С другой стороны, мы никак не рискнули бы порекомендовать читателю, интересующемуся зримой картиной коммунизма, ни «Пояса жизни» Забелина, ни «Страны багровых туч» и «Пути на Амальтею» Стругацких. Не стали бы рекомендовать просто потому, что авторы в названных повестях вовсе не ставили перед собой задачу изобразить полный коммунизм. Забелин пишет о некоторых идеях астрогеографии, а Стругацкие пытались рассказать всего лишь о будничной работе космонавтов самого недалекого будущего. Как можно требовать изображения ярких картин коммунистического общества от маленькой повести, где описан частный эпизод — авария звездолета на Юпитере! Да извинит нас Л. Коган, но у нас создалось такое впечатление, что он не очень внимательно читал некоторые из названных им книг. Странно также, что почти ни одной книги действительно последних лет он не упоминает, а подробно анализирует одно-единственное произведение шестилетней давности, кстати сказать, уже много раз раскритикованное, — роман Сафроновых «Внуки наших внуков».

Правда, Л. Коган отмечает, что в ежегодниках «Фантастика» за 1963 и 1964 годы «нет буквально ни одного произведения, где бы читатель смог найти яркую картину социальных отношений в условиях коммунистического строя!». Нам не кажется верной такая избирательная критика, надо же взглянуть на фантастику в целом, и тогда мы увидим, что дело обстоит не так плохо, как это представляется тов. Когану. В 1963 и 1964 годах издательство «Молодая гвардия» (а это не единственное издательство, занятое выпуском фантастики) не ограничилось упомянутыми сборниками. Оно выпустило немало произведений, в том числе и посвященных проблемам коммунистического общества. Что же касается самих сборников, то надо сказать следующее. Сборники эти делают большое и полезное дело, в частности они вводят в читательский обиход много новых имен. Не всё в них ровно и хорошо, они заслуживают обстоятельной критики, но, на наш взгляд, упомянутые сборники, кроме недостатка, указанного тов. Коганом, обладают все-таки и кое-какими достоинствами, тов. Коганом не отмеченными. Об этом свидетельствует хотя бы их громадная популярность. Нам кажется, в предисловии одного из сборников правильно подмечено, что особенностью большинства произведений, входящих в «фантастику», является «горячая заинтересованность писателей-фантастов проблемами современной жизни, их нетерпимость к тому, что мешает советским людям строить самое разумное, самое счастливое общество на земле».

В отличие от тов. Когана, у нас не создается такого категорического впечатления, будто в советской фантастике «роботы выжили людей». Тов. Коган пишет: «А. М. Горький так определял предмет научной фантастики: она „.. должна давать не только конечные результаты человеческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы, показывая постепенно преодоление трудностей и поиски верного метода…“» Мы считаем своим долгом прежде всего исправить досадную оговорку тов. Когана. Начало приведенной им цитаты из статьи А. М. Горького «О темах» (1933 год) выглядит в действительности так: «Прежде всего — и еще раз! — наша книга о достижениях науки и техники должна давать…» и далее по тексту. Таким образом, А. М. Горький этими словами определял не предмет научной фантастики, а, прямо скажем, предмет научно-популярной и научно-художественной литературы. Нам кажется, что между этими вещами есть известная разница. Однако мы вполне допускаем, что высказывание Горького остается справедливым и для некоторых направлений научной фантастики. И нам кажется — в отличие от тов. Когана, — что многие советские фантасты, старающиеся показать деятельность научно-технической интеллигенции на переднем крае науки, удовлетворяют этому пожеланию А. М. Горького. Конечно, в фантастике есть плохие произведения, где «роботы выжили людей». И, к сожалению, их немало, но не эти произведения определяют советскую научную фантастику; где и когда общая оценка литературы давалась по ее неудачам?

Здравствуй, дорогой Боб.

1. ХВВ читали Ленка и теща. Обе считают, что это самое лучшее и значительное из того, что мы когда-либо делали, а также — как обычно — предупреждают о возможных последствиях. Ленка после чтения ходила как убитая.

2. Вчера сдал ХВВ на машинку.

3. ПНвС идет благополучно. С Ниной я, правда, почти не говорил, только по телефону, но узнал, что на иллюстрацию сдали хорошему художнику, последователю Ротова.

4. Когда был в Детгизе, позвала меня на разговор Мария Михайловна и, каюсь, уговорила стать членом редколлегии «Мира Приключений». Альманах загибается, не выдерживая конкуренции. Я был в растерянности, не зная, что предложить, но случился рядом редактор Михаил Антонович Зубков и заметил, что нужно просто заказывать с заключением договоров хорошим писателям. Для приключенческой литературы это выход, а вот с фантастикой?

5. Вчера была фантастическая шарашка наша, Ариадна подводила итоги 64-го года, вершинами признаны ТББ и СВД. Также предложена «Душа мира», но выступил Мирер и сказал, что ей далеко до Стругацких. Потом выступил я и призвал фантастов взяться за фантастику ситуаций (помнишь, то, что мы говорили?). Кажется, выступил не совсем удачно, не поняли меня. А может, и поняли.

6. Альтов — неугомонный мужчина — прислал письмо c предложением воздвигнуть памятник Беляеву. Предложение от имени Бакинского объединения. Наши поддержали. Вы, верно, тоже поддержите. Пусть.

7. Журнал «Вожатый» просит для мартовского номера поллистика из ПНвС. Отпиши согласие или отказ. Для меня это значения не имеет, ответим им так, как ты скажешь.

8. Днепров из «Тех. Мол.» ушел, я его не видел, говорят, что сидит дома и пишет.

9. Были в гостях у Ивана Антоновича. Он посещал Казанцева, Казанцев тяжело болеет и точит на нас чудовищный клык — обвинение в издевательстве над священными фольклорными реликвиями русского народа, хотел писать статью, но Ефремов его отговорил, намекнув, что он станет посмешищем на весь Союз.

10. В Мол. Гв. масса писем по поводу подписки. Любопытный материален. Я выклянчил право составить представление для дирекции относительно тиража, а заодно попробую навести кое-какую статистику. Я еще как следует не ознакомился, но сейчас уже видно: мы недооцениваем читателя-фантаста. Научников много, но не меньше и рабочих, и сельской молодежи. Сие отрадно.

Вот и всё, кажется. Пиши.

Поцелуй маму, Адку. Привет всем заинтересованным.

А я сейчас буду писать Гору от имени «Мира Приключений».

Жму, твой Арк.

Дорогой Арк!

ХВВ я прочел ряду лиц, как-то: Адка, Сашка, Юрка, Наталья[147] и двое — супружеская пара — из Института Высокомолекулярных соединений. Понравилось. Высказывались опасения. Как сказал Юлька:[148] «Повесть будет иметь несомненный успех среди лиц, которые ее прочтут… разумеется, в списках». Основные возражения: затянуто начало. Наташка вопила, что Жилин должен был бы превратиться в слегача. Но в общем всем понравилось, и все хвалили. У меня по прочтении создалось впечатление, что в повести слишком много ругаются и слишком много едят. Кроме того, мы, по-моему, все-таки сделали главный упор на слег, а не на благосостояние. Над этим надо основательно подумать. И надо поотчетливее все-таки показать, что слег на разных людей действует по-разному, это у нас все время как-то смазывается.

Сегодня буду читать нашим ПНвС.

Прочел статью Ариадны в НФ. Откуда ты взял, что там о нас хорошо написано? Написано о нас там правильно (в общем), но совсем не хорошо. Мы там имеем весьма бледный вид рядом с Лемом и даже с Ефремовым. А сам альманашек — дерьмо. Кроме Гансовского, там ничего нет, но «День гнева» это действительно хорошо. Брускин дурак. Передай Северу мои конгратюлейшнз. И Парнову с Емцевым — за «Фосетта»:[149] очень мне понравилось. Не знаю даже, в чем тут дело, но — очень.