— Невоспитанные люди, — наставлял Айболит своего «гостя», ведя его за ухо к двери, — очень часто используют окно не по назначению.

— Ты меня еще вспомнишь! — огрызнулся разбойник.

— А у меня даже бабочки влетают и вылетают в дверь... — И Айболит вышвырнул его из своего домика.

— Чичи, где же ты? — обвел глазами доктор разгромленную комнату.

— Здесь, в чи-чимодане! — раздался приглушенный голос Чичи. Крышка большого чемодана приоткрылась, и оттуда вылезла обезьяна.

— Не бойся, не бойся, он ушел, — погладил Чичи Айболит.

— Ой, ты же ничи-чи-чиго не знаешь! — замахала руками Чичи, — Это же злой разбойник Бармалей,

— Бармалей? А чем он знаменит?

— Он всех убивает и грабит.

— Это же возмутительно!

— Все возмущаются.

— Но надо с ним поговорить!

— А с ним никто не разговаривает.

— А он?

— А он бегает по Африке и всех обижает.

— Так это же возмутительно!

— Все возмущаются.

— Но надо же с ним... Ох, да это опять все сначала! Почему ты не сказала раньше? Мы бы позвали соседей и связали его.

— Я очи-чи-чинь испугалась.

— Граждане! — строго, поверх очков поглядел Айболит на зрителей. — Не бойтесь Бармалеев. Если к вам в дом ворвался разбойник — позовите соседей. Соседи всегда добрые и храбрые!

— Рррр! Я его прррогнал! — влетел в комнату запыхавшийся Авва.

— Авва! Мазь! — распорядился Айболит. — Нужно развязать на Чичи эту веревку и смазать шею мазью.

— Нет, нет, нет! — заметалась Чичи. — Не надо, не надо! Берите с собой лекарства и едем скорее в Африку: в Африке очи-чи-чинь больны обезьяны.

— Врет, врет, врет! — показался в другом окне Бармалей, — Все обезьяны абсолютно здоровы. А если подохнут, тем лучше: никто не будет меня дразнить!

— Уноси ноги! — прикрикнул на Бармалея Айболит и бросил ему в окно ходули.

Но Бармалей уже показался в дверях.

— Ну ладно, докторишка! Ты меня еще не знаешь, но ты меня узнаешь!

Бармалей стал хватать с полки уцелевшие пузырьки с лекарствами и швырять их на пол.

— Ты знаешь, какой я подлый? Ты знаешь, какой я злой? Я жутко нехороший, я способен на любую гадость!

— Не вставай опять на ходули, а то я позову соседей! — пригрозил ему доктор.

— Ладно, выйдешь! — огрызнулся Бармалей.

— Авва, проводи!

Но Бармалея и след простыл.

Доктор взял на пальцы мазь и подошел к Чичи.

— Так чем они... чем они больны? — спросил он, смазывая шею обезьянки мазью.

— У них чи-чи-чихотка, они чи-чи-чихают, они чи-чи-чичахнут... Ой, счи-чи-чикотно! — попыталась вырваться Чичи.

— Что у них болит? — допытывался доктор, не выпуская Чичи.

— Чи-чи-чито? Живот.

— Ели немытые бананы! — рассердился доктор и даже шлепнул Чичи.

— У них очи-чи-чинь болит живот. Они лежат на земле... Ой, счи-чи-чикотно!.. И плачи-чут.

— Эпидемия! — воскликнул Айболит.

— Эпидемия? — переспросила Чичи.

— Эпидемия? — встревожился Авва.

— Эпидемия! — подтвердил Айболит.

— Ой! Если вы не поедете в Африку, все обезьяны умрут! — испугалась Чичи.

— Они не умрут! — воскликнул доктор. — Мы немедленно едем в Африку. Авва! Собирайся — и в путь!

Нагруженные тяжелыми чемоданами и огромным градусником, выбежали из домика Айболит, Авва и Чичи. Их окружили Трагики и Комики.

Они побежали по желтой дорожке и... добежали до конца зеленого помоста. Дальше уже простирался простой пол кинопавильона.

Айболит сел на чемодан.

— Да, но, чтобы добраться до Африки, нам нужен корабль. Нам нужен попутный ветер и уж как минимум нам необходимо море!

Трагики и Комики немедленно принялись за дело. Они бегом пронесли мимо Айболита огромный кусок голубого тюля, который изгибался, как самая настоящая голубая волна. Доктора, Авву и Чичи усадили на тележку и подвезли к другому маленькому помосту, загримированному под настоящую палубу. На этой палубе были даже штурвальное колесо и колокол, чтобы отбивать настоящие склянки. Но... Айболит взял в руки тюлевую волну, отпустил ее, и она легла на пол голубой тряпкой.

— Друзья мои, — грустно сказал Айболит, — это море прекрасно, и в такой кораблик хорошо играть. Но обезьянки больны по-настоящему. Поэтому и море и корабль должны быть настоящими. Я тут ничего не могу поделать! Я ничего не могу... — Айболит даже начал сердиться: — Я вам просто как врач заявляю!

— Но они умирают! — напомнила всем Чичи.

Она подошла к голубой «волне», но под случайным дуновением ветра тюль отбежал от нее.

— Они, наверное, все уже умерли!

И тут началась грустная-прегрустная музыка. Трагики закрыли руками глаза, а Чичи подошла к березке и запела:

всхлипнул хор Трагиков.

А Чичи продолжала петь:

посоветовал ей хор Трагиков.

Но сами Трагики плакали навзрыд, и Комики тоже утирали рукавами слезы.

— Ну что же теперь делать-то? — строго спросил доктор у Трагиков и Комиков, когда Чичи уткнулась ему в плечо.

Трагики отвернулись. Потом повернулись лицом к Айболиту и решительно запели:

схватились за голову Трагики, плача от своего мужественного решения расстаться с красивыми березами.

А Комики уже пилили и рубили березы.

Вытерев глаза, Трагики приставили к лицам электросварочные маски и деловито занялись электросваркой.

Быстро, как и полагается в сказках, строился корабль. Вот он уже почти готов! Забегали гримерши, началась самая настоящая предотъездная горячка. Чтобы все шло в хорошем ритме, Авва играл на ударных инструментах. А Трагики и Комики, думая о том, где бы теперь взять к настоящему кораблю настоящее море, пели:

В экран ударила волна. Она облила Комиков и Трагиков и раздвинула экран до широкого формата.

Все закричали «ура». Гордо высился построенный корабль.

Трагик-дирижер шел впереди. За ним, пританцовывая, шел оркестр. Под этим веселым «конвоем» шли к спущенному ,на воду кораблю Айболит, Авва и Чичи.

Вот они прошли мимо вытянувшихся пожарных, и Айболит попрощался со всеми пожарными за руку.

Вот они спустились по лестнице и не заметили, что под лестницей, прикрыв лица, притаились Бармалей и двое его слуг.

Вот Айболит уже на капитанском мостике.

Несколько Комиков из пожарных шлангов устроили над кораблем дождь: пускай путешественники привыкают к непогоде.

— Мы доберемся до Африки, — кричит Айболит провожающим, — и вылечим больных обезьян. Экран покажет!