«Политик ОБЯЗАН быть профессионалом. И точка. Порядочность — это для всех прочих нас». Значит ли это, что порядочность для политика качество необязательное? Или политик не может быть порядочным?

Максим. Череповец, Россия — 13.06.00

Правильнее сказать: политик НЕ СПОСОБЕН быть порядочным по самой сути своей работы. Например, он ВЫНУЖДЕН непрерывно врать. Если он будет говорить правду, он очень быстро потеряет работу, ибо правда, как правило, горька, а потому и никому (кроме профессионалов) не нужна. Поэтому человек, не умеющий или не любящий врать, публичным политиком никогда не станет — он обязательно проиграет тем, кто врет легко, эффектно и с удовольствием.

Две Ваших фразы: «…политик НЕ СПОСОБЕН быть порядочным по самой сути своей работы» и «Противоречия между профессиональностью и порядочностью в политике не существует по определению». Так все-таки — существует это противоречие или нет?

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

НЕ существует. Не может быть противоречия между явлениями, которые НЕ СОСУЩЕСТВУЮТ. В политике — если ты профессионален, значит, не порядочен; если порядочен, значит, — автоматически — не профессионален. Профессиональность и порядочность внутри политика никогда не существуют вместе, а значит, и не могут друг другу противоречить.

И как стать экс-политику — экс-«хорошему политику» — порядочным, если вся его длительная и успешная профессиональная деятельность вытравляла в нем эту порядочность?

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

Вы утрируете. Все совсем не так страшно. Если бы профессионализм накладывал на человека такой уж неизгладимый отпечаток, частная жизнь, скажем, профессиональных военных была бы просто невыносима. Профессия требует от политика говорить неправду и не слишком церемониться со средствами, если речь идет о благой цели. Но экс-политику совсем не обязательно сохранять эти свои профессиональные привычки, если он ушел на покой и занялся, скажем, профессорско-преподавательской деятельностью. Или стал судьей. Или — писателем. Все эти профессии отнюдь не требуют умения лгать и хитрить, и экс-политик будет теперь неотличим от любого другого вполне порядочного человека.

«…Чубайс — безукоризненно честный и порядочный человек. Разумеется, настолько, насколько может быть честным и порядочным человек, занимающийся большой политикой». Значит, все-таки политик способен быть порядочным человеком? Нельзя же, в самом деле, сказать, что один и тот же человек вне работы — порядочен, а в рабочее время профессионально, с полным знанием дела и с чистой совестью врет, творит подлости и т. п. Двуличие само по себе противоречит порядочности.

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

Наверное, мы с Вами никогда не договоримся. Вы никак не желаете признать, что любой человек — многолик и многогранен. Что на службе он может быть деспотом, а дома — ангелом. И на службе он деспот не потому, что злодей и негодяй, а потому что работа у него такая. По Вашей логике Генрих Гиммлер дома у себя должен был устроить небольшой удобный застенок, а хирург Н. — при первой возможности с радостью распотрошить свою заболевшую жену. Между тем, Гиммлер был, по слухам, примерный семьянин (как и Гитлер, кстати), а большинство хирургов даже присутствовать не могут при операции над своими близкими. Человек внутри своей профессии и тот же человек вне профессии это — часто, очень часто! — два разных человека. Конечно, эта двойственность характерна не для любой профессии. Но для политики она как раз в высшей степени характерна.

Как Вы отнеслись к поражению правых на прошедших парламентских выборах? Какие уроки, на Ваш взгляд, необходимо извлечь нашим «либералам» или более широко — западникам вообще? Насколько вероятно продолжение демократического развития России?

Алексей. Челябинск, Россия — 25.12.03

Я писал об этом неоднократно. Поражением правых — удручен. Считаю, что главная задача демократов теперь — создавать единый Демократический фронт. Ситуация очень серьезная: президент получил сейчас власть, практически неограниченную, и наша история теперь фактически зависит от воли, нравственности и личных качеств одного человека. Ситуация для России не новая и поэтому очень тревожная. А дополнительные основания для тревоги, — что треть электората проголосовала за национал-популистов всех мастей. Это очень дурно пахнет! Это просто опасно.

Если бы Вам предложили при прочих равных материальных условиях жить в России путинской и России ельцинской — какую бы из двух стран Вы выбрали?

Иван Мамонтов. Киев, Украина — 26.10.04

При Ельцине было меньше стабильности, но больше свободы. Я предпочитаю свободу. К сожалению, в России под стабильностью всегда понимали пресловутый «порядок», а под порядком — непререкаемую власть бюрократии. Кто-то сказал, что свобода слова превращается в колбасу. Так вот, бюрократия — обязательно ведет к пустым полкам и ко всеобщей заторможенности. Закон общественного развития: чем больше бюрократии, тем меньше прогресса. Что естественно: ведь прогресс это и есть перманентное нарушение стабильности.

Вы периодически говорите о том, что наше общество в конечном итоге все же перейдет на новый уровень, мы, как я понимаю, поумнеем в конце концов, если по Вашим же словам не произойдет коммунистического реванша, которого Вы, как и многие другие, просто побаиваетесь… Почему Вы этого реванша так боитесь?! Или думаете, что могут полететь не только головы тех, кто наверху?!

Павел Гросс. Ленинград, СССР — 10.09.00

Головы, конечно, полетят, хотя и не в таких масштабах, как при Сталине. Но боюсь я не только (и не столько) этого. Очередного «разворота назад» я боюсь — такой разворот может совсем разрушить экономику, а значит, и страну. И оказаться снова в идеологической тюрьме я боюсь. Тошно даже подумать об этом. Снова ложь — с каждой страницы, с каждого экрана, из каждого репродуктора. Власть серости и лжи. Это даже не страшно — это тошно.

Что плохого в капитализме?

ALEX. СПб, Россия — 06.03.01

Повальный меркантилизм и упрощенная, «суженная» до предела нравственность («хорошо то, что приносит прибыль»).

Скажите, как Вы относитесь к коммунизму как Теории? Не кажется ли Вам, что начали мы его строить рано? Может быть, мы еще как общество не готовы к его адекватному восприятию? Какая формация придет на смену капитализму? Ведь не будет же он вечным.

Svetlana Smirnova. Mexico, Mexico — 14.03.01

Теории коммунизма не существует. То, чему учили студентов моего поколения, не было собственно теорией коммунизма. Это был набор утверждений, главным образом, отрицающих. «Коммунизм есть строй, при котором нет эксплуатации человека человеком», «…строй, при котором нет войн… нет партий… нет государства…» А что же есть? «Знамя, на коем начертано: от каждого по способностям, каждому по потребностям». Вот и вся теория. Для нас (АБС) коммунизм есть строй, при котором свободный человек имеет возможность заниматься любимым делом; строй, при котором высшим счастьем человека является наслаждение творчеством. Это тоже, конечно, не строгое определение, но его достаточно, чтобы построить образ Мира Полудня, что мы и сделали. Достижим ли этот Мир? Не знаю. Без создания теории и практики Высокого воспитания, скорее всего, недостижим. Что будет после капитализма? Так называемое Постиндустриальное общество. Оно уже реализовалось в странах «сытого миллиарда». Мир «хищных вещей века», если угодно. Не сахар, но далеко не самое плохое общество из всех возможных.

В интервью и ответах на вопросы читателей Вы дали понять, что разочаровались в идеалах коммунизма, социализма, et cetera.

Ия. Россия — 09.04.01

Я много раз уже об этом писал, но считаю необходимым здесь повторить снова и снова, что я ничего не имею против коммунизма, как общества свободных людей, занятых свободным творческим трудом и воспитанных в представлении о том, что наивысшим человеческим наслаждением является именно этот свободный творческий труд. Но я категорически против коммунизма, строителями коего являются товарищи Зюганов, Шандыбин и генерал Макашов.