Жму, целую, привет Ленке, твой [подпись] Р. S. Не забудь захватить «ПНВС». Хе-хе-хе.
В № 9 журнала «Звезда» публикуется обзорная статья Владимира Дмитревского о фантастике последних лет (в этом же году она печатается в сборнике «О литературе для детей»). В ней, помимо прочего, говорится и такое:
ИЗ: ДМИТРЕВСКИЙ В. ВСТРЕЧИ С ГРЯДУЩИМ
<…>
Авторы «Страны багровых туч» не почили на лаврах своего первого литературного успеха. Их творческий труд напоминает бег с препятствиями. Всякий раз Стругацкие ставят перед собой новую, усложненную задачу и, надо признать, интересно ее решают; Тому свидетельство — их повести «Возвращение», «Стажеры», «Попытка к бегству».
<…>
Друзья и соратники, совершившие когда-то первый полет на Венеру, вовсе не похожи один на другого. Суровый и внешне очень сухой Быков, «роскошный», лениво-пренебрежительный Юрковский, нежнейший Крутиков, простой и ясный Жилин… С одним было бы приятно провести застольные часы, с другим поговорить по душам, с третьим просто помолчать. Но с каждым из них и со всеми вместе легко и радостно совершить самое главное в своей жизни, такое, что потребует полной отдачи и самого высокого взлета души, то, что принято называть подвигом.
<…>
В каждом произведении Стругацких мы сталкиваемся с попыткой найти, раскрыть и обосновать те новые конфликты, которые, по всей видимости, вырастут на почве будущего и станут типичными для человека, решающего массу новых, сложнейших жизненных, нравственных и философских проблем. Особое значение придается вопросам нравственности. Преодолевать собственные слабости и недостатки. Уметь понять душевное состояние другого человека и вовремя прийти ему на помощь. Ненавидеть и презирать равнодушие — эту коррозию, разъедающую душу…
<…>
У Стругацких будущее — это конец XX и начало XXI века («Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажеры») и XXII век («Возвращение»). Таким образом, Алексей Быков, Владимир Юрковский, Леонид Горбовский и другие лишь поднимаются по ступенькам лестницы в будущее, которое отдалено от нас не столь уж большими сроками.
<…>
Со 2 по 26 сентября АН вновь в Ленинграде. АБС пишут заключительную часть ПНВС.
ИЗ ДНЕВНИКА ПРИЕЗДОВ АНа В ПИТЕР
Приехал 2.09.64. Работа над «ПНВС».
18.09. Пишется «Полным-полно попугаев».
19.09.64. Приступили к 4-й главе «Полным-полно попугаев».
25.09.64. Закончен ПНВС. Сегодня черновик-комментарий.
26.09.64. Отъезд в Москву. Закончен комментарий.
АНС победил.
Там же, в Ленинграде, АБС пишут очередное письмо Альтову.
ПИСЬМО АБС Г. АЛЬТОВУ, 3 СЕНТЯБРЯ 1964
Уважаемый Генрих Саулович!
Вот мы опять в Ленинграде, вместе, и готовы со свежими силами продолжать нашу переписку.
Прежде всего, об анкете в «Комс. Правде», с которой Вы начали свое письмо. Нам кажется, что здесь имеет место недоразумение. Во всяком случае, недоразумение здесь вполне возможно. Дело в том, что вопрос анкеты двусмыслен. Если речь идет о том, чтобы с помощью десяти книг дать марсианам правильное представление о чаяниях, страхах и заблуждениях современного человечества, то в контейнер надлежит засунуть десяток самих дрянных, тенденциозных и конъюнктурных детективов и н.-ф. поделок, изданных у нас и за рубежом. Если же речь идет о том, чтобы представить марсианам образцы человеческой культуры, то средний опрашиваемый склонен запихивать в контейнер не столько те книги, которые он любит, сколько те, к которым ему внушили уважение. Например, мы, не питая никаких чувств к Гомеру, сунули бы его тем не менее в первую очередь, потому что с детства знаем и верим: Гомер велик. Так что анкетно-контейнерная затея, на наш взгляд, не дает однозначного ответа на вопрос, как относится массовый читатель к фантастике. Трудно спорить — в представлении очень многих людей (и очень культурных) современная фантастика — литература второразрядная. И именно поэтому нам нужно: а) стараться писать лучше и б) морально уничтожать критиков, старающихся утвердить общественность в этом представлении. Лично мы затрудняемся определить понятие «второразрядность», но интуитивно мы чувствуем, что второразрядная фантастика все-таки на голову выше второразрядной Большой Литературы.
Насколько мы Вас поняли, второразрядность для Вас это прежде всего отсутствие острой проблематики и предмета для споров. Ну, во-первых, мы не можем согласиться с этой точкой зрения уже потому, что существует масса книг, великолепных, перворазрядных и, тем не менее, лишенных сколько-нибудь заметной проблематики. Правда, проблему всегда можно примыслить, либо раздуть, но никто не убедит нас в том, что «Иметь и не иметь», «Один день Ивана Денисовича» и «Тихий американец» великолепны потому, что проблемны. Они великолепны потому, что это огромные куски жизни и правды, сделанные руками мастеров так, что заставляют сопереживать. Если говорить о себе, то в нашей работе проблематика составляет очень важную, конечно, но не единственную задачу. Не меньшее, а иногда и большее значение для нас играет квазиреальный мир, в котором мы ставим и решаем (или не решаем) проблему.
Возьмем, к примеру, туже «Далекую Радугу». Повесть вышла из идеи, которая однажды вошла в наши головы: в условиях безграничного роста духовных потребностей возможны кризисы, возникающие как результат несоответствия между количеством идей и количеством ульмотронов. (Кстати, в знаниевском варианте важный кусок повести, содержащий теоретическое обоснование происходящего, по некоторым причинам выброшен. Это, несомненно, не могло не способствовать созданию ложного впечатления полной бесконфликтности повести и случайности катастрофы.) Но важна нам была не только эта идея. «Далекая Радуга» это еще одна попытка моделирования будущего, попытка построения мира, управляемого определенными (пусть спорными) законами и населенного живыми, по возможности, людьми. Нас интересовало не только теоретическое (проблемное) обоснование катастрофы, но и поведение, поступки, мысли людей, попавших в эту катастрофу. Короче говоря, не только идеи, но и эмоции. Читатель должен не только обдумывать, но и сочувствовать. (Между прочим, мы с большим интересом проследили Ваш анализ «Радуги» и, учтя, что Вы читали только знаниевский вариант, почти со всем согласились. Только вот насчет мер предосторожности и тысяч звездолетов на Радуге… Дело ведь в том, что, по условию, полигон на Радуге существует тридцать лет, и роковая Волна была не первой, и не одну уже Волну благополучно удерживали «харибды». И физики — тоже люди, а где люди, там и дети, а за тридцать лет успешных сражений с Волной неизбежно должно было прийти ощущение достаточной защищенности. Никто же не прикрепляет огнетушителей к спичечным коробкам и не ставит на каждом оживленном перекрестке санитарный пост.)
«Радугу» в «Новом Мире» не взяли совсем не потому, что она беспроблемна. Просто мы ее туда не давали. И вообще мы не верим, что «НМ» взял, скажем, «Чужого» Липатова, повестушку вяловатую и слабоватую, за острую проблематику. Проблематику сочинили уже потом — в «Литгазете». А в «НМ» И. А. Ефремов рекомендовал «Трудно быть богом». И «НМ» ответил, что, да, пожалуй, если он так настаивает, то они из уважения к нему попытаются найти время, чтобы ознакомиться с рукописью. После этого все мы скисли и рукопись посылать не стали, а взяли ее и отнесли в «Москву». Там ее расхвалили, пообещали немедленно напечатать, но потом кто-то там с кем-то поссорился и вместо «ТББ» напечатали статью Лукьянина, а рукопись спустя некоторое время вернули без всяких объяснений. Что же касается «Радуги», то она через знакомых попала в «Звезду», и знакомые попытались ее там протолкнуть, но у замглавного «Радуга» почему-то сассоциировалась с безыдейной деятельностью некоторых пробуржуазных деятелей в нашем искусстве, и было объявлено, что только через его труп. Как видите, здесь проблемность даже помешала. Это мы не жалуемся, поймите нас правильно. Мы просто стараемся Вас убедить, что свой журнал фантастике необходим.
