– Бежим! – опять крикнул я. – Быстрее!

Но я сам не мог сделать ни шагу. Ноги стали как будто ватные. Они совершенно меня не слушались.

Вместо того чтобы сорваться с места, я просто попятился назад. Я был так напуган, что не заметил, как платформа закончилась. Я пошатнулся и упал на песок. Спиной.

Я больно ударился головой о слежавшийся песок. Из глаз посыпались искры. В буквальном смысле слова. Я видел, как они кружатся у меня перед глазами.

Я понял, что мне уже не подняться.

Мне уже не спастись.

Пронзительные вопли зверюг, бросившихся в атаку, были похожи на вой сирены.

Я слышал, как они скребут когтями по бетонной платформе.

Слышал испуганные вопли ребят.

Я попытался подняться и тут вдруг услышал оглушительный грохот.

Сначала мне показалось, что это был взрыв.

Я подумал, что взорвалась платформа.

Но потом до меня дошло, что это был звук выстрела.

Кто-то стрелял по зверям из ружья.

Звери разом развернулись и бросились наутек. Теперь они бежали молча. Поджав хвосты. На полусогнутых лапах, так что длинная шерсть у них на животе тащилась по земле.

– Глядите, как удирают! Любо-дорого посмотреть! – раздался у меня за спиной раскатистый мужской голос. Я оглянулся и увидел высокого плечистого человека. Держа у плеча винтовку, он наблюдал за тем, как звери бегут прочь что есть мо́чи.

И смеялся как сумасшедший.

Я поднялся на ноги и отряхнулся. Я был весь в песке. Только теперь я увидел длинный зеленый автобус.

Наверное, этот мужчина на нем и приехал.

Странно только, что никто из нас не заметил этого.

Ребята тоже смеялись. Они радостно подпрыгивали на месте и размахивали руками – радовались неожиданному спасению.

Я тоже был рад, что спасся.

Но я еще не пришел в себя до такой степени, чтобы скакать и смеяться вместе со всеми.

– Улепетывают, как тушканчики! – заключил мужчина и убрал винтовку с плеча.

Оглушенный падением – все-таки я неслабо треснулся головой, – я даже не сразу сообразил, что на автобусе написано: «Летний лагерь „У каштанов“». Выходит, что я был прав. Никто нас здесь не бросал. За нами приехали. А автобуса мы не слышали из-за пронзительных воплей зверюг. Да и сами тоже орали что надо.

– Ты как, Майк? Нормально? – Я подошел к своему новому другу.

– Да, наверное, – неуверенно отозвался он. Несмотря на то, что опасность уже миновала, вид у него был испуганный. – Пожалуй, теперь нормально.

Кто-то похлопал меня по плечу. Это была Дани. Она улыбалась.

– Теперь все в порядке! – радостно выкрикнула она. – С нами со всеми!

Ребята слезли с платформы и собрались вокруг мужчины с винтовкой.

Как я уже говорил, он был очень высоким. Такой громадный плечистый дядя. С красным лицом, обожженным солнцем. Почти лысый, если не считать клочков курчавых желтоватых полос на затылке и над ушами. Черные проницательные глаза и белые-белые кустистые брови то ли светлые от природы, то ли выгоревшие на солнце. Большой крючковатый нос, очень похожий на клюв. И пышные усы, такие же светлые, как и брови.

– Привет, ребята. Я директор вашего лагеря. Такой большой добрый дядька. Меня и зовут дядя Эл, безо всяких там церемоний. Надеюсь, вы оценили, как мы тепло вас встречаем? – прогрохотал он своим зычным басом.

В ответ раздался приглушенный ропот.

Я тоже подумал, что все это как-то не тянет на теплую встречу. Хотя, может, он просто хотел пошутить, чтобы снять напряжение.

Дядя Эл приставил винтовку к автобусу и сделал пару шагов вперед, так, чтобы ему были видны все ребята. Он оглядел каждого, пристально изучая наши недоумевающие лица. Он был в белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря «У каштанов», которая туго обтягивала его громадный живот. Из автобуса вышли двое ребят лет двадцати, тоже в зеленых футболках с эмблемой лагеря. Лица у них были очень серьезные.

Я так понял, что это были вожатые.

– Ладненько, загружаемся. – Дядя Эл деловито хлопнул в ладоши. Вожатые молча взобрались на платформу и принялись перетаскивать наши сумки в багажный отсек.

Дядя Эл наблюдал за ними.

Больше он не произнес ни слова.

Не извинился за опоздание.

Не объяснил, что это были за звери и почему они хотели на нас напасть. Он даже не поинтересовался, все ли с нами в порядке.

Когда вожатые загрузили последнюю сумку в багажник, дядя Эл повернулся к нам.

– Я смотрю, в этом году группа подобралась очень даже приличная, – объявил он. Впечатление было такое, что он вообще не умел говорить нормально. Он все время кричал, как будто вокруг были глухие. Возможно, у него просто был такой голос. – Девочек мы высадим первыми, сразу за речкой. А потом уже и ребят обустроим.

– А что это были за жуткие звери? – спросила Дори.

Но дядя Эл, кажется, и не расслышал вопроса.

Он сделал нам знак садиться в автобус. Я огляделся, ища глазами Майка. Он стоял поодаль от всех остальных ребят. Весь бледный. Глаза испуганные. Похоже, он так и не отошел после всего, что было.

Я подошел к нему.

– Мне… мне было так страшно, – признался он шепотом.

– Но теперь все нормально. – Я ободряюще хлопнул его по плечу. – Теперь можно расслабиться и опять веселиться.

– Я есть хочу, – жалобно протянул Майк. – Я весь день ничего не ел.

Один из вожатых его услышал и повернулся к нам.

– Ничего, после лагерных харчей тебе долго есть не захочется, – пообещал он с ухмылкой.

Мы залезли в автобус. Я опять сел рядом с Майком. Мне было жалко его, беднягу. Я даже услышал, как у него урчит в животе. Я вдруг понял, что тоже ужасно хочу есть. Просто умираю от голода. И мне не терпелось скорее добраться до лагеря. Интересно же, как там будет. Я очень надеялся, что ехать осталось недолго.

– А далеко до лагеря? – спросил я дядю Эла, который уселся на водительское сиденье.

Но в автобусе было шумно, и он меня не расслышал.

– Эй, Майк. Мы поехали. – Я радостно пихнул его в бок, когда автобус сдвинулся с места.

Майк выдавил жалкое подобие улыбки.

– Ага, едем. Поскорей бы отсюда убраться.

К моему крайнему удивлению, мы приехали очень быстро. Минут через пять, не больше.

Все начали возмущаться. Неужели водитель первого автобуса не мог сам довезти нас до места?! Бред какой-то…

Впереди показался указатель – большой деревянный щит с надписью: «„У каштанов“. Летний лагерь для школьников». Дядя Эл свернул с главной дороги на узкий проселок, который шел через рощицу каких-то низеньких чахлых деревьев.

Потом мы переехали через маленькую речушку с мутной буроватой водой. Чуть дальше виднелись какие-то маленькие деревянные домики. Дядя Эл подъехал к ним и остановил автобус.

– Лагерь для девочек, – объявил он и открыл дверь.

Девочки вышли. Дани помахала мне рукой на прощание.

А еще минут через пять мы приехали в лагерь для мальчиков. Он ничем не отличался от девчоночьего: такие же маленькие деревянные домики, выкрашенные в белый цвет. Только на вершине холма стояло большое одноэтажное здание, сложенное из белых камней. Главный корпус, наверное. Или столовая.

У подножия холма я заметил большую поляну с громадным каменным кострищем. Трое вожатых – все одетые в белые шорты и зеленые футболки с эмблемой лагеря – уже сооружали костер.

– Ух ты, сегодня мы будем ужинать на улице. – Я опять пихнул Майка в бок. Настроение у меня резко улучшилось. Я обожаю еду, приготовленную на углях.

Майк тоже заулыбался. На этот раз уже не так вымученно. При одной только мысли об ужине он заметно воодушевился.

Автобус резко затормозил у последнего из белых домиков. Дядя Эл заглушил двигатель, встал со своего места и повернулся к нам.

– Добро пожаловать в наш замечательный лагерь! – прогрохотал он. – Выходим сейчас из автобуса и строимся в шеренгу. Вам объявят, кто где поселится. Вы распакуете вещи, устроитесь и поужинаете. А вечером я вас жду у лагерного костра.