«Инопланетяне на борту! Захватили центральный пост — ведь именно оттуда явились ко мне! Все вопросы потом. Размышлять и строить догадки некогда. Главное — объявить на корабле тревогу!»

Я бросился было к экрану внутренней связи, но оказалось, что он разбит во время перестрелки. Выругавшись, побежал к двери.

В коридоре спокойно разгуливал часовой. При моем появлении он замер, удивленно разглядывая черный комбинезон лейтенанта охранников. В лицо, понятно, меня не знал. Ему в лучшем случае сообщили, что в апартаментах командира эскадры отдыхает генерал. И вот такое явление!

— Стой! — вскинул он ружье. — Кто идет?

Не испытывая судьбу, я остановился: солдат нес службу и вполне мог пальнуть. С часовыми не шутят.

— Генерал Ник, — ответил я. — Ты можешь связаться с капитаном корабля?

— Зачем? — спросил он, не опуская оружия.

Понятное дело: незнакомец говорит, что генерал, а спрашивает какую-то глупость. Неужто в каюте нет экрана связи? Вот сам и вызывал бы, если надо. Подозрительно…

Прекрасно понимая ход его мыслей и проклиная вынужденную задержку, я решил не пускаться в объяснения. Кроме того, он вряд ли имел возможность прямо обращаться к столь высокому в его понимании начальству.

Я потребовал:

— Зови начальника, да поживей!

Здесь упрашивать не пришлось. Не спуская с меня глаз, солдат что-то негромко произнес в прикрепленный к плечу передатчик.

Надо отдать должное, ждать пришлось недолго. Из бокового прохода выскочил сержант в сопровождении двух людей.

— Что у тебя? — спросил он часового.

— Задержал, вот… — кивнул тот в мою сторону. Но караульный начальник уже сам заметил меня.

Присмотрелся, выступил вперед и козырнул:

— Извините, господин генерал. Солдат лично вас не знает…

— Никаких претензий. Достаточно, что тебе продемонстрировали мою физиономию, — успокоил я и, не желая тратить время на разговоры, приказал: — Иди за мной.

Стоило нам переступить порог каюты, как ему сразу все стало ясно.

— Не наши, — в замешательстве промолвил он и, окинув взглядом следы побоища, уважительно взглянул на меня.

— Совсем не наши, — подтвердил я. — Объявляй по кораблю тревогу «На борту противник».

— Это может сделать только старший дежурный в центральном посту. Сейчас доложу.

— Бесполезно. Они, — я указал на убитых пришельцев, — уже там!

— Как?!

— Вот так! Капитана корабля вызвать можешь?

— Нет… — растерянно покачал он головой. — Мой переговорник не приспособлен, настроен на фиксированные частоты. И не положено нам…

— Идиотские порядки! — не выдержав, взорвался я. Однако орать было бессмысленно. Подавив приступ бессильного бешенства, спросил: — Ну хоть с кем-нибудь связаться можешь? Кому, кроме старшего дежурного по кораблю, обязан докладывать о чрезвычайных происшествиях? Не бывает так, чтоб одному…

Вне всякого сомнения, этот сержант был туповат. Да еще с замедленными умственными реакциями. А уж в присутствии генерала, похоже, робел, совсем не желал соображать. Полагал, обязан лишь выполнять приказания. Я бы такому не то что командовать караульной сменой — стакан воды не доверил стеречь.

И точно. Только моя подсказка заставила его опомниться.

— Командиру отдельной роты охраны, своему лейтенанту, — выдохнул он.

— Так что стоишь?! Действуй! Ты куда?!

Последнее я выкрикнул, когда сержант выскочил из каюты и побежал по коридору. Ничего не оставалось, как кинуться следом. На бегу он пояснил:

— Лейтенант спит. Сигналами переговорника не добудишься. Надежнее по-простому…

Гулкое эхо разносило топот ног по пустынному коридору. Проклиная все и вся — бестолково уходило бесценное время, — я спешил за сержантом, попутно расспрашивая:

— Что за отдельная рота у вас? Охраняет весь корабль?

— Нет. Только командный пункт и службы управления эскадры.

— Сколько вас?

— С лейтенантом девяносто четыре…

— Получается, бригадир Мин жил рядом с командным пунктом?

— Соседняя дверь…

— И другие офицеры тоже?

— Нет, здесь он один.

По пути попалось несколько часовых — у лестницы на соседние уровни и у лифтов. Они издали окликали нас, но, услышав в ответ пароль, пропускали, с любопытством провожая глазами нашу пару.

— Уже близко! — порадовал меня провожатый и вдруг застыл. Склонился к переговорнику.

Не знаю, что он услышал, но, думаю, тот же возглас, который долетел до меня:

— К оружию!!!

— У лифтов! — воскликнул сержант и собирался было вернуться.

Но я подтолкнул его в прежнем направлении, приказал:

— Давай к командиру! Поднимайте роту!

А сам бросился на зов.

Едва миновал плавный изгиб коридора, как впереди замелькали отблески выстрелов, послышался характерный треск ожигаемых лучами стен. Судя по интенсивности пальбы, там разворачивался нешуточный бой. Действительно, в конце слабо освещенного коридора увидел силуэты трех солдат, которые часто били из ружей в глубину лифтового холла. Кто-то им активно отвечал. На моих глазах одного насквозь пробил луч, и он, даже не вскрикнув, упал.

Я поднажал и через пару секунд оказался рядом. Не переставая стрелять, солдаты лишь скользнули по мне глазами. Не до разговоров было. Из всех трех лифтов в своих мышиного цвета скафандрах, как горох, сыпались инопланетяне. Их количество ужасало. Часть из них упорно лезла на нас. С потерями они не считались: прячась за телами павших, прикрывали друг друга шквалом огня и подбирались все ближе. Другие бежали в дальнюю часть холла, где начинался коридор, который вел к покинутой мной каюте и, стало быть, к командному пункту, о котором мне говорил сержант.

Стоило лифтам опустеть, дверцы тотчас сомкнулись и индикация показала, что кабины пошли наверх.

«Досадно! Уничтожить бы их! А так привезут новую партию», — мелькнуло у меня.

Я тоже, было, стал стрелять в наступавших, но сейчас же понял, что такую лавину энергаторами не удержать. Удивившись, почему солдаты не сделали этого раньше, сорвал с пояса пару гранат.

— Берегись! — крикнул своим и одну за другой метнул их в холл.

Мы отпрянули в глубь коридора и залегли. Как только миновала жаркая взрывная волна, я вскочил и осторожно выглянул в холл.

Закопченный потолок, почерневшие стены и двери кабин. На полу валялось десятка три дымящихся обугленных тел. На большинстве были знакомые глухие шлемы. В коридоре с противоположной стороны вовсю продолжалась стрельба: его то и дело озаряли яркие сполохи. Караульные отбивались от сумевшего прорваться в него противника.

— Что ж сразу не ударили гранатами? — спросил я переводящих дух солдат.

— Нет у нас, — хмуро сказал тот, что был дальше. — Извели, пока сюда пробились…

— Вы не из роты охраны? — Только сейчас я за метил, что они одеты в иные комбинезоны, нежели часовые.

— Десантники, — коротко пояснил второй.

Я не стал выяснять, почему да откуда. Кивнул на противоположный коридор:

— Идем, поможем ребятам.

— А лифты держать кто будет? — спросил первый. — Сейчас опять приедут. Эти прут, как черти из ада! Откуда только сила такая? Да и попробуй дойди до этого коридора…

— Не отговаривай! — вмешался другой солдат. И зло бросил мне: — Мы здесь останемся. А ты, хочешь, попробуй, лейтенант! Вы, «черные», охраняли этих тварей. Может, по старой дружбе пропустят.

Эти ребята успели разобраться, с кем воюют.

А в следующий момент стало понятно, от чего меня предостерегали: вновь выглянув в холл, я различил в полутьме проема напротив какое-то движение и, не медля, скрылся. Вовремя! Там, где только что была моя голова, в переборку ударило сразу три луча. Вход в коридор прикрывал вражеский заслон. Однако идти туда было необходимо. И немедленно: даже беглый взгляд определил, что схватка отдаляется — отблески выстрелов стали заметно бледнее. Пришельцы теснили немногочисленных караульных. Медленно, но верно продвигались к командному пункту, главной цели своей атаки. Сомнений на этот счет у меня не осталось. Можно было подождать роту охраны — должна же она в конце концов подойти, — но медлить не хотелось.