Несколько дней спустя отец вызвал Тессу и благословил ее, а потом поздравил с тем, что она решила заняться благим делом. Только позже Тесса поняла, что отец воспринял ее решение как попытку искупить грехи Руперта. Она не стала его разубеждать.

Доротея отреагировала холодно.

— Женщина-полицейский! Тесса, дорогая, в жизни не слышала ничего более абсурдного. Ты же не сможешь делать то, что требуется от полицейских. У тебя нет никакого жизненного опыта. Меня в дрожь бросает при мысли о том, с чем тебе придется столкнуться, работая в полиции.

— Я опознала тело своего брата, — сказала Тесса твердо. — И не упала в обморок.

— Такие ужасные случаи бывают раз в жизни, — настаивала Доротея. — Но это наводит меня и на другие размышления. Можешь представить себе, какова будет реакция твоих будущих сослуживцев, когда они услышат твою фамилию? Ведь именно полицейские знают все о недавних преступлениях.

— Да, я об этом тоже думала. Я подам документы от имени не Тессы Нортон-Паджет, а просто Тессы Паджет.

Ее двойная фамилия возникла, когда Доротея Нортон, наследница значительных капиталов, вышла замуж за Хью Паджета. В брачном контракте было оговорено, что дети, родившиеся в этом браке, будут носить обе фамилии — Нортон-Паджет.

А потом Тесса ждала ответа. Наконец ей предложили предстать перед отборочной комиссией, а спустя еще некоторое время сообщили, что, поскольку по результатам школьных экзаменов по девяти предметам, в том числе по английскому и математике, у нее отличные отметки, от вступительных экзаменов она освобождается и через две недели ей надлежит явиться для учебы в Хендонский полицейский колледж.

В то первое утро новичков собирали в полицейском участке Паддингтона, а оттуда отвезли на автобусах в Скотланд-Ярд. Там, в огромном конференц-зале, они, торжественно воздев руки, дали клятву, как потом им приходилось делать не раз, когда их вызывали в суд для дачи показаний.

Потом их всех на автобусах отвезли в Хендон, где молодых людей подстригли, а девушкам велели уложить волосы в пучок или сделать конский хвост, чтобы они не касались воротничка. Затем миниатюрная пожилая дама из магазина одежды Ламбета сняла с них мерки — для формы. И наконец им всем назвали номера их комнат: блок X, комната V. Тесса за шесть лет в интернате привыкла к расписанной до мелочей жизни, но для ее товарок, которые провели все детство под крылышком у родителей, это было шоком. А Тессе все понравилось. Во-первых, у нее не было соседок по комнате — вся комната была в ее распоряжении, с кроватью, гардеробом, умывальником, столом, за которым она могла заниматься, удобным креслом и розетками для музыкального центра и переносного телевизора. Комната была на шестом этаже и выходила окнами на Северную линию метро, ведущую в Колиндейл.

Первую неделю, пока формы не были готовы, молодые люди носили темные костюмы, девушки — темные юбки, белые блузки с темными пуловерами, темные колготки и туфли на шнурках.

В первый же день у Тессы появилась подруга — девушка, которая стала слушательницей колледжа в семнадцать лет и имела за плечами уже два года опыта. Ванесса Сьюэлл была кладезем информации. Она, например, научила Тессу, как чистить форменные туфли ватным тампоном, смоченном в воде и гуталине.

Шли недели, занятые самоподготовкой, лекциями и практическими занятиями, во время которых слушателям попеременно доставались роли то потерпевших, то нарушителей. Они учились оказывать первую помощь, разбираться с пьяными, осматривать место происшествия. Раз в шесть недель им устраивали проверки. Те, кто не набирал установленного балла, должен был заново прослушать эту часть курса. Провалившихся дважды исключали. Парней было процентов восемьдесят пять. Совершенно неожиданно для себя самой Тесса заполучила в классе врага в лице одного из юношей. Молодой человек двадцати двух лет, способный и весьма честолюбивый, решил непременно обойти Тессу в учебе. Тесса, поняв это, старалась изо всех сил. Ее выпускной балл был 90, его — 88. Несколько лет спустя, когда она сдавала экзамен на сержанта, Тесса узнала, что он только что стал самым молодым из инспекторов. Таким молодым, что его прозвали Молокососом.

В конце года ей исполнилось девятнадцать, она закончила колледж и была лучшей в выпуске, о чем узнал только Риггз, и была зачислена в полицейский участок Харингея стажером.

«И все это из-за того, что мой брат был убит, — подумала она, выходя из церкви. — На что только не толкает человека месть».

Тесса с матерью стояли в толпе гостей и смотрели, как фотографируют жениха и невесту. А потом все, кроме новобрачных, которым была подана коляска, пошли через церковный дворик к очаровательному особняку времен королевы Анны, в саду которого на лужайке был установлен шатер для гостей. Фотографы продолжали снимать гостей, а Тесса и Доротея, взяв по бокалу шампанского, болтали с гостями. Услышав звук гонга, приглашавшего всех к ленчу, Тесса подошла к плану, висевшему у входа в шатер, чтобы посмотреть, за какими столиками их места.

Здесь она столкнулась с Николасом Оулдом, который тоже направлялся к шатру.

— Прошу прощения, — сказал он и посторонился. Тессу он явно не узнал, но посмотрел на нее оценивающе. «Ну конечно, — подумала Тесса, — есть же разница между синим пиджаком из „Маркса и Спенсера“ и шелковым костюмом от Каролин Чарльз. И шляпка у меня была прехорошенькая — широкополая, из французской соломки, с чайными розами. Вот так-то!» — пронеслось в голове у Тессы, и она поспешила к матери.

Тесса не видела, как Николас обернулся и смотрел ей вслед.

Она усадила мать за стол с ее приятельницами и пошла искать свое место. Женщина, сидевшая напротив нее, вдруг воскликнула:

— Тесса! Господи, неужели? Я тебя еще в церкви заметила, все гадала, действительно ли это ты, а потом в толпе потеряла… Здесь, кажется, весь свет. Дорогая моя, мы же вечность не виделись. Как ты?

Тесса совсем не рада была встрече. Оказаться за столом с самой известной в Лондоне сплетницей! Давина Брюс-Ален никогда не была ее подругой, просто одноклассницей. Они не виделись много лет — после школы их пути разошлись. А потом, встречая ее на мероприятиях вроде этого, Тесса старательно ее избегала. Но сейчас — увы! — это было невозможно.

— У тебя умопомрачительный костюм! Твой цвет! Ты гостья невесты, да? А я — жениха. Наши отцы — сводные братья, представляешь? Давай-ка после ленча уединимся и поболтаем всласть. Я тебе столько всего расскажу и тебя порасспрашиваю…

«Только этого не хватало», — решила Тесса и занялась жареной лососиной с кресс-салатом, спаржей и молодым картофелем, за которой последовали персики с малиновым муссом. Запивая все это шампанским, она общалась сначала с соседом слева, потом — с соседом справа, предоставив Давине разговаривать со своими соседями.

Но, когда подали кофе, пожилой мужчина, сидевший рядом с Тессой, пошел поговорить с приятелем, сидевшим за соседним столом, и Давина тут же перебралась на его место.

— Отлично, пообщаемся за кофе. Ммм-мм, посмотри, какие птифуры! — Она тут же запихнула один себе в рот и, заметив взгляд Тессы, добавила: — Не умею ограничивать себя в сладком, не то что ты… У тебя всегда была такая сила воли! А ты выглядишь по-прежнему, все такая же хрупкая. — Она вздохнула. — Мне-то приходится следить за тем, что я ем.

«Лучше следи за тем, что из этого получается», — хотела сказать Тесса, но сдержалась. Ссориться с Давиной опасно.

— Ну, расскажи, чем ты занимаешься? Правда, что ты стала инспектором полиции? И замужем за сержантом?

Она говорила с неприкрытым удивлением, за которым скрывалось убежденность в том, что это — еще одно доказательство того, что эти Нортон-Паджеты все со странностями. Сначала братца-гомика убил любовник, потом сестрица стала полицейским.

— Чистая правда, — спокойно ответила Тесса.

Зеленые глаза Давины сверкнули.

— Наверное, интерес к профессии у тебя появился после того ужасного дела с твоим братом?