Арина погрузилась с головой в отчетные папки. Было тяжело вникать в то, к чему столько времени не имела никакого отношения. Но с каждым часом становилось легче и легче. Она перенесла встречу с начальником отдела кадров. Так и быть, это подождет. Главное, бухгалтерский баланс и отчеты. Цифры, имена, названия – все сплелось воедино. Арина выпила уже шесть чашек кофе, когда в кабинет просунулась голова мужа. Как он вообще остается таким бодрым, ведь прошло столько времени напряженной работы?

Эдуард прошел в кабинет. Сколько он здесь не был? Очень давно. Что-то внутри сжималось каждый раз. Хотя он знает, что это. Это страх, жуткий страх. Животный!

– Арина! Ты поедешь в спортивный центр?

– Да, подожди меня, сейчас вот эти бумаги соберу с собой.

– Ты будешь брать работу на дом?

– Да.

– Но ты ведь столько раз была недовольна тем, что я поступал так же.

– Тебе не приходилось догонять жизнь!

Семейная чета подъехала к спортивному центру через час. Арина вошла под руку с мужем, чем вызвала недоумение и много негативных эмоций у представительниц слабого пола. У мужчин же она вызывала только восторг. Хрупкая, в голубых шортах и таком же топике. Белоснежная кожа, волосы, отливающие золотом. Она очаровала мужские сердца. Эдуард не мог скрыть: ему приятно, что на его жену смотрят похотливыми взглядами. Что-то в нем сдвинулось с мертвой точки по отношению к ней. Радоваться этому или нет? А Вера? Вера уже не занимала в его жизни столько места и больше начинала ему надоедать, чем завлекать и манить, как раньше.

После тренажерного зала жена, приехав домой, за–крылась в кабинете и склонилась над отчетами. Он закончил дела и бездумно начал слоняться по квартире. В комнате, где жена тщательно разбирала бумаги, все еще горел свет. Эдуард тоже мог засесть за компьютер, но он все ходил и ходил, меряя шагами комнаты, большой холл и кухню. Зашел в спальню, снял костюм и бросил его в корзину для белья. Встал под душ. Холодные капли хлестали загорелое тело, приводя в чувство. Обернувшись махровым полотенцем, он прошел в коридор и встал около кабинета. Тонкая полоска света все еще выбивалась из-под двери. Мужчина вздохнул и прошел обратно в спальню, нырнул под пушистое одеяло. Что-то его глодало. Он маялся. Через какое-то время жена расположилась с ним рядом. За окнами мерцали фонари, и Эдуард мог разглядеть ее правильный точеный профиль. Волосы разметались по подушке. Он склонился над ней, Арина безмятежно спала. Белые кружева дорогой ночной сорочки мерцали. Бледная кожа отливала цветом слоновой кости. Гладкий лоб, длинные ресницы. Идеальный рот. Пухленькие губки манили. Он поцеловал ее. Его плоть начинала твердеть. Он сгорал от желания. Хотелось, чтобы эти глаза распахнулись, забрали его в свой огромный мир грез. Арина сладко потянулась, ответила на ласки. Через какое-то время они жадно покрывали друг друга поцелуями. Жесткие упрямые губы Эдуарда слились с жаркими, сладкими губами жены. Стройное, хрупкое тело Арины на черной шелковой простыне казалось фарфоровым. Она дарила ему столько страсти! В нем забурлил настоящий огонь. Что по сравнению с ней пресытившееся загорелое тело Веры? Хотя оно было безупречным, но все же... Хрупкая, неж–ная, страстная, такая горячая. Арина могла быть такой горячей. Где же столько времени были его глаза? Как он мог пропустить столько лет такого секса? Эдуард блаженно стонал, выкрикивая ее имя. Она кусала и царапала его мускулистые плечи. Арина походила на тигрицу. Бунт страсти одолел ее. Она потеряла голову, забыв о мести, о том, сколько всего между ними произошло. Сейчас она просто наслаждалась сексом, ее изголодавшееся тело находило утешение в сладкой истоме. Они одновременно вскрикнули и откинулись на подушки, содрогаясь в конвульсиях. Безумный, безудержный секс сделал их союзниками, но только на миг. Арина прикрыла свою наготу и посмотрела огромными янтарными глазами на своего мужа. Тот лежал, запрокинув голову. Глаза закрыты. Здоровое мускулистое тело расслаблено. Ненависть захлестнула ее с новой силой. Как она могла пойти на поводу собственной страсти? Эдуард открыл глаза и улыбнулся:

– Ну что, солнышко? Тебе понравилось?

Он тоже стал потихонечку приходить в себя. В мозгу пульсировала мысль: он смог, кажется, смог завоевать ее заново, он сможет подчинить ее. Осталось одно – чтобы его жена оказалась беременна в ближайшем будущем. Теперь он согласен с таким условием, только бы оказаться у цели. Заполучить то, к чему он столько стремился.

– Пожалуй. – Арина встала и потянулась за халатом, чтобы пойти в душ.

– Думаю, это было нашим окончательным примирением, дорогая.

– Эдуард, не загадывай на будущее. Секс не сделал нас ближе. Я все так же не верю тебе.

– Милая, надеюсь, что скоро твои опасения по поводу меня растают и ты станешь той же Ариной, которую я знал раньше. И еще, – Эдуард сощурился и хитро посмотрел на жену, – возможно, что после этой ночи нас станет уже трое.

Арина хотела что-то сказать, но прикрыла рот ладонью. Как же она об этом не подумала? За это она теперь начала ненавидеть еще и себя. Они забыли предохраниться. А что, если он прав? Ведь, возможно, она забеременеет, что тогда? Это не входило теперь в ее планы. Она не хотела больше родить от этого человека ребенка. Она не хотела рожать монстра, похожего на отца. Она не хотела больше иметь с ним ничего общего. Арина проклинала про себя свою слабость. Запершись в ванной, она с остервенением начала тереть упругое тело мочалкой. Тонкие полоски крови появились на бледной коже. Как она могла? Что она натворила? Слезы начали душить ее. Арина села на дно ванны и разрыдалась. В дверь постучали, и хриплый голос мужа обеспокоенно спросил, все ли с ней в порядке. Арина закрыла уши руками. Она отказывалась слышать этого человека, ей не хотелось его видеть. Через два часа она вышла из ванной и улеглась на диван. Муж спал. На улице начинало светать. Арина лежала и размышляла о своей ошибке – возможно, роковой ошибке.

В семь утра зазвенел будильник. Арина встала и прошла на кухню. Домработница покосилась на свою хозяйку и продолжила готовить завтрак. Арина чувствовала себя абсолютно разбитой. Темные тени залегли под глазами. Она уселась на вертящийся стул возле бара и произнесла:

– Я вас все хотела спросить, Галина Ивановна...

– Да, я вас внимательно слушаю. – Женщина обернулась и вытерла руки о белый передник.

– Я никак не могу найти свою любимую розовую ночнушку, вы не видели ее?

Домработница помолчала, потом отвернулась к плите, чтобы проверить булочки в духовке.

– Она порвалась в машинке, и я отдала ее в мастерскую зашивать. Машинка ей подпортила кружево. Извините.

Арина устало потерла глаза.

– Да что вы, это же не ваша вина. Жалко, конечно, но не стоило ее отдавать в мастерскую, просто выкиньте ночнушку, и все. Что у нас на завтрак?

– Булочки с корицей, выжатый апельсиновый сок, салат, как вы любите. Мне кажется, я уже немного смогла изучить ваши вкусы.

– Спасибо, Галина Ивановна. Вы удивительная женщина. – Арина спрыгнула с табуретки и пошла одеваться на работу. Сегодня предстоит новый день, новая борьба.

Домработница грустно посмотрела хозяйке вслед. Ей не хотелось обманывать ее. Ей нравилась эта девушка. Насколько она могла понять, пока находилась в этой квартире, между ней и мужем непростые отношения. Да и сам Стоцкий у нее не вызывал уважения и доверия. Она понимала, что дочь связалась с жестким, циничным и хладнокровным самцом. Но ей хотелось угодить Вере. Она до беспамятства любила свою дочь.

Вера тряслась, как осиновый лист на холодном ветру. Нервы сдавали с каждым днем. Носовой платок вымок от слез. Тушь размазалась – еще, говорят, водостойкая. К черту тушь, сегодня сломался каблук. Девушка смотрела на Анфису с надеждой.

– Понимаете, я больше не могу столько ждать. Прошла неделя, и что? Я ничего не вижу, кроме легкого недомогания. Когда же будет результат? – Вера шмыгнула носом и высморкалась.