Выпрямившись, он перелез через колесо и спустился вниз. Лошадь и ослик, словно увядшие цветы, мгновенно опустились на землю. Только теперь Эльза смогла рассмотреть насколько большим и тяжелым был этот человек. Несмотря на то, что у него были седеющие шевелюра и борода, он не казался старым. Его помятый черный костюм лоснился жирными маслянистыми пятнами. Улыбка исчезла с его лица как только он перестал говорить, и в темных глазах застыло то мечтательное выражение, какое часто можно наблюдать в глазах моряков и водителей грузовых машин, работающих на дальних междугородних рейсах. Он снял помятую шляпу и оперся грубыми, мозолистыми, в черных трещинах, ладонями, об проволоку забора, окружавшего садик Эльзы.
«Я сбился с дороги, мэм. Не скажете ли вы мне — или эта проселочная колея выведет меня к шоссе на Лос-Анджелес?»
Эльза приподнялась и спрятала ножницы в карман вельветового фартука.
«Вобщем-то — да. Но она идет вдоль реки, очень кривая и на ней песка почти по колено. Я не думаю, что ваша упряжка сможет пройти»
«Вы будете удивлены, если я вам расскажу, через что моя упряжка может пройти» — сказал мужчина, даже с некоторой суровостью.
«Стоит ей только начать?» — улыбнулась Эльза
«Да. Стоит ей только начать» — по его губам скользнула ответная улыбка
«В таком случае вы выиграете во времени если вернетесь назад к Салиносу и оттуда возьмете шоссе на Лос-Анджелес».
Он провел большим пальцем вдоль проволоки, так, что та тихо и тонко запела.
«Я не особенно спешу, мэм. Видите ли, я держу путь из Сиэтла в Сан Диего. Каждый год я проделываю его. А потом возвращаюсь обратно. На это уходит все мое время. Шесть месяцев в одну сторону и шесть — в другую. Еду следом за хорошей погодой»
Эльза сняла перчатки и положила их в карман фартука, туда, где уже лежали ножницы. Она потрогала края своей шляпы в поисках выбившихся из под нее волос и сказала: «Наверное очень интересно так жить, как вы живете»
Мужчина заговорщически перегнулся через забор:
«Возможно вы заметили надпись на моем фургоне. Я чиню кастрюли и точу ножи и ножницы. Нет ли у вас какой-нибудь работы для меня?»
«Нет, ничего у меня нет» — ответила скороговоркой Эльза. Ее глаза затвердели и стали холодными как сталь.
«Ножницы — это наиболее сложная вещь. Многие не знают как правильно их точить и только портят. Я же все делаю правильно, у меня есть для этого специальный инструмент. Мной запатентованный, вроде бобины, работает как по маслу.»
«Нет, не надо. У меня ножницы острые»
«Не надо, так не надо» — согласился незнакомец — «а как насчет кастрюль? Битые, с дырками… Я чиню любые. Становятся как новые, даже не нужно других покупать. Вы сможете сэкономить на этом хорошую сумму»
«Нет» — отрубила его Эльза — «я же вам сказала, что у меня для вас ничего нет»
Его лицо изобразило горечь и тон стал плаксивым:
«Я ничего не ел с утра. Возможно, что ужина у меня тоже не будет. Видите ли — я сбился с дороги. На шоссе между Сиэтлом и Сан Диего меня знают многие. Они оставляют для меня различные вещи, потому что знают, что я делаю свою работу качественно и беру за нее недорого и они могут на этом хорошо сэкономить»
«К сожалению» — еще раз раздраженно повторила Эльза — «у меня для вас нет никакой работы»
Глаза незнакомца отпустили ее лицо и стали изучающе скользить по окружающим предметам, пока не остановились на корыте для рассады, той, над которой еще недавно Эльза с таким упорством трудилась:
«Что это за цветы, мэм?»
Раздраженность мгновенно исчезла с лица Эльзы:
«О, это хризантемы, белые и желтые. Я выращиваю их. Они вырастают у меня очень большими, больше чем у кого бы то ни было, из тех кого я знаю»
«Это цветы на длинных ножках? Выглядят как маленькие облачка цветного дыма?»
«Ах, как точно вы их описали. Да, именно так они и выглядят»
«И у них еще такой неприятный запах, пока к нему не привыкнешь»
«Совсем и нет» — возразила Эльза — «у них очень приятный горьковатый запах»
«Да, да. Мне он тоже нравится» — немедленно поменял свое мнение незнакомец.
«В этом году у меня выросли цветы почти в четверть метра диаметром» — гордо сообщила ему Эльза.
Мужчина перегнулся через забор еще больше:
«По той дороге, что я ежегодно езжу живет одна женщина. У нее самый красивый сад из всех, что я когда-либо встречал и в нем растут разные цветы. Все, кроме хризантем. Прошлый раз, когда я чинил для этой женщины ванну с медным дном (это очень сложная работа, но я делаю ее отменно) она меня попросила, что если я когда-нибудь встречу человека выращивающего красивые хризантемы попросить у него несколько семян»
Эльза оживилась и сказала порывисто:
«По-видимому ваша женщина мало разбирается в хризантемах. Конечно их можно вырастить из семян, но гораздо легче из таких вот ростков, как эти»
«А-а. В таком случае, я полагаю, мне вряд ли удастся заполучить их?»
«Почему же нет? Я посажу их во влажный песок и вы сможете забрать и увезти. Пока будете в дороге, они пустят в песке корни, а потом уж ваша знакомая сможет пересадить их к себе в сад»
«Она будет вам очень благодарна. Ваши цветы на самом деле такие, какими вы их описали?»
«О, они великолепные» — ее глаза сияли. Она сняла свою помятую шляпу и встряхнула копну чудесных каштановых волос. — «Я посажу их в горшок для цветов и вы сможете взять его с собой. Заходите»
И пока незнакомый мужчина открывал приусадебную калитку и заходил во внутрь, взволнованная Эльза уже бежала к дому по усаженной с обоих сторон геранью тропинке. Она вернулась назад с большим красным горшком в руках. Перчатки были забыты — опустившись на колени перед корытом для рассады Эльза голыми руками зачерпывала землю и наполняла ею новенький сверкающий горшок… Затем она выбрала несколько маленьких ростков из приготовленного ею ряда. Сильными движениями она вдавила ростки в песок, а затем тщательно утрамбовала вокруг них костяшками пальцев. Мужчина молчал и стоя над ней, наблюдал работу.
«Я вам объясню, что и как нужно делать» — сказала ему Эльза — «А вы постарайтесь запомнить и передать вашей знакомой»
«Я постараюсь»
«Ну вот — смотрите. Где-то через месяц ростки выпустят корни. После этого их нужно будет пересадить в хорошо удобренную жирную землю, такую, вот как эта» — Эльза подхватила рукою ком земли и показала ее незнакомцу — «примерно в тридцати сантиметрах друг от друга. В этой земле они будут расти быстро и скоро вырастут очень высокими. Теперь запомните следующее. В июле ваша знакомая должна будет их подрезать, так чтобы они были примерно 20 сантиметров от земли…»
«Перед тем как они расцветут?»
«Да, да. Именно перед тем. Они вырастут опять такими же высокими, какими они были. А в конце сентября на них появятся почки….» Эльза неожиданно остановилась, чуть-чуть растерянная.
«Почки — это самое главное во всем процессе» — неуверенно сказала она — «Я не знаю как мне лучше всего объяснить вам то, что я имею ввиду»
Ее глаза изучающе впились в лицо незнакомца, а рот чуть-чуть приоткрылся, как будто она к чему-то внимательно прислушивалась:
«Я постараюсь все-таки объяснить. Вы когда-нибудь слышали о сеющих руках?»
«Боюсь, что нет, мэм»
«Я могу рассказать только об ощущениях. Это когда вы отрываете почки которые вам не нужны. Вы чувстуете их кончиками своих пальцев. Пальцы сами делают всю работу, а вы ее просто наблюдаете. Единственное, что вы чувствуете — это то, как пальцы отрывают почки. Они работают сами по себе и всегда без ошибок. Потому что пальцы и цветок — это одно и тоже. Понимаете? И это ощущение потом передается по всей руке. И когда вы поймаете его, то ошибки у вас быть уже не может. Никогда. Вы понимаете, о чем я говорю?».
Эльза, стоя на коленях, смотрела ему в лицо, ее грудь взволнованно дышала.
Глаза незнакомца чуть-чуть закрылись, он как бы весь ушел в себя:
«Мне кажется, что я вас понимаю. Иногда ночью, в фургоне…»
