— Фактов, может быть, и достаточно, — по-прежнему стояла на своем Лиза. — Но ты их трактуешь неверно.

— Вот как? Но как вы объясните отпечатки ваших пальцев на всех этих предметах.

Лиза пожала плечами, мол, «сами объясняйте, неужели я должна за вас все знать».

— Электрошокер и тетрадь, возможно, действительно мои. Они пропали у меня из комнаты за день до того, как к нам приехал майор. Я говорила об этом за ужином. Это могут подтвердить мои родные.

— Вы говорили о пропаже электрошокера и тетради?

— Тогда я еще не знала, что именно пропало. Но я заметила, что кто-то рылся в моих книгах и вещах. Что касается часов, я к ним прикасалась. Майор показывал их мне. Возможно, на них остались мои отпечатки.

— Вполне убедительно, — похвалил Варенцов. — Хотя судью могут не убедить ваши объяснения. Однако мне интересно вас послушать.

— Я рада.

У Варенцова было наготове еще несколько «сюрпризов».

— В вашей тетради с рецептами есть рецепт коктейля под названием «Червонная дама». Возле трупа Влада была найдена закладка с названием этого коктейля. Как вы можете объяснить такое совпадение?

— Право, не знаю.

— У этого коктейля очень занимательный состав. Все его составляющие были найдены пять месяцев назад в желудке няни, которая погибла у вас дома.

— Ничего странного. Иногда я угощаю прислугу своими коктейлями. Но почему ты вспомнил о няне? Тот случай тебе тоже не дает покоя?

— Я считаю, что няню убили.

— Тоже я?

— Ваш муж. Может быть, с вашей помощью или даже под вашим руководством.

Говоря это, Варенцов отвел в сторону глаза.

— При чем тут Валера?

— В желудке няни было найдено огромное количество барбинал натрия. Это сильное снотворное, из-за которого Валентина Яковлевна потеряла сознание, в результате чего погибла. Весной следствие не установило одного важного факта, до которого мне удалось докопаться, — заметил Варенцов.

— О чем ты?

— В марте ваш муж попал в аварию. У Валерия были проблемы со сном, и врач прописал ему это снотворное. Оно выдается только по рецепту. Так что ваш муж мог вполне подсыпать это снотворное няне.

— Зачем?

— Пока не знаю. Но я рассчитываю это узнать от Валеры.

— Значит, он ничего вам не сказал на допросе?

— Пока ничего, но он обязательно расколется.

— То есть?

— Он арестован. Сейчас он сопровожден в изолятор временного содержания.

В глазах Лизы сверкнул огонь, но она быстро справилась с охватившим ее гневом.

— Что вы собираетесь от него услышать?

— Почему няне подсыпали снотворное и какова ваша роль в этом.

— Моему мужу понадобится адвокат, — заметила девушка.

— И вам тоже. Я все-таки надеюсь, что Валерий не станет вас покрывать.

— Тебе так не терпится упрятать меня за решетку?!

— Ты здесь ни при чем. Преступник должен понести наказание… каким бы… он ни был.

Лиза внимательно посмотрела на Варенцова. Взгляд следователя отнюдь не был таким непреклонным, как произносимые им слова.

— Ты сейчас тоже отправишь меня в изолятор?

Лицо и глаза девушки стали печальными, хотя под маской смирения по-прежнему сыпали искрами решительность и упрямство.

— Нет.

Лиза улыбнулась.

Даже в такой непростой момент она почувствовала сладость победы.

В следующее мгновение она вновь улыбнулась, ей показались забавными те слова, которые она собиралась произнести.

— Тогда тебе придется пойти со мной… в театр.

— Куда?

Варенцов подумал, что ослышался.

— У нас с Валерой были куплены билеты на сегодняшний вечер. Московский театр. Кстати, интересное название спектакля. «Женщина в красном». По сути, та же «Червонная дама».

Следователь смотрел на девушку широко раскрытыми удивленными глазами.

— Действительно, странное совпадение, — согласился он.

— Зная тебя, могу предположить, что ты найдешь в этом совпадении скрытый смысл, — с упреком произнесла Лиза.

Варенцов был смущен.

— Пожалуй, это простое совпадение.

— Было бы хорошо, если бы ты и к другим совпадениям относился так же, — заметила Лиза. — Ну так что? Ты пойдешь со мной?

— Не знаю. Наверное, не следует мне идти с подозреваемой…

— Не разочаровывай меня, — попросила Лиза. — Женщинам нравятся сильные мужчины. Мне кажется, ты — сильный.

Варенцов смутился еще больше. Он понимал, что Лиза играет на его самооценке, причем очень примитивно, если не сказать по-детски. Но поскольку он сам хотел провести с Лизой еще хоть какое-то время, ему было непросто отказать ей.

— А если об этом узнает твой муж? Ведь это я поместил его в изолятор. А ты… вместе со мной…

— Это — моя забота. Но твой джентльменский жест я оценила. Могу тебя успокоить. Он поймет меня правильно, — спокойно заметила девушка. — Но не так, как ты думаешь. То, что я пошла вместе с тобой в театр, будет выглядеть как моя жертва. Он решит, что я это сделала ради него. Ведь от тебя многое зависит. Не так ли?

Следователь кивнул.

— Но я приглашаю тебя в театр не потому, что хочу тебя соблазнить и вытащить мужа из тюрьмы, — улыбнулась Лиза. — Просто ты мне симпатичен. И… не пропадать же билетику!

Девушка засмеялась и с вызовом посмотрела на Варенцова.

— Ну так что? Ты идешь или нет?!

— Иду.

Лиза поднялась со стула.

Следователь тоже встал, потом вспомнил о чем-то, стал рыться в ящике стола и, наконец, выловив оттуда брелок с ключами, передал его Лизе.

— Муж просил вам передать, чтоб вы могли перегнать машину.

Девушка взяла ключ, игриво подкинула его на ладошке, тем самым демонстрируя завидное самообладание, и сказала:

— Встретимся возле театра Горького. Без пятнадцати шесть.

Варенцов поставил в Лизином пропуске нервную закорючку и проводил девушку до дверей.

Без двадцати минут шесть Варенцов уже стоял на парадной лестнице театра. Заношенный пиджак, в котором следователя не единожды видела Лиза, не был единственным. У Варенцова был еще один костюм черного цвета, предназначенный для торжественных случаев.

В этот день следователь под благовидным предлогом ушел с работы раньше обычного. Ему и прежде приходилось прибегать к подобным хитростям, но ни разу он не делал этого ради свидания. Дома он помыл голову, второй раз за день побрился, надел новую рубашку, синий галстук и костюм. Перед тем как выйти из квартиры, Варенцов опрыскал себя одеколоном, которым не пользовался очень давно, посмотрел на себя в зеркало и увидел в нем не замученного работой человека, а достаточно привлекательного мужчину с горящим, как у поэта, взором.

В узкую дверь, ведущую в храм Мельпомены, текла людская река. Следователь и не подозревал, что не избалованный условиями жизни народ все еще интересуется театром.

Когда часы показали без десяти минут шесть, Варенцову пришло на ум, что странное приглашение в театр могло оказаться обыкновенной шуткой. Следователь с тревогой, поскольку перспектива попасть впросак его никоим образом не прельщала, стал искать среди женщин, поднимающихся по аллее к театру, знакомую девичью фигуру. Но почти все женщины, которых он видел, были существенно старше Лизы и шли в сопровождении кавалеров.

Варенцов стал еще больше нервничать и чаще поглядывать на часы.

Он увидел Лизу издалека, но узнал не сразу — настолько меняет женщину новая прическа и вечернее платье. Когда же наконец узнал, почувствовал приятное облегчение. Его беспокойство мгновенно улетучилось, но на смену ему пришло непривычное волнение.

Лиза приехала на такси. Она надела на предстоящий спектакль красивое облегающее платье яркого красного цвета и набросила на голые плечи прозрачную красную органзу. Лиза выглядела безупречно, и Варенцов догадался, что она тоже готовилась к встрече.

Видимо, взгляд Варенцова был очень красноречивым. Девушка улыбнулась, подошла к следователю, взяла его под руку и сказала:

— Пошли.

Последующие свои действия Варенцов запомнил не очень хорошо. Даже знакомясь со своей будущей женой, он ничего подобного не испытывал. В театре у него проснулось пребывавшее в длительной спячке чувство юмора. Он блистал остроумием и был общительным и разговорчивым, как никогда. Лиза вела себя непринужденно, весело смеялась над его шутками и, похоже, не вспоминала о том, где в это время находился ее муж.