Радег задумался на секунду и, резко развернувшись, заскочил обратно в фургон. Нежно обнял удивлённо глядящую на него девушку, мягко поцеловал в висок (да, хотелось в губы, но это было бы уже слишком) и успокаивающе сказал:

— Милая моя, потерпи немного. Вечером мы ночуем в городе, ты сможешь проехаться немного верхом и потом болтать со своими эльфами хоть до утра. Ну, или со мной, если захочешь. Ну что, потерпишь?

— Гхм, — неопределённо отозвалась Тхар и слегка ткнула орка в грудь, отталкивая. Она запоздало сообразила, что тот снова принял простое дружеское расположение за амурные авансы.

Радег послушно отпустил её и спрыгнул на землю:

— Я приду, как только смогу.

— Можешь не торопиться, — заметила Тхар сердитым голосом.

Радег только усмехнулся ей на прощание и поспешил к Цедаргу.

Неожиданно Тиля, не отрываясь от книги, совершенно спокойным голосом сказала:

— Думаю, тебе надо с ним поцеловаться.

— Чего-оо? — возмутилась Тхар. — С какой радости?!

— Поймёшь, что ты к нему чувствуешь, — пояснила Тиля, переворачивая страницу.

— Ничего я к нему не чувствую, — отрезала Тхар. — И целовать я его не хочу!

— А вдруг тебе понравится, — пробормотала Тиля, снова погружаясь в перипетии сюжета.

— Он меня уже целовал, и ты прекрасно знаешь, что мне не понравилось! — заметила Тхар и ехидно добавила: — Что, главный герой всё же воскрес, да?

Тиля предпочла промолчать, и Тхар засмеялась:

— Ага!

Тиля снова сделала вид, что не слышит.

Тхар только покачала головой и потянулась за другой книгой. Она понимала логику Тили, но не разделяла её. Радег был ей симпатичен, но только как друг. При желании, конечно, в статном мускулистом орке с приятными чертами лица и довольно обаятельной улыбкой легко можно было увидеть мужчину, но у Тхар такого желания не возникало. "Хватило с меня одного орка, — думала она, машинально скользя глазами по строчкам. — Да и вообще, от него одни неприятности. Вечно лапы тянет меня обнять-поцеловать… И называет это любовью. Дурак! Любовь — это совсем другое. Любовь — это когда ты без своей второй половинки жить не можешь, скучаешь, когда её нет рядом и безумно рад, когда она есть. И когда через всё — и плохое, и хорошее, проходишь вместе. Когда уважаешь другого и не решаешь за него. Когда безумно хорошо на душе, когда сделаешь что-то для него, и он рад…"

Тхар вздохнула. Она считала, и не без оснований, что любовь делает её слишком доверчивой, застилает глаза и убивает всякую гордость. А ещё прочно привязывает к объекту чувств, а быть к кому-то привязанной свободолюбивая Тхар совершенно не желала. "И потом, даже если предположить, что мы поженимся, мы же каждый день ругаться станем. Я Радега знаю, он из тех, кто обожает фразы вроде: "Ты моя жена и должна меня слушаться!" Должна! Никому я ничего не должна! Тьфу! О чём я вообще думаю?! Никогда мы с ним вместе не будем, просто потому, что я его не люблю! И хватит думать об этом… орке. Вечно он мне настроение портит…"

В испорченном настроении Тхар и пробыла до вечера, пока Радег, который не смог отлучиться раньше — за ними явно следили, измотав все нервы, но так и не напав — не вынул её из фургона, не донёс до Дружка и не посадил в седло. Так что в город Тхар всё же въехала, гордо оглядываясь.

Серые Сосны — а именно так назывался последний на пути к Заречному город — девушке не понравились. Может, оттого, что она видела городок в сумерках, и красотами, если они были, насладиться не удалось, а может, оттого, что у неё снова разболелась нога, и девушка с тревогой думала о своём здоровье. Вдобавок, в гостинице Риан осмотрел её ногу и имел глупость сказать, что в общем она зажила, но ногти, скорее всего, придётся вырвать, чтобы смогли отрасти новые.

— Как вырвать? — побелела Тхар.

— Не знаю, я такого никогда не делал, но читал, — задумчиво ответил Риан, всё ещё не замечая её панического состояния, так как разглядывал пальцы на ноге, которую Тхар ужасно хотелось выдернуть из его рук и срочно спрятать. — Собственно, у тебя пальцы болят оттого, что ногти отходят. Вот, сравни с правой ногой, видишь, как они сжались с боков?

Тхар только что-то жалко промычала, и Риан продолжил:

— В принципе, должны отрасти новые.

— Что значит, в принципе? — шёпотом переспросила Тхар.

— Ложе ногтей было сильно травмировано ударом. Могут и не вырасти, — машинально ответил эльф и тут же прикусил язык. — То есть, давай надеяться на лучшее, — усугубил он положение, глянул на девушку и понял, что она вот-вот расплачется. — Тхар, я постараюсь сделать всё, что смогу, но рану залечить — это одно, а заставить что-то вырасти — это уже не в моих силах… Создатель! — запаниковал эльф, видя: что бы он ни говорил, Тхар лучше от его слов не становится. — Тиля! Тиля!

— А, ты здесь, а я тебя там ищу, — отозвалась девушка, выходя из стены.

— Утешь, пожалуйста, Тхар, — попросил Странник и стрелой вылетел в коридор.

— Ты чего плачешь? — встревожилась Тиля, присаживаясь рядом с подругой.

Тхар, всхлипывая и шмыгая носом, рассказала Тиле, в чём дело. Та отнеслась к проблеме с пониманием, и к появлению Ллио Тхар уже была успокоена многословным описанием того, какой Риан хороший лекарь. Затем последовал рассказ о том, как сама Тиля однажды прищемила палец на руке дверью, и ноготь слез, но потом благополучно вырос новый (чистой воды враньё, но Тиля считала, что знать об этом Тхар не обязательно). И наконец, Тиля уверенно заявила, что ничего страшного, если всё-таки парочка ногтей так и не вырастет — нога не рука.

Тхар уже не порывалась зарыдать, но Ллио всё равно заметил заплаканные глаза и покрасневший нос подруги. Юноша решил внести свою лепту в утешения и честно сказал, что без ногтей — это, наверно, некрасиво, но кто будет заглядывать Тхар в сапоги? За что мгновенно был обвинён в чёрствости и бессердечии, а также в непонимании тонкостей женских отношений с внешностью. Опешивший эльф с удивлением понял, что совершенно не задумывался о том, что Тхар может беспокоить её внешность с точки зрения привлекательности, а не только маскировки или чистоты. Ллио слишком привык воспринимать девушку как друга, и друга непритязательного, и не сообразил вовремя, что может обидеть её.

— Мне жаль, что я тебя расстроил, — извинился он. — Я просто думаю, что ты всё равно будешь самой чудесной девушкой на свете, сколько бы у тебя ни было ногтей на ногах. Давай я принесу тебе булочек, и мы забудем об этом до тех пор, пока они не вырастут… ну или наоборот.

Тхар засмеялась:

— Спасибо, Ллио, ты чудо! С удовольствием слопаю штук пять! На обратном пути позови Дирелла, я обожаю чай, который он заваривает.

— Договорились, — улыбнулся Ллио, обрадованный тем, что Тхар больше не расстроена, и встал. — Я быстро.

Но увы, быстро не получилось — хозяйка гостиницы объявила, что у неё нет теста для булочек, а замешивать долго. Но зато рассказала, как пройти к ближайшей булочной. Там пришлось отстоять очередь, но наконец Ллио стал счастливым обладателем объёмистого свёртка с двумя десятками булочек. А на выходе его перехватил старичок с просьбой помочь донести корзину с покупками до дома. Ллио не мог отказать пожилому немощному человеку и, про себя немного сердясь, что Тхар будет его ждать, последовал за ним, в одной руке держа действительно тяжёлую корзину, в другой — свёрток с булочками.

— Мы почти пришли, — тараторил старик, открывая дверь добротного деревянного дома и заискивающе заглянул юноше в глаза: — Не будете ли вы так добры спустить корзину в погреб? Там довольно крутая лестница, а мои бедные ноги, увы, уже не очень хорошо сгибаются…

— Конечно, — тут же согласился Ллио.

"Всё-таки грустно, что люди живут так мало, и у них такая тяжёлая старость. А проводить её в одиночестве — ещё более тяжело, — думал он, следуя за хозяином внутрь дома. — Нам несказанно повезло, что мы живём так долго — рядом всегда есть кто-то из семьи, чтобы поддержать. Впрочем, и старости как таковой у нас нет. А этот бедный человек совсем один, даже жалко, что мы завтра уезжаем. Надо спросить, может, ему чем-то можно помочь, что-нибудь починить, например, — предположил Ллио, наклоняясь, чтобы не задеть притолоку гостеприимно распахнутой двери погреба, и делая первый шаг по лестнице. — Как хорошо, что Тхар ещё очень молода, и мы с ней…" Додумать мысль эльф не успел: что-то тяжёлое с размаху опустилось на его голову, затылок взорвался болью, в глазах разлетелись фейерверки, и, потеряв сознание, юноша покатился вниз по ступенькам.