На самом деле дни тянулись для Сабрины мучительно медленно. Джерри, верный своему слову, звонил так часто, насколько это было возможно из-за разницы во времени, и только его звонки не давали ей впасть в депрессию. Да еще работа. Правда, работы было не слишком много, ибо это был период затишья, когда сотрудники готовили статьи к следующему номеру, но Сабрина старалась находить для себя какое-нибудь дело, чтобы не возвращаться рано домой, где на нее разом наваливались тоска и прежние сомнения.

Однажды утром, около шести, ее разбудил звонок мобильного.

– Доброе утро, солнышко. Прости, я, наверное, разбудил тебя, но через пять минут у нас начинается совещание, которое продлится не меньше двух часов, а мне так хотелось поговорить с тобой, – услышала Сабрина дорогой голос.

Сердце сжалось от нестерпимого желания немедленно увидеть его, обнять.

– Здравствуй, Джерри. Как ты там?

– Неплохо. Все идет как и было запланировано, без всяких эксцессов. Завтра утром выезжаем из Парижа в Брюссель. Если захочешь написать мне, отправь письмо на мой электронный адрес. Как у тебя дела? Все в порядке?

– Да, все хорошо, – сказала она. Кроме того, что тебя нет рядом, добавила она мысленно. – Скучаю.

– Я тоже, солнышко. Ну все, мне пора. Позвоню завтра. Или ты мне, хорошо? Целую. Люблю. Пока.

После разговора с Джерри Сабрина попыталась еще поспать, но поняла, что больше ей не уснуть. Покрутившись с полчаса в кровати, она оставила попытки уснуть и пошла на кухню варить кофе.

Налив кофе в чашку, она села за кухонный стол и уставилась в кирпичную стену дома напротив. Иногда за этим столом она работала дома, поставив на него ноутбук. Сейчас здесь лежало несколько отпечатанных статей, дожидающихся своей очереди подвергнуться редактированию Сабрины. Жаль, что ни в одной из них не было ответа на то, что ей делать.

В сущности, все сводилось к тому, что Сабрина не могла до конца поверить в любовь Джерри. То есть в то, что она продлится долго. Сейчас он конечно же не сомневается в своих чувствах к ней, но что будет через месяц, полгода, год? И что будет, когда их отношения подойдут к стадии принятия обязательств? Почему-то она была уверена, что, когда придет этот день, все будет разрушено. Однажды он уйдет и не вернется, и от такого удара она уже не сможет никогда оправиться. Поэтому будет лучше, если она уйдет первая. Это причинит боль им обоим, но лучше сделать это сейчас, чем потом, когда он станет необходим ей как воздух.

А разве сейчас он не нужен тебе как воздух? – спросил ее внутренний голос.

О да, он нужен мне, но сейчас я еще смогу справиться с потерей, позже – возможно, нет.

Джерри звонил ей по нескольку раз в день, рассказывал о своих успехах, делился впечатлениями, говорил, что любит и скучает, а у Сабрины никак не хватало духу сказать ему о том, что все ее прежние страхи и сомнения одолели ее с новой силой и им лучше расстаться.

В конце концов, не решившись сделать это по телефону, она отправила ему письмо по электронной почте.

«Прости, Джерри, но, наверное, ничего у нас не получится. Вся беда в том, что я не верю в постоянство. Рано или поздно ты оставишь меня, поэтому я решила, что лучше сделаю это сама и сейчас, а не тогда, когда будет стократ тяжелее.

Доктор Картер была права. Не следовало мне заводить новых отношений, пока не решу своих проблем. Мне нужно разобраться в себе. Это даже к лучшему, что тебе пришлось уехать и мы на время расстались. Это помогло мне понять, что я ошиблась, полагая, что уже избавилась от всех своих комплексов. Они никогда не отпустят меня, и если я останусь с тобой, то буду жить в постоянном страхе, что рано или поздно ты оставишь меня. И тем самым испорчу жизнь и себе, и тебе.

Ты мне правда очень дорог, и я благодарна тебе за все, но, прошу тебя, не звони мне больше и не пытайся изменить мое решение. Это невозможно».

В последующие дни Джерри ни разу не позвонил. Как она и просила. Тогда почему же каждый раз, когда звонил телефон, ее сердце ухало куда-то вниз, а потом подскакивало к горлу и билось там как сумасшедшее? И все лишь для того, чтобы обнаружить, что это звонит кто-то другой, не Джерри.

Она ведь сама этого хотела, не так ли? Почему же тогда вопреки всему продолжает надеяться, что Джерри позвонит и скажет: все, что она напридумывала, полная чушь и они во всем разберутся, когда он приедет.

Сабрина жила как во сне, действовала как робот: механически выполняла работу, что-то ела, лишь бы только не умереть с голоду, хотя аппетит у нее совершенно пропал, вовремя ложилась спать, хотя по полночи маялась без сна.

Как-то днем, когда она была в редакции, случилось невероятное: ей позвонил отец. Поразительно, но после двадцати с лишним лет она почему-то моментально узнала его голос. Он попросил ее о встрече в одном из кафе в центре Денвера в обеденный перерыв. От волнения в горле у нее так пересохло, что пришлось прокашляться, прежде чем ответить ему.

Кафе, где они встретились, располагалось на тихой боковой улочке и было очень уютным. Отец сидел за столиком возле окна, и, заметив его, Сабрина приостановилась, почувствовав, как от волнения вспотели ладони.

– Привет, – сказала она, подойдя к столику.

Ей навстречу поднялся мужчина из ее воспоминаний, только постаревший и поседевший.

– Здравствуй, дочка. Садись. Хочешь кофе?

– Спасибо, было бы неплохо.

Они сели.

– Я знаю, у тебя завтра день рождения. Я приготовил тебе небольшой подарок. – Он подвинул к ней небольшую коробочку.

– Это мне? – с удивлением спросила она.

– Да, открой.

Ее руки немного дрожали, пока она разрывала упаковочную бумагу и открывала коробку. Внутри, на бархатной подстилке, лежал серебряный с эмалью браслет. Воспоминание пронзило Сабрину. Вот она, семилетняя девочка, вместе с папой идет по улице и останавливается возле витрины ювелирного магазина. «Ой, пап, смотри, какая прелесть!» – восхищенно восклицает она, показывая на серебряный, покрытый эмалью браслет. «Когда-нибудь я куплю тебе такой», – говорит ей отец.

Неужели он не забыл? Неужели помнил все эти годы?

Сабрина почувствовала, как к глазам подступили слезы, и, чтобы не расплакаться, заставила себя вспомнить, что очень скоро отец ушел от них, бросил ее одну на игровой площадке. Обещал вернуться и не вернулся.

– Спас-сибо, – запинаясь пробормотала она, стараясь не выдать эмоций, обуревавших ее. Она постаралась взять себя в руки, сделав глубокий вдох.

– Когда-то ты хотела иметь такую безделушку, и я купил ее тебе на шестнадцатилетие. Но, когда позвонил твоей матери, она сказала, что ты больше не желаешь ни слышать меня, ни тем более видеть. С тех пор браслет лежал у меня, ждал своего часа. Я надеялся, что когда-нибудь все же смогу тебе его подарить. А когда несколько дней назад Глэдис разыскала меня и сказала, что ты, возможно, не откажешься встретиться со мной, я решил… В общем, надеюсь, ты не откажешься принять от меня эту вещицу. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. – Он тяжело сглотнул, словно ему трудно было говорить, потом продолжил: – Я знаю, что поступил ужасно и не заслуживаю твоего прощения, дочка, но тогда мне казалось, что это единственно правильное решение. Мне не следовало заводить семью, я не создан для семейной жизни. К сожалению, я понял это слишком поздно. Ничто – ни жена, ни ребенок – не могло удержать меня на месте. Я перекати-поле. Не могу усидеть на одном месте долго. Такая уж у меня натура.

Сабрина с болью взглянула на отца.

– Но почему ты сделал это? Почему ушел вот так, не попрощавшись? Пообещал вернуться и не вернулся? Разве ты не понимал, как это подействует на семилетнего ребенка? Я так любила тебя, а ты… ты просто взял и бросил меня.

Сабрина не выдержала и всхлипнула. Отец достал из кармана носовой платок и протянул ей.

– Прости, дочка, но тогда я думал, что так будет лучше. Не хотел долгих прощаний.