— Заблуждение. Для сколачивания" партии в голове "плотника" ничего особенного может и не содержаться. Чтобы, к примеру, сколотить партию, так для этого нужно немного: пустота ваших голов.
Последовавшее вскрытие черепной коробки подтвердило заявление спиритов: с таким мозгом при любой степени одарённости написать столько невозможно! Пожалуй, можно согласиться с бесом: рукой "вождя" водила сущность не лучшего качества. Такое явление спириты называют "обдержанием", и оно по зловредности приравнивается к алкоголизму последней стадии с названием "омрачённое пьянство". Понятнее: "допился до чёртиков".
Дух, что водил рукой "вождя", был злобным, но это стало ясно основной массе трудящихся слишком поздно.
Что он написал — так это для туалета. Опасность "трудов" "вождя" крылась в другом: многие по скудоумию своему, то ли по каким иным причинам, "учение" приняли за "величайшую истину всех времён и народов"! Когда мы во что-то веруем, то веру доводим до дикости и безумия: "вера без проявления высоких чувств — не вера"!
— Вера вас переполняет и через край выливается, а чтобы "добру не пропадать", так её "отливаете" другим, неверующим из среды "несознательных и отсталых". До их "захлёба". И нужна ли взаимно партия слабому мозгами "товарищу"?
Навязывание нового "учения" производилось любыми способами, вплоть до лишения живота, если "принимавшие свет нового учения" "упорствовали в своих заблуждениях". Это была европейская инквизиция на русский лад.
— Во времена "торжественного шествия коммунистического учения по всей
планете" твои внушения стоили бы мне жизни! Тебе — ничего, а мне бы отвернули голову!
— Поэтому так поздно я в тебя и вселился.
Начало "новой эры" в России было свирепым. От взаимной свирепости спасала пентаграмма на головном уборе, но пользоваться ею в качестве опознавательного знака мог не каждый. Так я устроен: если на моём лбу пентаграмма, а на твоём изображён древнеиндийский символ солнца, то моя задача в том, чтобы удалить безобидный символ вместе с твоей головой. Так было и с трудами: кто не восторгался "гениальностью вождя" — мог лишиться головы, даже если на ней была пентаграмма. "Оберег".
— Ничего не изменилось: сегодня "страдальцы" за любимую футбольную команду носят опознавательные шарфики на шеях. Чтобы при драках не зашибить "своих".
Но и враги "вождя" не дремали. Среди них находились настолько безумные, что доходили до нелепых публичных возражений "вождю" в печати! С безумцами обращались просто: устраняли физически и совсем скоро возражавших, и "сомневающихся в учении вождя" не стало. Нет, они, разумеется, остались, но молчали.
Вот "научное" объяснение репрессий от беса:
— Репрессирующие понимали, что "вождя" несёт, а остальные его "гением" величают! Получается, что врут!? А если врут, то зачем? Всякий врущий — уже "враг народа"! — и перевелись "инакомыслящие". И не только "инако". И войны! Войны мелкие и крупные, "внутренние", кои ещё "трудовыми" назывались, и "наружные" "необходимые для защиты социалистических завоеваний". Все войны были "самоначинающиеся". Они и были основой "учения вождя".
— Хорошо знаешь историю моего отечества?
— Не очень. В пределах десяти классов общеобразовательной школы. А что?
— Не мог бы сказать, когда у нас закончилась эпоха "самоначинающихся войн" и мы перешли к войнам, кои нужно было готовить?
— Знаю только об одной "самоначавшейся" войне: гражданской. Все последующие войны готовились.
— Не заносит? А как быть с "двадцать второго июня"? Она в списке "самоначавшихся" значится?
— О ней сказано по привычке, "с разгону". "Двадцать втрое июня" готовилось "всем ходом истории" с первого дня после удавшегося переворота семнадцатого года. Об этом мы уже сказали.
В "Правилах приличного поведения в обществе" записано, что после смерти "больших" людей полных шесть десятков лет нельзя упоминать о их болезнях. Нехорошо это, не этично. Прошло восемь десятков лет, и сегодня можно сказать всё, что когда-то было под запретом.
Большая часть смертных уходит в мир иной без подробных описаний причин их ухода, но с "вождями" такие "номера не проходят". Истории их болезней детально описывают всё, вплоть до малейшего прыщика на заднице великого человека. Хотя бы только по этой одной причине стоит стремиться в "вожди"!
Вскрытая черепная коробка "вождя мирового пролетариата" привела в священный трепет медиков: одно полушарие мозга было громадным, а другое… а вот другое полушарие было не крупнее ядра от грецкого ореха, и это "гениальное" недоразумение плавало в какой-то мерзкой жидкости. Всё это было последствием сифилиса, подцепленного вождём в молодости.
— Ваше счастье, радуйтесь и благодарите сифилис: он отодвинул на время гибель русской нации.
— Как понимать?
— Имей вождь полный комплект серого вещества в черепной коробке, то куда бы он завёл страну с именем Россия!? — вылез бес.
— А твой "соотечественник", что водил пером "вождя", ни при чём? — Любовь к трагическим песням основательно изгадила вам репутацию! — ушёл от ответа бес — труды "вождя" — само собой, но и песни снимать со счёта не следует. Спеть?
— Давай. Ни разу не слышал сольных выступлений от бесов — соавтор каким-то чужим, противным и незнакомым голосом начал:
"За рабочей заста-а-а-вой, где закаты в дыму
жил парнишка кудря-а-а-вый лет семнадцать ему.
Парню очень хотелось счастья в жизни сыскать
За рабочее-е-е-е дело он пошёл воевать…" — всё бы ничего, но смущает эпитет "кудрявый"… Вроде бы вы, русские — прямоволосые, а "кудрявые" — из другой породы.
— Тогда цыган. Они кудрявые, да ещё одна нация "кудрявых" есть. Но ни цыгане, ни другие на русских фабриках и заводах никогда не работали, не их профиль — работать на заводах. Что "за рабочее дело он пошёл воевать" — ещё сомнительнее, чем его "работа на заводе". Поэтому тот "кудрявый" или был слабоумный, или его под дулом винтовки погнали воевать "за рабочее дело".
— Продолжить?
— Будь любезен.
— Финалом закончу ваше прошлое "музыкальное порно":
"…но порубанный саблей он на землю упал,
кровь ей отдал до капли, на прощанье сказал:
— Умираю, но верю: наше солнце взойдёт! -
шёл парнишке в ту пору восемн-а-а-а-дцатый год…
— Понятно! Юношей, не достигших восемнадцатилетнего возраста, мы не убивали в войнах. "Кудрявый" песенный "парнишка" крепкий был: его, как капусту, "порубали", "кровь ей отдал до капли"", то есть земле, но речь успел сказать! Или его не сильно порубали? Много неясного.
— Искусство тех лет что-либо иное, кроме трагических песен о борьбе "всех со всеми", породить не могло по причине отсутствия заявок на иные песни. Ваш современный, перелицованный, как старый лапсердак, государственный гимн, недалеко ушёл по смыслу от песен двадцатых годов двадцатого столетия. Обращал внимание на то, что ваши телеоператоры не показывают "вдохновенные лица законотворцев при исполнении государственного гимна"?
— Да, согласен, не показывают? Правда, а почему они этого не делают?
— Всё просто: ни один из исполнителей не верит словам гимна.
Как быть с теми, кто творит музыкальную дурь в новые времена? Кто не прячет творения под вывеской "народная"? А как быть с теми, кто в силу положения пропускает песенную дурь для массового отравления? Но с другой стороны демократия тем и хороша, что я могу и не исполнять гимн и иные призывы к открытию военных действий типа: "мы смело в бой пойдём". Следовало вначале задуматься, чем может окончиться "смелый" поход.
— Ваша "песенная дурь" существует в двух видах: полностью вредная и частично.
— Какая "частично"?
— Вот эта: "стою на полустаночке…" Исполни, сегодня что-то "не в голосе" — волновался "враг рода человеческого".
— Мы очень часто применяем слово "дурь". Может, следует его заменить каким-либо иным, мягким словом?
— Каким, например?
— "Непониманием".
— Разницы не вижу. Ваше природное "длительное непонимание" в итоге всё едино "дурью" заканчивается. Разве не у вас родилось: "если дурак — то надолго"? — возразить бесу ничего не мог и запел:
