Совсем другое дело, когда от эшелона отцеплялся локомотив и куда-то убегал. Это значило, что стоянка будет долгой, настолько долгой, что пассажиры "литерного" успеют не только приготовить на кострах немудрёное питание, но и сходить на разведку окружающей территории. На такое осмеливались наиболее храбрые, и не связанные семейными узами, мужчины.

Уходил ли кто "с концами" — не знаю, но если кто-то и делал такое, то вечная ему память потому, что приход к "своим", как оказалось много лет спустя, заканчивался лагерем… или пристрастием соответствующих органов до такой степени, что "расспросных" речей мало кто выдерживал. Так говорит История. "Наша" история.

Охраны из немцев не было и это могло означать только одно: никакой ценности, ни опасности мы для них не представляли.

Ничего не могу сказать о "контингенте" эшелона потому, что не знаю. Не помню. Это было для меня неинтересно и не трогало.

Не могу сказать точно, на какой территории Украины, или уже Польши, глаза добрых молодцев из нашего эшелона стал мозолить вагон из другого состава. Во встречном ли, в попутном составе был вагон — затрудняюсь ответить. Скорее всего, что в попутном составе, настигли мы его… Мне думается вот такое: немецкое начальство, что ведало продвижением грузов по дорогам Рейха, всё же отдавало предпочтение в продвижении живой силе, то есть нам. Всё остальное, не считая вооружения, разумеется, могло и подождать. Вагон в соседнем составе по своей значимости был на последнем месте, но всё же он привлёк внимание группы немецких прислужников и они "встретились". Встреча для вагона из другого состава закончилась тем, что его вскрыли. Игнорируя немецкую охрану, коя по неизвестным причинам на тот момент отнеслась к своим прямым обязанностям весьма прохладно: она отсутствовала. Можно и допустить, что составы в тылу враги вообще не охраняли. От кого их было охранять? Об этом стоило бы спросить у тех, кому было поручено хранить от злоумышленников имущество Рейха.

Вскрытие вагона принесло взломщикам огорчение: в нём оказалась простая и дешёвая чешская бижутерия. Или ещё чья-то. Колечки-серёжки-ожерелья из фальшивого жемчуга, и точно такие же фальшивые самоцветы-стёклышки. По всему было видно, что указанную бижутерию немцы, скорее всего, везли в Рейх с Украины. Дорогие соотечественники и вражеские пособники по совместительству, специалисты по взломам чужих вагонов (вражеских!) когда увидели, что весь их труд оказался напрасным, и что вместо ожидаемого золота всё оказалось мишурой, поступили весьма мудро: добытые "сокровище" они тут же роздали всем женщинам, кои им попадались на глаза! Точный воровской расчёт: при мне улик нет! Пуст я, начальник!

Почему они так поступили? По "доброте душевной"? Вор, взламывающий вагон, по природе может быть добрым? Когда видит, что не золото "подломил", а "голый Вассар"? Какой у него сорт "доброты" на тот момент "в груди пылает"?

Поэтому, когда строгие к ворам немцы увидели на молодой женской половине эшелона побрякушки, то вначале возмутились, но затем, придя в себя и не теряя времени напрасно по немецкой привычке своей, устроили дознание на предмет "обогащения" женской и молодой частью эшелона. Чем всё кончилось — мне неизвестно, но знакомых винтовочных выстрелов, как прежде, мой слух тогда не отметил. Жалобные крики, что вырываются из нас при мордобоях, вроде бы слышались, но кому они принадлежали — и этого я не знаю. Возможно, что враги применили репрессии иного вида, более "мягкие" и не выше стандартного мордобоя. Но и этого я не знаю.

Ясно стало только сейчас: всякое служение, а особенно врагам, должно компенсироваться материально, хотя бы и фальшивыми драгоценностями. Если работодатель не в полной мере вознаграждает меня за труд, то для "работодателя" в любой момент я могу создать ситуацию, когда не даденное могу взять сам! Тогдашний вагон с фальшивыми драгоценностями мелочь! Да и не весь вагон очистили, стоило шум поднимать!? В самом деле, нельзя же за такое ставить к стенке!?

Сегодня хочется оправдать тех взломщиков: количество дураков, кои стали бы работать только за одну, пусть и самую прекрасную идею, даже в тогдашней обстановке становилось всё меньше и меньше! Интересно, из каких соображений исходили "добры молодцы", когда не думая о последствиях и ничуть не боясь осложнений, грабанули имущество Рейха? Если бы они искали пропитание и по ошибке вскрыли не ту "банку" (вагон) — их и понять можно: сменять впоследствии драгоценности на харчи — святое, неподсудное деяние, царь-Голод и не такое разрешает, но если они "работали" в силу воровской привычки, то какие оправдания можно найти в их адрес?

Глава 8. "Великое" стояние в Конотопе.

До "великого стояния" в Конотопе не менее длительной была задержка в Шостке.

Основной минус любых и всяких воспоминаний: "помню — не помню" Вторая, третья и десятые трудности заключаются в моём нежелании приводить точные имена и фамилии, хотя такие фамилии помогают восстанавливать мелкие подробности. Если упоминать подлинные имена и фамилии, то может получиться "документальная повесть", а этого хочется делать ещё меньше, чем писать "мемуары" Опасность "документальной повести" кроется в том, что она может потребовать "подтверждающих документов", а таковых у меня нет. Где их искать?

Записки без претензий могут быть интересны только для тех, кто сам прошёл какой-нибудь лагерь. Мне, как собирающему свои прошлые воспоминания на бумагу, было бы лестно услышать:

— А ведь точно мужик всё описывает!

— Брешет, сволочь, на свой народ!

— Правильно врёт о народе! — какого "берега" придерживаться?

Не знаю, сколько дней мы добирались до Конотопа. Запомнил это слово потому, что через три дня по прибытии в Конотоп и взрослые стали называть его "проклятым" Через какое-то время и я присоединился к оценке взрослых о станции Конотоп потому, что меня законного права куда-то ехать и любоваться из окна вагона проплывающими пейзажами. Нас вообще выгнали из вагонов под открытое небо, и такое было связано с тем, что Конотоп был пограничной станцией, где производили замену вагонных тележек с русского на европейский стандарт. У европейцев земли меньше, поэтому и железнодорожная колея у них уже. О ширине железнодорожной колеи Росси есть анекдот: когда государю императору российские инженеры предложили делать колею шире, то государь сказал:

— На х….. шире? — но российские инженеры поняли замечание императора буквально и без вопросительного знака. Неизвестными, и до сего времени путями, они измерили длину государева органа и точно его длину, не меньше! — прибавили к ширине западной железнодорожной колеи.

…или тележек в тот раз не имелось в достаточном количестве, или вагонов европейского стандарта не хватало, или мы всё же надоели немцам — такие подробности могли знать только специалисты, но как бы там не было, а наше продвижение в сторону заходящего солнца остановилось. Графики продвижения составов, "святая святых" всех железных дорог мира, для нас были похерены полностью. Или только для нас?

"Великое" стояние в Конотопе полностью изменило всю судьбу нашего семейства. Какого числа мы пересекли государственную границу Польши и Советского союза с

востока на запад, в какое время суток — и это неизвестно. Я счастливый человек хотя бы потому, что мне довелось присутствовать:

а) при попытке разрушения врагами "страны советов". Оккупация, то есть,

б) при полном прекращении существования указанной страны спустя годы. Лично я принял развал "союза", как неизбежность: "валить" мы его начали давно и дружно! Если "наверху" не было умных людей, способных понять, что их "валят" — моя вина в этом есть? Я всегда был "внизу" Тех, кто побывал в оккупации, развалом "страны советов", случившимся в своё время, удивить, огорчить и как-либо ещё расстроить было невозможно потому, что опыт жизни без "советской власти", пусть и малый, у них всё же был. А это много!