в стороне.

И только потом, когда подъемник уже вез ее к кольцу Спэнии и ускорение прижало ее к сиденью, она сообразила, что сегодня как раз земной день рождения Кэроль, на этот раз настоящий.

Земной день рождения, которого Кэроль так и не дождалась.

Вздрогнув, Сула очнулась от видений. Ей показалось, что в катере запахло как от Кэроль. В глазах Сулы стояли слезы, а вытерев их, она увидела, что на экранах появилось кое-что новое.

А именно — пять точек, разворачивающихся вокруг Барбаса с внешней стороны системы. Эти пять кораблей шли с огромным ускорением и огибали планету-гигант под необычным углом. Сперва Суле показалось, что они направляются к Магарии. Но нет — они пройдут мимо.

— Ага, — сказала она.

Они обходят Барбас, направляясь к Ринконеллу. Наверное, они уже давно закладывают виражи вокруг планет системы, чтобы набрать нужную скорость. И теперь Сула видела, что они намереваются сделать.

Они собирались встать между первым межпространственным тоннелем и шестью судами, оставшимися от флота метрополии. Беглецам придется принять бой, и остатки флота метрополии будут уничтожены. Эти пять кораблей скорее всего тоже погибнут, если только на флотских кораблях еще остались ракеты, но в любом случае от флота метрополии не останется вообще ничего.

Сула с бешеной скоростью принялась за подсчеты. Ее собственные ракеты летели в трети световой минуты впереди нее, и понадобится время, чтобы ее команды дошли до них. Нужно, чтобы противник не видел их маневров, а это значит, что она должна развернуть их, пока противник будет в тени Ринконелла, газового гиганта.

У Сулы ушло почти три часа на то, чтобы вычислить траектории, три раза проверить расчеты и по лазерному лучу передать инструкции ракетам. Она не сможет выдержать ускорения, с которым полетят ее ракеты, поэтому она не сможет лететь за ними — она опять будет зрителем, что бы ни произошло.

И она стала ждать. Прошло девять часов, прежде чем рыжеватый Ринконелл превратился на ее дисплеях в полумесяц, а восемнадцать ее ракет развернулись как одна и, выполнив молниеносный маневр, легли на новые траектории. А через несколько секунд после этого двигатель катера тоже включился, и она опять провалилась в мучительный кошмар.

Но того, что случилось потом, стоило дожидаться. В своем безумном витке вокруг Барбаса корабли наксидов набрали скорость, почти приближающуюся к половине световой. А летящие им навстречу ракеты двигались со скоростью 0,7 световой. Скорость сближения была столь велика, что наксиды, возможно, даже не видели, что к ним приближается, и заметили ракеты только за несколько секунд до столкновения, когда сделать что-нибудь было уже невозможно.

Отчаянная злая радость охватила Сулу, когда она увидела, как все ее восемнадцать ракет взорвались посреди группы наксидских кораблей. От врага не осталось ничего, кроме раскаленной плазмы, светящимся облаком расползающейся в космическом мраке.

Она нагнулась к переговорному устройству и ткнула кнопку радиопередачи, активирующей межсудовой канал, связывающий ее и с кораблями наксидов, и с уцелевшими кораблями флота метрополии, и со стынущими атомами, бывшими когда-то «Неустрашимым» и «Славой праксиса», и со всеми прочими, нашедшими смерть в яростной схватке у Магарии.

— Сула! — прокричала она в микрофон. — Это сделала Сула! Запомните мое имя!

Потом она задала катеру курс на межпространственный тоннель и нырнула в него.

Через пять часов после выхода из первого тоннеля системы Магарии катер Сулы взяла на борт «Бомбардировка Дели». Она устало вылезла из своего маленького катера, и когда такелажники помогли ей пройти в раздевалку, в тусклом свете аварийного освещения она увидела, что ее кто-то ждет. Ей показалось, что это Мартинес, и ее сердце бешено застучало, но она тут же сообразила, что память сыграла с ней злую шутку, подсунув ей воспоминание о том, как Мартинес встречал ее, когда она вернулась на Заншаа после погони за «Черным Скакуном».

Стоящий в тени сделал шаг вперед, и она поняла, что перед ней стоит другое ожившее воспоминание, на этот раз — Джереми Фути.

— Это ты, — сказала она и разразилась хохотом.

Фути нетерпеливо поглядел на нее. Он был не похож на того безукоризненного кадета, каким она видела его на вечеринке, устроенной в честь его производства: теперь на нем не было форменной куртки, а штаны были измазаны сажей и изорваны. Его чуб засалился, он ходил с засученными рукавами, на его запястье было грязное пятно, отпечаток которого повторялся на лбу — видимо, Фути вытирал рукой пот со лба.

Такелажники стащили с нее шлем и перчатки.

— Мне нужны твои отчеты о полете, — сказал ей Фути, почти не растягивая слов. — Первый послал меня за ними.

— Я забыла их в катере, — ответила Сула. — Извини. — Она повернулась к тубусу, собираясь вернуться на катер.

— Я заберу их сам, — сказал Фути. — Не беспокойся.

Он нырнул в причальный тубус и на несколько минут исчез. Такелажники подняли руки Сулы и стащили с нее верхнюю половину костюма. Сула поморщилась, почувствовав исходящий от ее тела едкий запах, в котором аромат застоявшегося пота смешался со страхом и отработанным адреналином. Такелажники принялись за нижнюю половину скафандра.

Из причального тубуса вынырнул Фути.

— Отвернись, — велела ему Сула.

Казалось, Фути обиделся.

— Мне случалось видеть женщин и раньше, — сказал он.

— А меня ты не видел, — ответила Сула, — и похоже, не увидишь.

— Тогда говори «отвернитесь, милорд», — протянул Фути, но тем не менее повернулся к Суле спиной.

Молчаливые такелажники стащили с Сулы низ скафандра и вручили ей пару чистых кальсон.

— Простите, я забыла о вашем происхождении, милорд. — Сула залезла в кальсоны и затянула потуже резинку на поясе. — Должно быть, от радости снова вас увидеть.

Каменные лица такелажников осветились довольными ухмылками. Она подмигнула тому, кто стоял перед ней, и они улыбнулись ей в ответ.

Фути бросил взгляд через плечо, убедился, что она одета, и повернулся к ней лицом.

— Первый лейтенант говорит, что представил тебя к награждению, — сказал он. — Он говорит, что ты спасла нас.

— Передай ему мою благодарность, — ответила Сула. — Но ведь к наградам обычно представляет капитан?

— Капитан мертв, — коротко ответил Фути.

Сула сообразила, что капитаном на этом судне был капитан Фути, яхтсмен, на поддержку которого рассчитывал юный Джереми.

— Я сожалею о твоем дяде, Фути.

— Нас в последнее время стало намного меньше, — хмуро кивнул Фути. — Если ты в порядке, то тебе придется заняться ремонтными работами.

— Мне бы какую-нибудь обувь, — ответила Сула, — и я готова к работе.

«Бомбардировка Дели» осталась без капитана, второго и третьего лейтенантов и всех, кто был в рубке. Передняя треть судна была разгерметизирована, у оружейников осталась только дюжина ракет и всего один катер — тот, на котором прилетела Сула.

Суле пришлось напомнить себе, что всем судам флота, кроме «Дели» и еще пяти вернувшихся из боя кораблей, не повезло еще больше.