Эти слова подействовали на Пионерогероеву, как пороховой заряд. Отменив все их с Глашей планы, она помчалась в сторону офиса корпорации.

Едва успев дойти до двери кабинета Гадкоутенковой, Пионероге-роева увидела одного из топ-менеджеров корпорации, который быстрым шагом направлялся в переговорную. У босса шло совещание.

Гадкоутенкова встретила руководителя проекта с подобающе озабоченным видом и очень трепетно сокрушалась на тему „завинчивания гаек“ на фабрике. При этом Гадкоутенкова очень многозначительно хмыкала и кивала в ответ на какие-то подробности, освещаемые Пионерогероевой. Создавалось впечатление, что все эти сложности Гадкоутенкова не раз преодолела и прочувствовала на собственной шкуре.

– И что делать-то сейчас? – Пионерогероева устало присела на единственный в кабинетике стул. – У меня, Агриппина, терпение железное и воля тоже. Но если мне каждый день станут методично перекрывать кислород, что за работа у меня будет? Я, как та собака Павлова, – вся на рефлексах, а без команды и тявкнуть не могу.

– Хватит, – решительно откликнулась Гадкоутенкова. – В конце концов тебе с командой надо уже проектированием заниматься, работу планировать. А вы будете с нашей дамой на коммунальной кухне разборки чинить. Это его обязанность, вот пусть он и разберется с ней. Я сейчас его позову, – и, не дав Пионерогероевой вставить слово про то, что босс на совещании, она набрала номер Безбашнева и быстро и строго произнесла: – У меня Пионерогероева. Это очень срочно. Можете подойти? – после этого кивнула Пионерогероевой весьма одобрительно и выскочила из кабинета.

Безбашнев появился ровно через секунду.

– Что у тебя? – удивился он, увидев Пионерогероеву в кресле начальницы по кадрам Великой корпорации.

– У меня, а точнее у нас, проблемы, требующие безотлагательного решения.

– Давай коротко, у меня две минуты.

– Когда меня рассекретят?

– А что за срочность такая опять?

– Я спрашиваю – когда?

– Так, если это то, зачем ты меня вызвала, давай поговорим после. У меня совещание.

– Нет, постойте, Джан Франкович! Я довольно ждала, теперь заявляю ответственно: ваше дальнейшее нежелание расставить точки над „i“ в отношениях с партнерами я буду рассматривать как вредительство и открытый саботаж вашего проекта. Более того, я склонна подозревать, что в данной ситуации вы инициировали сознательный кризис не с целью создать новую структуру и поднять бизнес, а с какой-то другой.

– И с какой же? – усмехнулся заинтригованный президент.

– Не важно сейчас! Я выясню непременно. Только в этом контексте вы используете меня втемную, а я этого не допущу!

– А почему ты так со мной разговариваешь? – наконец опомнился Безбашнев, реагируя на властный и требовательный тон Пионе-рогероевой, дошедший до крика.

– Потому что имею право! Я выполняю все свои обязательства точно в срок и с высоким качеством. Вы же пока только прожекты строите. И своих обещаний не держите. Значит, у меня две версии. Первая: у вас есть причина, чтобы не делать того, что вы обязались, а именно – сесть за стол переговоров со своими партнерами и сделать официальное уведомление о грядущей реструктуризации. Вторая: вы только заявляете, что намерены начинать проект, а на самом деле со знательным затягиванием создаете выгодную ситуацию для обострения противоречий и эскалации конфликта. Но чужими руками. Соответственно, если верна версия номер два, вы мне правды не скажете. Со временем я просто пойму, что это так. А если это версия номер один, вы мне немедленно сообщаете, что вам мешает сделать необходимое, и я смогу как минимум вам помочь и как максимум продолжать вам доверять.

– Я не могу вот так с бухты-барахты объявлять Бейбаклушкиным обо всем…

– Время было. Не катит, попробуйте что-нибудь еще.

– Мне надо подготовиться, это должно пройти грамотно.

– Чего вам не хватает для того, чтобы грамотно?

– Где бумага? Где распределение функций и обязанностей? – Президент пошел в атаку.

– Распределение функций готово, какая бумага вас еще интересует?

– Такая бумага, где все написано!

– Боже, какая неожиданность! И как же эта бумага будет называться? – принялась ерничать Пионерогероева, чем вызвала немедленную реакцию президента.

– Ты со мной так не разговаривай! Будет такая бумага – будет разделение, объявим обо всем.

– Я сделаю такой документ. Этого будет достаточно?

– Да, – буркнул Безбашнев и скрылся, захлопнув за собой дверь.

Вечером того же дня под изумленными взглядами самых лояльных своих сотрудников – уцелевшего ядра проекта – Пионерогероева вывела на экран монитора крупные строчки.