— Гад, — буркнул себе под нос Ллио, смурнея. — Орк поганый.
— Брось, эльфы ко мне тоже целоваться лезли, — хихикнула Тхар и в ответ на поражённый взгляд Ллио призналась: — Если честно, всего один и с пьяных глаз. Но когда я ему фингал поставила, ругался почище любого орка! Так что ты за меня не бойся, — успокаивающе завершила она.
Ллио кивнул, но подумал, что тут уж он с собой ничего поделать не может. Бояться за Тхар он будет всегда. Просто потому, что она девушка. И потому, что одну дорогую ему девушку он уже потерял. И потерять вторую, тем более, таким же ужасным образом, он боялся больше всего. И хотя умом юноша понимал, что Радег гораздо более порядочен, чем можно предположить, глядя на огромного куцеухого полуорка, тревожная мысль, что тот, другой, вообще был его другом, не оставляла юношу. Утешало то, что сейчас они не одни в частном домике в чаще леса, а у всех на виду, в том числе, у двух сородичей и толпы людей и орков, хорошо относящихся к Тхар.
Но всё равно, он старался не выпускать девушку из виду. На всякий случай. Просто для собственного спокойствия.
За ужином Тхар была непривычно молчалива (обычно она с удовольствием вступала во всеобщий разговор) и рано ушла. Радег сидел до упора — он только сейчас сообразил, что фургон закрывается полностью, и возможности проследить, чем они там занимаются, не будет. В мрачных раздумьях он и не заметил, как на плечо ему легла ладонь Цедарга, и старшему орку пришлось легонько (насколько это вообще было возможно при его силище) встряхнуть младшего.
Радег повернул голову и удивлённо посмотрел на Цедарга.
— Шёл бы ты спать, — посоветовал тот. — Тут ты ничего не высидишь.
Радег кивнул, поднялся и побрёл к фургону — забирать собственный спальник.
Из-за плотно прикрытого, но не застёгнутого полога пробивался свет, а внутри было тихо. Радег осторожно отогнул ткань и удивлённо пробежался взглядом по знакомому нутру фургона, сейчас заметно изменившемуся. Вещи, разбросанные ранее по всей повозке, теперь были свалены справа в кучу в ногах его постели. Посередине стояла, заговорщицки подмигивая, керосинка, а слева, устроив себе гнёздышко из стащенного с его постели матраса, запасного одеяла и сложенной под головой куртки, свернулась клубочком Тхар.
Не успел орк обрадованно улыбнуться, как почувствовал увесистый пинок по ноге ниже колена. Радег тихо выругался и присел; из-под фургона на него глянули насторожённые эльфийские глаза (по орочьему мнению, сущие плошки):
— Тронешь её — убью, — коротко и серьёзно пообещал эльф. И Радегу почему-то легко в это поверилось, несмотря на то, что воином он эту щепку белобрысую не считал.
— Я никогда ничем девушек не обижал, — ответил он зачем-то, хотя собирался пренебрежительно промолчать. — А уж тем более Тхар. Она мне дорога не меньше твоего, эльф.
В глазах собеседника мелькнуло удивление, но Радег уже разогнулся и легко нырнул в фургон. Застегнул полог, стянул сапоги, скинул куртку, кое-как переложил разграбленную постель, потянулся погасить лампу и не удержался — посмотрел на Тхар, хотя прекрасно знал, что не стоит ему этого делать.
Девушка спала на боку, подложив левый локоть под голову и прижав правую руку к груди. На лице у неё было выражение полного покоя и довольства, и вся она была во сне такая неожиданно уютная и домашняя, что орк мягко улыбнулся. Эльф вряд ли назвал бы её привлекательной, орк, пожалуй, посчитал весьма симпатичной, человек нашёл бы миловидной, но не более. А Радег… Радег был уверен, что Тхар — красавица. Особенно когда спит. И не ругается и не зыркает на него, как на личного врага. Виноват он, что ли, что именно она ему так приглянулась? Ну чем он ей плох?! Вредничает она просто…
Радег поймал себя на том, что наклоняется всё ниже, вспомнил, чем это кончилось в прошлый раз, и быстро помотал головой, отстраняясь. Нет! Терпение.
Орк раздражённо вытянулся на постели и не глядя погасил лампу. Она — уж точно не обычная селяночка. А необычная… даже и не знаешь, как назвать. Значит, ничего удивительного, что привычные приёмы, срабатывавшие ранее безотказно, с ней приводят только к ещё большему отдалению. И угораздило же его… наткнуться на это чудо! А ведь говорила мать: довыбираешься до того, что останешься с носом… Ну, с носом, он, конечно, не останется, полным-полно девушек набежит, только свистни. Но вот незадача: ему вдруг оказалась позарез нужна именно эта! А она… Тьфу! Опять он на неё смотрит. Прямо в глаза… Хазгуд!
— Я тебя разбудил? — хриплым от неожиданности голосом спросил орк. Девушка вздрогнула. — Ты чего? — не понял орк, обиделся и на всякий случай предупредил: — Твой эльф бдит под фургоном, так что не бойся, он не даст злому страшному орку тебя съесть!
— Знаю, — Тхар улыбнулась, отчего Радег вздохнул с облегчением, и пошевелилась, устраиваясь удобнее. — Я думала, ты ещё не пришёл или уже спишь. Я только что проснулась.
— Извини, — сказал Радег, только сейчас вспомнив, что люди не видят в темноте. Перевернулся на бок, копируя позу девушки — так удобнее было на неё смотреть. — Зажечь лампу?
— Нет, я её тебе оставила, — прикрыла глаза девушка, помолчала и продолжила: — Ллио заявил, что занимать твоё место в фургоне ему его изнеженная эльфийская совесть не позволяет. Ну а моя загрубевшая человеческая даже проснуться не соизволила, вот я и решила воспользоваться твоим предложением. Здесь действительно и теплей, и удобнее… И меха твои ничем не приминаются… — с лёгкой язвительностью вкрадчиво заметила она.
— Да ладно, это я так сказал, просто, — смутился орк.
Некоторое время они молчали, и Радег решил было, что девушка уснула, как она вдруг начала:
— Мы с Ллио смотрели сегодня, как ты измываешься над Диреллом…
— И вовсе я над ним не измываюсь! — возмутился Радег. — Он сам попросил.
— …и меня мучает вопрос, — проигнорировала его попытку оправдаться Тхар. — Ещё тогда ты умудрился дважды врезать эльфу! И эльфу опытному. А ведь даже Ллио без особых усилий уложил однажды троих человек, причём одного чуть на тот свет не отправил. Всем известна невероятная быстрота эльфов. А ты: бац-бац, и Дирелл валяется на земле, а его меч у тебя!
— Ну, — польщенно усмехнулся орк, не заметив опасно-заинтересованных ноток в голосе соседки по ночлегу, — я оказался быстрей!
— Но почему он не успел тебя остановить, когда ты прыгнул через костёр? — пытливо настояла Тхар.
— Не ожидал, — осторожно ответил орк, начиная подозревать, что рано он надулся от гордости: девушка им не восхищается, а пытается что-то выяснить. Причём, скорее всего, то, о чём орк при всём желании не имел права ей рассказывать.
— А когда он напал на тебя с мечом, как тебе удалось отобрать у него оружие, да ещё и в солнечное сплетение заехать? — продолжала допрос Тхар.
— Он был в ярости, ничего не замечал. Забыл, что я буду сопротивляться — уж больно он самоуверенный, — высказал Радег, как ему казалось, вполне подходящее объяснение.
— А ты долго жил у дяди? — неожиданно резко сменила тему девушка. Вернее, стороннему наблюдателю показалось бы, что сменила, но орк уже понял, к чему она ведёт, и хмуро ответил:
— Семь лет.
— Радег, зажги, пожалуйста, лампу, — на этот раз девушке удалось сбить его с толку по-настоящему. Радег послушался и сел. Тхар тоже села, спрятала за ухо выбившуюся прядку, критически глянула на орка и неожиданно спросила:
— Ты когда последний раз рубашку стирал? Год назад?
— Не помню, — смутился Радег и схватился за завязки. — Давно, наверно, — он стянул действительно не слишком чистую рубашку через голову и швырнул в общую кучу.
— Я прослежу, чтобы в ближайшем же городе ты отправился к прачкам, — угрожающе пообещала Тхар и неожиданно ловко цапнула орка за левое предплечье, подхватила в другую руку лампу и поднесла её ближе. — Ага! Мне не показалось!
— Нравится? — орк шевельнул плечом, напрягая мускулы, и татуировка заиграла переливающимися цветами в свете лампы. Он уже понял, что некий орк, из-за которого Даланила стала Тхар, рассказал девушке гораздо больше, чем имел право. Но раз уж так получилось, Радег собирался использовать на всю катушку внезапно возникший интерес девушки.
