– Вы должны научиться ждать. – Гадалка посмотрела в зеленые с поволокой, заплаканные глаза девушки.

– Я не могу больше ждать! – Вера перешла на крик и ударила кулаком по столу.

– Делаю все, что только могу. Навела порчу, вы стираете ластиком изображение этой девушки. Это все! Пока все! Ведь вы сами сказали, что ей не очень хорошо. Опишите, в чем это выражается?

– Мама работает у них домработницей и говорит, что ее часто тошнит и у нее болит голова. Головные боли нарастающие, но где же то, что вы мне так обещали?

Анфиса поправила на голове платок, завязанный причудливым образом.

– Будем ждать, возможно, что сдвиг есть, не все сразу, красавица. Позвоните мне на неделе и расскажите о дальнейшем. Возможно, придется переходить к плану Б.

Вера распрощалась с женщиной и направилась на работу. Когда она пришла на свое рабочее место, ее вы–звала к себе жена Эдуарда. Вера надела маску дружелюбия и отправилась в кабинет. Арина сидела во главе большого дорогого стола и листала бумаги. Как она в данную минуту напоминала ей Эда! Тот же наклон головы, такой же серьезный взгляд, та же складка на лбу пролегла между бровями. Вот уж точно, что муж и жена – одна сатана! Девушка вошла и остановилась напротив начальницы:

– Здравствуйте! Вызывали?

Арина подняла на нее свои янтарные глаза. Вера не выдержала взгляда и опустила голову.

– Вызывала! Я ознакомилась с вашей рекламной кампанией, и мне совершенно не понравилась ваша работа. Вы умеете работать лучше того, что смогли предоставить нам?

Вера часто заморгала. Длинные ресницы захлопали. Она была взбешена. Как эта выскочка может указывать ей?!

– Я не считаю, что рекламная кампания плохо проходит. Возможно, вы еще не смогли в полном объеме ознакомиться с методом моей работы, пока вас не было, но я так работала всегда!

– Значит, вы работали очень плохо! – Арина за–крыла папку и передала ее девушке. – Предлагаю вам пересмотреть отношение к своей работе. Иначе нам придется с вами расстаться. Даю ровно три дня для того, чтобы вы переделали все то, что я здесь прочитала!

Вера больно вжала ногти в ладонь, чтобы не подскочить к этой ненормальной и не вцепиться ей в глотку. Арина посмотрела на монитор компьютера.

– Вы свободны. Идите работайте, в последнее время вас наблюдают все больше на лестничной клетке с сигаретой в зубах.

Девушка развернулась и вышла. В ней все кипело. Она прошла в кабинет Эдуарда и плюхнулась в кресло.

– Эд! Ты издеваешься?

– Что опять? – Мужчина надевал пиджак, чтобы ехать на переговоры.

– Твоя жена мне указывает, что делать!

– Это ее право, в этом я с ней согласен. В послед–нее время ты распустилась совсем.

– Послушай меня, – Вера зашипела, как змея, и подошла к мужчине, – заруби себе на носу, тебе не выкинуть из своей жизни меня!

Эдуард перехватил руку девушки, которая занеслась над его головой, и сжал запястье.

– Это последний раз такая выходка, учти!

Он вышел из кабинета и резко хлопнул дверью. Вера сидела в кожаном кресле и ревела. Она ненавидела весь мир. Ей надо что-то делать. Как-то заманить этого мужчину обратно в свои сети. Он ускользает от нее. Постепенно, встреча за встречей. Они стали реже видеться. Он почти не смотрит на нее и не доставляет ей удовольствия в постели. Вера уверена, что во всем виновата эта маленькая птичка, его женушка. Что же, если и на этой неделе их план с Анфисой не удастся, то у нее есть свой план Б. Ей будет не нужен план Б гадалки.

Арина подъехала к зданию клиники. На сегодня запись к гинекологу. В последнее время она плохо себя чувствовала. Тошнота, головокружение, частые боли. Возможно, переутомление, столько работы, а возможно... Она даже думать не хотела об этом. Арина прошла в кабинет и присела на стул. Молодая женщина улыбнулась клиентке:

– Итак, как наши дела? Давно у меня не появлялись. Что-то случилось?

– Да. Я думаю, что беременна.

Врач открыла карту Арины и начала в нее что-то записывать.

– Ну что же, пройдите за ширму, пожалуйста, Арина Анатольевна, я должна вас осмотреть.

После осмотра Елена Константиновна села за свой рабочий стол и посмотрела на Арину:

– Что же, вы правы! Беременность сроком больше недели. Чтобы сказать точнее, надо сделать анализ крови.

– Я не хочу, чтобы о моей беременности знал муж! – Арина перебирала пряди волос. Новость ее повергла в шок. Но пока она лежала на гинекологическом кресле, то точно знала, что надо делать, если беременна.

Гинеколог посмотрела на Арину непонимающе. Насколько она помнила, та всегда хотела родить и ужасно переживала выкидыш.

– Я вас не понимаю, вы не хотите рожать?

– Именно! Я не хочу рожать! Сейчас я никого не хочу рожать.

– Возможно, вы еще не оправились от потери первого ребенка. Но поверьте мне, квалифицированному врачу, вы будете рады новой беременности, и я помогу вам родить здорового малыша.

– Я верю и знаю, что вы профессионал, но я не буду рожать, это мое окончательное решение.

– Мне очень жаль, думаю, ваше решение поспешное, но если вы так решили, – врач развела руками, – вашему мужу я ничего не собираюсь сообщать, я не имею на это никакого права, если вы меня об этом попросили. Что же, тогда нам нужно быстрее определиться с днем, когда вы придете на аборт. Пока можно сделать вакуумный. Когда вам удобно?

– Думаю, завтра, это возможно?

– Да, конечно, подъезжайте к девяти утра, сделаем анализ крови и подготовимся к аборту.

Арина записала все на листке бумаги и вышла из кабинета с тяжелым сердцем. Она чувствовала себя преступницей. Она губит зародившуюся жизнь. Чем она тогда лучше ее мужа? Ничем! Но она не понимала, что это не только его ребенок, это еще и ее ребенок. Желание расстаться с воспоминаниями той ночи осталось, и желание это было велико. Арина спустилась по белым ступенькам поликлиники. Около подъезда стояли джип и ее красный «крайслер». Как же надоели эти шпионы! Молодой симпатичный парень опустил стекло машины.

– Арина Анатольевна, все в порядке? На работу?

– Да, поехали. – Арина ловко сорвалась с места, оставляя за собой клуб дорожной пыли.

Проезжая мимо церкви, она затормозила. Звон колоколов переливался, золоченый крест поблескивал на солнце. Прихожане крестились возле ворот, бродяги просили милостыню у дверей церкви. Арина вышла из машины и вошла в прохладу церкви. Поставила несколько свечек за упокой души матери, отца. Она считала себя грешницей, и теперь ей было стыдно перед всеми этими иконами. Как будто сотни глаз смотрели на нее с осуждением. Мама всегда говорила, что Бог все видит, знает. Он помогает тем, кто в этом нуждается, и наказывает тех, кто заслуживает. Но за что тогда Бог забрал отца? Мать?

Арина подошла к батюшке:

– Скажите, за что Бог отбирает у нас близких, родных и очень хороших людей, которые в этом мире делали лишь добро, не совершали зла?

Батюшка внимательно выслушал Арину, его голос зазвучал тихо и спокойно:

– Дочь моя, нам Господь посылает испытания, и каждому в этом мире предопределена своя участь, своя судьба. Ваши близкие прошли путь достойно и на небесах смотрят на вас, как вы справитесь со всеми невзгодами и сможете ли, высоко подняв голову, все стерпеть, что вам уготовано.

Потом Арину перекрестили. Она присела на лавку возле сухонькой старушки, которая утирала сморщенной рукой слезы и бормотала что-то, похожее на молитву, не обращая внимания ни на кого вокруг. Арина поднялась и вышла из церкви, перекрестилась. Охранники таращились на нее, не понимая, что вообще интересного в посещении подобного заведения.

В холле компании Арину остановил муж и схватил за руку:

– Арина, мне сказали, ты ездила к гинекологу, что-то случилось?

– Нет, – она беззаботно улыбнулась, – совершенно ничего, просто обычная консультация врача. Успокойся, дорогой, с наследником нам придется повременить. – Арина потрепала мужа по волосам и зашла в лифт. Сколько же требовалось выдержки, чтобы не выдать себя с головой! Эдуард поставил ногу между дверями лифта и прошел вслед за женой.