– Что же делать? – всхлипнула Алина.

– Сейчас отойду от злости и что-нибудь придумаю.

– Придумай! Пожалуйста, придумай… Если хочешь ругаться, давай, не стесняйся, но придумай что-нибудь…

– Не паникуй. – Он обнял ее. – Замерзла?

– Не знаю. Как я появлюсь в гостинице голая?

– По-твоему, я одетый? Черт! У меня в бумажнике документы… паспорт. Без паспорта я не улечу. Хорошо хоть, денег взял немного. Ну, узнаю, кто нас…

– Ай! – вскрикнула Алина. – Сумочка! Моя сумочка! У меня там тоже паспорт! Телефон… водительское удостоверение…

– Так… Значит, мы теперь никто. Завтра заявим в милицию.

– А сегодня? Что нам сегодня делать?

– Надевай кроссовки.

Алина послушно сунула ноги в кроссовки…

– Они мне велики. У тебя какой размер?

– Сорок шестой. Извини, других нет. По каменистому берегу ты разобьешь ноги в кровь. Надела? Пошли.

– Куда? – засеменила она следом, шаркая кроссовками, нормально поднимать ноги не могла – обувь спадет. – Кирилл, куда мы идем?

– В пансионат, где я живу.

– А как туда придем? Голые?

– Алина, в городе мы не можем появиться, нас арестуют за аморалку или сразу в дурку сдадут. Согласись, голыми ходят по улицам только шизики, да и то редко. Остается один вариант: пробраться в дом отдыха. А уж там я как-нибудь…

– Это далеко?

– Не близко. Но зато добраться можно по берегу, не заходя в город. Так что наберись терпения. Давай руку.

Они шли часа два, если не больше. Иногда приходилось входить в море, чтобы обогнуть скалистые выступы, вставшие на пути. Идти через лес не решались – и темно, и неизвестно, какая там дорога. Алина безумно устала, все равно стерла ноги, замерзла, периодически чихала.

– Как холодно… – выговорила она.

– А ты представь, что мы первобытные люди и холод нас не берет.

– На них были шкуры, – возразила плаксиво Алина. – В шкуре тепло. Я хочу отдохнуть. Давай постоим? Ну, хоть немного?

– Нельзя. Ты совсем замерзнешь.

– А тебе разве не холодно?

– Нет. Я могучий северянин. Идем, Алина, идем, и быстрее, иначе схватишь воспаление легких. Найду, кто нас ограбил… в асфальт укатаю! Ну, взял бабки и отвали! Зачем же одежду забирать, документы? Ничего, они у меня носом землю вспашут! Пожалеют, что на свет появились!

Наконец они попали на территорию «Южной ночи», вышли на пляж. Здесь было светлее – горели фонари, но, как оказалось, не безлюдно. Заслышав сопение, явно человеческое, оба тихонько побрели на звуки. Вдруг Кирилл остановил Алину рукой. Они забежали за раздевалку, выглянули оттуда. На деревянном лежаке парочка занималась любовью, накрывшись одеялом.

– Д-д-д… – стучала зубами Алина. – Почему они не в постели?

– Приспичило на свежем воздухе, – пробормотал Кирилл. – Нам тоже приспичило в море… у всех свои завихрения. Стой здесь, я сейчас…

– Т-т-ты украсть одежду соб-бираешься? – задержала она Кирилла, схватившись за него руками.

– Попрошу! Стой, и ни звука. Не вздумай чихать, а то поднимут панику. Представляешь, если сюда сбегутся? А мы – в чем мама родила. Мне не хочется, чтобы меня обозревали со всех сторон.

Кирилл на цыпочках подбежал к парочке, поискал одежду, но не нашел. Жаль, а то бы стащил потихоньку, потом так же тихонько вернул бы. Видимо, любовники кинули одежду на лежак, чтобы мягче было. Он присел возле них, прикрыв руками низ живота:

– Извините, можно вас отвлечь?

– А! – завизжала женщина, судорожно натягивая одеяло на головы себе и партнера, в результате стали видны голые ноги.

– Тебе чего? – прорычал мужчина под одеялом.

– Вы не могли бы одолжить мне брюки? Мою одежду украли…

– Вали отсюда, козел! – негодуя, рявкнул мужчина.

– Да поймите! – почему-то шепотом убеждал Кирилл. – Мы замерзли. Я ненадолго возьму, сейчас же принесу обратно. Только в номере заберу свои вещи…

– Я сказал: вали! – свирепо повысил голос мужчина, откинул одеяло и намерен был встать с женщины, которая прятала лицо.

Кирилл отскочил назад, понимая, что в состоянии прерванного кайфа даже карлик способен его уничтожить.

– Ладно, ладно, – отступал он. – Продолжайте, не буду вам мешать.

Он вернулся к Алине, взял ее за руку и потащил к корпусу, в котором жил. По дороге Кирилл подходил к растениям, но, разочарованно вздыхая, шел дальше.

– Что ты ищешь? – спросила Алина.

– На картинах я видел листочки, прикрывающие… это самое место. Короче, я ищу что-нибудь типа фигового листочка.

– Как ты его прицепишь? Апчхи!

– Вот и я думаю: а как этот самый фиговый листок держался? – Кирилл даже остановился, настолько его занимала проблема фигового листа на картинах. – Может, его клеем приклеивали?

– По-моему, это выд-д-думка художников, чтоб приличней было, – ответила Алина, дрожа от холода, как осиновый лист. – В те времена и клея-то не было.

– А смола с деревьев? Смола же была? Была!

– Кирилл, умоляю! Потом выясним, как д-держался лист. Я сейчас умру от холода.

– Прости. Подождешь меня в беседке. Я оденусь и принесу тебе одежду.

– Я б-б-боюсь… оставаться… од-дна. Апчхи!

– Думаешь, брошу тебя? Обижаешь.

– Извини. А как ты явишься в… в…

– Обыкновенно. Алина, иди в беседку, я скоро.

Она юркнула в белую ротонду посреди цветов и присела на корточки. Кирилл изучил растения, сорвал большой цветок в форме метелки, кинул взгляд на ротонду и решительно ринулся в корпус. Он открыл дверь, которая, к счастью, не была заперта, подошел к комнате дежурной, постучал в окошко. Она сонно что-то пробормотала…

– Ключ дайте от номера двести шестнадцатого.

– Вот полуночники… – проворчала дежурная, зевая и поднимаясь с дивана, который адски заскрипел. – Сейчас. И чего вас носит среди ночи?

Она вышла к нему и… разинула рот, как Родина-Мать на Мамаевом кургане. Глаза дежурной за долю секунды вытянулись в вертикаль, излучая ужас, словно перед ней стоял не мужчина (правда, совершенно голый мужчина, прикрывающий причинное место цветочной метелкой), а огнедышащее исчадье ада. Какой там ключ, который она держала в руке! Дежурная забыла про ключ, и что совсем несуразно выглядело – она глупо кивала головой. Кирилл догадался – в холле ведь полумрак, – что дежурная не кивает, а рассматривает его обнаженную фигуру сверху вниз, потом снизу вверх. С каждым кивком все ее существо наполнялось жутью, она явно восприняла голого Кирилла за насильника, который вот-вот должен кинуться на ее дряблое тело. Он взял ключ, поблагодарил:

– Спасибо. Да, я голый! Голый! Купался в море. А мою одежду в это время стащили. Что же мне, утопиться теперь? Извините за беспокойство.

Он повернулся спиной, цветочек переместил на зад и чинно двинулся в номер. В корпусе было тепло, это подействовало расслабляющее. Захотелось рухнуть в постель и заснуть, забыв о кошмаре. Но в беседке мерзла Алина. Кирилл мигом оделся, прихватил кое-что из своих вещей, взял деньги, которые наверняка понадобится сунуть в пасть дежурной, чтобы та не возражала против появления Алины, и спустился вниз.

– Вы куда? – Дежурная словно караулила его.

– На поиски грабителей, – огрызнулся он.

Алина безумно обрадовалась его возвращению, стуча зубами от холода, надела джинсы, рубашку, свитер и носки. Все было страшно велико, но в данную минуту Алина пошла бы даже на великосветский прием в этой одежде.

– Готова? – спросил он. – Пошли ко мне.

– Я хочу в гостиницу. Подруга весь город поднимет… Умоляю тебя, давай поедем в гостиницу? У меня хороший номер…

– Алина, сейчас три часа ночи. Мы не найдем такси. А у меня в номере коньяк, тебе необходимо согреться. Да и мне тоже. Идем.

Ничего не оставалось делать, как плестись следом за Кириллом.

– Куда? – встретила их дежурная, подбоченившись. Ну, точно караулила. – Посторонним вход воспрещен!

Кирилл пошептался с ней, сунул деньги и провел Алину. В номере она кинулась к телефону, конечно, разбудила Галку.

– Алина! Где вы? – завизжала та.