– Простите меня, – заговорила Нина проникновенным голосом, постоянно анализируя, не перебирает ли. – Вы сказали убита? Как убита? Кем?

– Да, убита, – раздраженно сказала Надя. – Кем, пока никто не знает.

– Но это невозможно. Что же мне делать?

– Ждать похорон.

Ого! Жестоко сказано! Без жалости, сожаления и сочувствия.

– Не бросайте, пожалуйста, трубку! – закричала Нина, словно увидев воочию, как Надя собирается прервать диалог. Жалобно повторила: – Пожалуйста, не бросайте. Я скажу вам правду… (Ой, какую же правду сказать?) Она не совсем мне подруга… (Заехала!) То есть мы были подруги, но так получилось… глупо получилось. (Мямлить дальше нет смысла.) Валентина завела с моим мужем роман. (Ух, и здорово! Обманутая женщина должна клюнуть.)

– А какое отношение это имеет ко мне? – не клюнула Надя.

– Наверное, никакого. Понимаете, он оставил меня из-за нее. У нас ребенок. На этой почве у сына возник невроз… (На этом мелодраму с ребенком лучше завершить.) Я не могу говорить об этом по телефону. Скажите, мы можем увидеться?

– Зачем?

– Мне надо во многом разобраться. Может, удастся сделать это с вашей помощью. Прошу вас, не отказывайте мне. Есть еще причины… Очень прошу…

Надя думала, трубку не бросала.

– А как зовут вашего мужа? – вдруг спросила она.

Если бы Нина хоть на секунду задумалась, к каким последствиям приведет ее ответ, она бы заклеила рот пластырем. Однако не задумалась.

– Глеб Печернин, – вырвалось у Нины, после чего она покрылась испариной. Но Наденька теперь обязательно с ней встретится.

– Приезжайте ко мне домой.

Подъехав к дому Надежды на «копейке», Нина по-мужски присвистнула. Это был один из самых знаменитых домов в городе. Особняк иметь необязательно, достаточно в подобном доме купить квартиру, которая стоит столько же, сколько и особняк. Три этажа, на первом гаражи, второй и третий занимают двухэтажные квартиры, окна выходят на обе стороны длинного дома, хотя всего в нем восемь квартир. Разумеется, в каждой есть камин – мечта Нины, два-три балкона. Она позвонила, дверь открыла женщина средних лет, худая, с удлиненным и неприветливым лицом. Нина поднялась за ней по лестнице, сняла пальто и прошла в большую комнату как раз с камином, где потрескивали дровишки. Надежда предложила ей присесть на один из диванов, любезно предложила:

– Что будете пить?

– Ничего, – нервно сказала Нина. За дорогу сюда придумала, как выкручиваться, но все равно нервничала. – Я за рулем.

– Ну и что? – пожала она плечами. – Лишь бы в аварию не попасть, а от ментов всегда откупиться можно.

На столике стояли бутылки и бокалы, Надежда налила себе светло-коричневого напитка в пузатый бокал, сделала глоток и села напротив Нины.

– Так вы ищете Глеба? – спросила с кривой усмешкой Надя, подавшись телом вперед. Она была явно заинтригована.

– Д-да, – запинаясь, ответила Нина, чувствуя неловкость под пытливым взглядом Надежды. – Я ищу Глеба.

– А скажите, милочка, каким образом он являлся вашим мужем, если женат был на Валентине? Жил с ней в одном доме, везде показывался только с ней. Вы не находите, что ваше утверждение ложно?

– Нет, – поспешно ответила Нина и потупилась. – Мы с Глебом не зарегистрировались. А то, что он женат на другой, я узнала год назад.

– Интересно. – Надежда откинулась на спинку дивана, рассматривая гостью с откровенным любопытством. Нине тоже стало интересно, почему, узнав о похождениях мужа и его безвременной кончине, лицо Нади не несло печати трагедии? Похоже, она вовсе не страдала по этому поводу. Тем временем Надя удовлетворенно прошипела: – Значит, наш Глеб двоеженец? А почему вы ко мне обратились? Кстати, ведь это не Валентина дала вам мой телефон, так?

– Вы проницательны, – кивнула Нина. – Я нашла телефон в записной книжке Глеба, он забыл ее у меня. Мне Глеб рассказывал о вас и вашем муже Леониде. Извините, я соврала вам, что ищу Валентину, хотя я хотела и с ней встретиться. Не знаю, к чему привела бы наша встреча, но… утопающий хватается за соломинку. Мне просто было неловко вам говорить, что я ищу Глеба. Вы не знаете, где он?

– А зачем вам Глеб? – Надя получала несказанное удовольствие от беседы.

– Должен же он позаботиться о ребенке! (Опять нечаянно вырвалось про ребенка, но назад дороги нет.) Я одна не справлюсь.

– И сколько лет вашему ребенку?

– С-семь. (Не многовато ли ребеночку лет?) Будет семь… в августе.

– Как же вы не замечали, что Глеб не ночует у вас?

– Он говорил, что ездит в командировки, задерживается на работе… (Чушь, надо что-то более убедительное сказать.) Понимаете, когда любишь человека, то веришь ему и не хочешь замечать его вранье.

– Да, действительно, – пристально глядя на Нину, проговорила Надежда, снова отпила из бокала, закурила. – Но я не знаю, где ваш обманщик.

– Скажите, вы сказали правду… о Валентине?

– А вы и с ней были знакомы? – подлавливала ее Надежда. Вот змея!

– Нет, конечно. Когда я узнала, что он женат, чуть с ума не сошла. Обидно было, больно… Я сама прекратила наши отношения. Но сын… его лишить отца я не могу, это несправедливо по отношению к ребенку. Мне очень хотелось посмотреть, на кого променял нас Глеб. Я следила за ним, так увидела Валентину. Она красивая… (Вот теперь не плохо было бы слезу пустить для убедительности, но слезы не выдавливались.)

– Шлюха она порядочная, – вставила Надежда. – Грязная шлюха.

– Теперь это не имеет значения, – разыграла печаль Нина.

– Напротив, – усмехнулась Надежда. – Это имеет большое значение.

– В смысле? – не поняла Нина, а усмешка Нади ее насторожила.

– Неважно. Я не знаю, где Глеб, он пропал.

– Как это – пропал?

– Его никто не может найти после четверга. Он был на работе, потом исчез.

– Вы хотите сказать, что и его… убили?

– Я ничего не хочу сказать, – резко ответила Надежда. – Говорю только то, что знаю. А не вы ли, милочка, убили Валентину?

Ничего себе, поворот! Нина задохнулась от ее слов:

– Вы… да как вы смеете?!

– Ну а почему вы не могли убить ее? У вас есть причины уничтожить соперницу, – и глаз при этом у Надежды стал хитрый-хитрый. – Да ладно, не пугайтесь, я не стану доносить на вас. В сущности, я должна сказать вам спасибо за то, что вы заодно убили и моего муженька. Вы перепутали его с Глебом?

«С какой стати она так открыто говорит с совершенно посторонней женщиной? – соображала Нина. – Если она думает, что убила Нина, почему не боится? Убив двоих, по логике нежданная гостья запросто убьет и третьего человека. Чего там: одним больше, одним меньше… Правда, предположения Надежды испугали не на шутку. Было глупостью приходить сюда, рассказывать про сына, которого не существует, и дикую историю про двоеженца. Так и в тюрьму можно влететь».

– Вы с ума сошли, – выдавила Нина. – И при чем тут ваш муж?

– Моего мужа нашла в спальне Валентины и Глеба их домработница, – разделяя слова, дабы они стали доходчивее, сказала Надя. – Его и Валентину убили одновременно. Я почему-то думаю, что это сделали вы.

– Но почему? – вспыхнула Нина. – Почему вы так думаете?

– После вашего рассказа, – улыбнулась Надежда. – Разбитое сердце, сынок без папы, жажда мести. Видите, как все складывается не в вашу пользу?

– С таким же успехом и вы могли прикончить своего супруга с любовницей. К тому же вы не скрываете радости, что он убит.

– Не могла. Я не знала, что он любовник Валентины.

– Это еще ни о чем не говорит. Ваши утверждения это всего лишь слова. А я тоже не могла это сделать! – торжествующе выкрикнула Нина. – У меня есть алиби! Меня видели на работе с утра до поздней ночи весь четверг! А у вас есть алиби?

– О, какая вы подкованная, – слегка изумилась Надежда. – Что ж, у меня тоже есть алиби, о нем знают в прокуратуре. Значит, это не вы? Как жаль, а я хотела выдать вам премию.

– Вы очень циничны! – бросила упрек Нина.