Продавец при мне набрал произвольный номер мобильного телефона. Попали на какого-то орла из тех, что не расстаются с трубой даже в бане. Минут пять мы слушали все его секреты. Аппарат дорогой, но как упрощает работу!

– Раньше было сложнее?

– Раньше бывало и так, что мне ночь напролет приходилось сидеть в наушниках и с микрофоном направленного действия под дождем на крыше. И прятаться за трубу, чтобы не заметили из окон. Зато удавалось добыть такие фонограммы, что вместо иска против клиента его противники требовали дать ему орден и пожизненную пенсию.

– Часто приходилось этим заниматься?

– Не часто. Но уж если приходилось, – я все делал по высшему разряду.

Собеседник потушил сигарету, прикурил новую и улыбнулся:

– Я ведь все-таки не просто так. Я – частный детектив! Профессия, знаете ли, обязывает.

Ставлю гонорар, полученный за эти материалы, против жетона на метро, что вы решите, будто из них двоих выдуман первый. И ошибетесь! Выдуман тот, что кажется более правдоподобным. То есть про детективов.

В материале про Мальтийский орден все правда… почти все. Чтобы написать его, я действительно бегал по городу, встречался с людьми.

Материал про сыщиков был написан в состоянии жесточайшего похмелья. Чтобы с редакционного телефона позвонить в несколько организаций, меня еще хватило. Потом я сломался и всю вторую половину статьи высосал из пальца и жестяной банки «Балтики-номер-семь».

Кстати, после того как материал вышел, моему редактору звонили из ФСБ. Их интересовал чудо-телефон, о котором рассказывается в конце статьи. Спецслужбисты сказали, что в их распоряжении такой техники нет.

Знали бы вы, как стыдно мне было признаваться в том, что нет на свете таких телефонов. Есть я – пьяница, лентяй и врун.

У меня есть приятель, политический журналист. Довольно известный в Петербурге. Как-то, по необходимости, ему пришлось устроиться на работу в Издательский Дом… в один из Издательских Домов, считающихся не просто желтым, а Самым Желтым Издательским Домом в стране.

Проработал он там день. Всего один день. Я спросил почему? Приятель ответил, что атмосфера там… в общем, странная:

– Пришел первый раз на работу. Достал бумаги, включил компьютер. Собирался написать о ситуации в одной городской партии. Там как раз происходило такое… если бы написал, думаю, кое-кто лишился бы кресла.

И тут у соседа по столу справа звонит телефон. Сосед редактировал приложение, посвященное всякому оккультизму и чертовщине. И он начинает во все горло орать:

– «Улыбка сатаны» – заголовок хороший! Но не громкий! Не-гром-кий! Нужно жестче! Например, «Злобная ухмылка сатаны»!

Я пытаюсь сосредоточиться, а он со своим сатаной! Только сосредоточился – к соседу слева пришел автор.

У этого соседа была эротическая рубрика. Автор – кекс заплесневелый – считался звездой рубрики. Сам – лет шестьдесят. Изо рта слюня висит. Пришел и говорит:

– Я принес несколько материалов. О том, как доберман-маньяк бегал без намордника и лишал девушек невинности. О том, как заниматься куннилингусом с девяностолетними старухами. Если мало, готов сдать статью о мужчине-инвалиде, у которого было два пениса.

В общем, в тот день я так ни строчки и не написал…

Такая ситуация является немного перебором даже для редакций бульварных газеток. Однако не рассчитывайте, что атмосфера в вашей редакции будет располагать к работе.

Все редакции на свете организованы таким образом, чтобы вы никогда в жизни не сели работать. К подобному следует приготовиться сразу.

Если без проблем не обойтись, старайтесь использовать проблемы себе во благо. В конце концов, все происходящее вокруг вас тоже можно описать.

Во многих редакциях день начинается с трех бутылок «Портера». А заканчивается, например, тем, что верстальщики забывают поставить в номер некоторые статьи, и газета выходит с белыми дырками на полосе.

Чем не повод для написания материальчика-другого? Знали бы вы, сколько статей о запое, выходе из запоя и пребывании в вытрезвителе я написал в своей жизни!

Юношеский задор в глазах начинающих журналистов гаснет быстрее, чем летние звезды. Зачем бегать по городу, если снаружи дождь, а придя в редакцию, можно хлопнуть пивка, ущипнуть за задницу машинистку и выпросить в кассе немного деньжат под будущие гонорары?

Не хотите вылезать из редакции – не вылезайте. Напишите о том, что видели по дороге на работу. Или о том, что можно выяснить путем пары звонков в официальные учреждения.

В качестве примера предлагаю вам две статьи, написанные именно таким способом.

Первая появилась после обеденного перерыва, который журналисты, как и все приличные жители Северной столицы, проводят возле прилавка с шавермой.

Шаверма: Made in St-Petersburg

– Скажите, а правда, что вы готовите свое блюдо из мяса бродячих кошек и собак?

По национальности собеседник был всамделишный ливанец из Ливана. Оливковые щечки. Пушкинская прическа. Выражение лица такое, будто сейчас переспросит: «Чего-чего?»

Но он не переспросил. Он замахал руками, замотал головой и сказал:

– Нет. Это неправда. Шаверму мы готовим совсем из другого мяса.

Знакомый англичанин, не бывавший в России несколько лет, пожаловался мне, что перестал узнавать Петербург.

Где бы он ни шагал теперь, его преследовал запах. Луково-мясной, мусульманский, сводящий с ума запах пряностей.

«Что это?» – спрашивал меня англичанин. «Шаверма», – отвечал я. «Боги! Кто такой этот шаверма?» – не отставал он.

А действительно, кто?

Самый первый продавец шавермы в России появился в мае 1992-го. Горд констатировать: я был в числе его первых покупателей.

Красноносый мужчина в белом халате стоял на углу Невского и Литейного проспектов и часами объяснял прохожим, что же такое он продает. Мясо, лук и помидоры лежали перед ним в хромированных судочках.

Стоило удовольствие 15 рублей. По тем временам – копейки. Все равно единственными, кто интересовался заморским блюдом, были инспектора санэпиднадзора.

Прошло несколько лет, и Петербург превратился в самый шавермовый город мира.

Бумажки, заляпанные соусом цвета спермы, до уровня первого этажа завалили город. В транспорте каждый второй фактом своего дыхания свидетельствует: ливанская кухня forever!

.

Как правило, команда шавермоделов состоит из русской девушки-продавца и смуглокожего колдуна, не отходящего от раскаленной жаровни. Родом повара откуда-нибудь из Сирии или Иордании.

Подрабатывать на изготовлении шавермы для арабских студентов столь же естественно, как для студентов-американцев провести каникулы за стойкой «Макдоналдса». Вокруг некоторых ларьков успели сложиться целые землячества.

Ходили слухи, что шаверму готовят из свинины. Глядя в мусульманские глаза колдунов, я всегда в этом сомневался.

На Ближнем Востоке шаверму готовят из мяса верблюдов. В наших широтах верблюжатина – дефицит. Сложно полакомиться кораблем пустыни.

Так что, поэкспериментировав с рыночной говядиной, мастера ливанского fast-food'a перешли на куриные окорочка. Кошки и собаки в дело так и не пошли.

.

Знакомая как-то попросила меня составить ей компанию при покупке пальто. В магазине я посоветовал ей одно, светло-бежевое. Знакомая покачала головой:

– Хорошее пальто. Но не пойдет. На светлом будут очень заметны капли от соуса шавермы.

Сегодня в Петербурге открыто более девятисот специализированных точек по торговле шавермой. От пластиковых будочек у метро до «Шаверма-баров» с претензией на восточный дизайн.

Каждая точка отпускает в день 200-300 порций. Умеете умножать 900 на 200-300?

Обратившись в Пресс-центр ГУВД, я узнал, что клановых разборок за передел рынка торговли шавермой в городе пока не зафиксировано. Чему, при подобном обороте, здорово удивился.