Что нужно женщине, для того, чтобы стать очаровательной? Наверное, я не ошибусь, если скажу, что первым условием, так сказать фундаментом для этого, является счастье.

Чтобы чаровать, надо быть счастливой. Так ли должны быть расположены эти слова? Не перепутал ли я причины и следствия? Может быть, наоборот, для того, чтобы быть счастливой, надо чаровать? Пусть не спешит моя внимательная читательница, на все эти вопросы мы найдем надёжный и верный ответ.

Для того чтобы разобраться во всем этом, определимся вначале, что такое счастье. С аристотелевских времен известно понимание счастья как добродетели, состоящей из четырех частей. Применительно к женщине это Мудрость, Женственность, Умеренность и Справедливость. Эпитет «очаровательная» подходит из этих слов, наверное, больше всего ко второму. Очаровательная, женственная... Звучит?

Но не начнем ли мы сразу же топтаться на месте, не попадём ли мы в порочный круг, говоря: «Для того чтобы женщине стать очаровательной, ей нужно стать женственной». Иначе говоря, получается, что для того, чтобы стать очаровательной, ей ничего не надо. Так ли это? Странно. Тем не менее, хотя это странно, попробуем доказать, что, в известном смысле, так оно и есть.

У кого-то хороша улыбка, у кого-то движения плавны, кто-то обладает царственной осанкой, или речью, завораживающей слушателей, у кого-то высокий интеллект – у каждой женщины найдется что-нибудь от ямочек на щечках или родинок, до чего-нибудь такого, что не описать.

Вот примеры из художественной литературы: Аксинью молодой подросток Григорий увидел несущей коромысло с ведрами, полными воды, и на него произвела неотразимое впечатление ее походка. Наташа Ростова очаровала графа Болконского своим нескрываемым волнением... Александр Куприн описывает иной момент очарования: «Но проходила ночь, медленно и противно влачился день, наступал вечер, и его опять неудержимо тянуло в этот чистый, светлый дом, в уютные комнаты, к этим спокойным и веселым людям и, главное, к сладостному обаянию женской красоты, ласки и кокетства».

Может ли быть очаровательной мудрость? Наверное, да. Помню, какое впечатление на меня произвел портрет одного из сибирских художников, изображающий старую мансийку.

Одетая чрезвычайно просто, но изящно, с ниткой старинных бус на шее, с лицом, исполненным глубоких и не очень глубоких морщин, но глядящим ласково и как-то чрезвычайно миротворно, она, казалось, излучала доброту и свет.

И совершенно потрясающе осенило потом, при особо внимательном разглядывании портрета, что героиня-то, оказывается, одноглаза. Этот телесный недостаток, немыслимый у любой красотки с обложки гламурного журнала, представал у нее совершенно незаметным! Совершенство работы мастера так притягивало, что на портрет хотелось любоваться и любоваться. А поскольку художник был реалистом и детали портрета отличала почти фотографическая точность, то стало ясно – здесь налицо факт очарования, вызываемый прототипом.

В старой мансийке таилась бездна человеческой мудрости, которую вскрыл замечательный художник.

А что сказать о чарах умеренности? Наверное, больше всего о них могли бы поведать легенды об успехе балерин, гимнасток, артисток, актрис, певиц, топ-моделей, манекенщиц, танцовщиц. Кто-кто, а они прекрасно знают, что такое умеренность в питании, во сне, в пребывании на солнце и в закрытом помещении.

Они-то знают толк в подчинении жизни распорядку дня, в дозированной физической нагрузке, в противодействии самым разнообразным увлечениям, мешающим достижению цели. Парадоксальным образом именно умеренность чаще всего оказывается объектом неумеренного подражания: у кого из нас не было подруги, которая однажды довела себя чуть ли не до анорексии (полного отказа от пищи)?

В том-то и дело, что умеренность не означает отказа от чего-либо, а предполагает четкое знание нужного количества того-то и того-то.

И, наконец, о четвертой составляющей счастья. О справедливости. Надо ли говорить, что несправедливый человек для нас может быть только отталкивающим.

Какое сердце не возмутится, не наполнится гневом, когда улыбки расточаются мерзавцу, когда с восторгом встречают негодяя, когда доброта и тепло достаются нравственному уроду.

О каком очаровании можно вести речь, когда оно незаслуженно направлено на что-то презренное или гадкое. Любая привлекательность моментально обесценивается, когда привлечь хотят не достойного человека, а подлеца.

Итак, запомним, что любые чары полноценны только тогда, когда, направлены на что-то достойное. Именно это дает в результате справедливость, именно это по-настоящему красиво и неотразимо.

Внимательная читательница скажет, что мы еще ни слова не сказали о мудрости, первой и самой главной составляющей счастья. Не глупо ли оставлять это «на потом»?

Пора признаться, что здесь первая и далеко не последняя ловушка нашего изложения. Это попытка заочно оценить нашу читательницу и дать ей возможность применить самооценку к себе. «Умная женщина та, в обществе которой можно вести себя как угодно глупо» – говорил Поль Валери.

Примерьте это высказывание к себе. Снисходительность к чужим слабостям и ошибкам – первый признак мудрого женского характера. Счастье, если это присутствует в Вас. Двойное счастье, если Вам удастся развить это качество в себе самостоятельно.

Само собой разумеется, что основы счастья, найденные Аристотелем, если смотреть на них как на качества, совершенствующиеся в человеке благодаря действию механизмов эволюции, вряд ли исчезли бы в веках вне поддержки со стороны мыслящего разума.

Мыслящему разуму не надо пестовать законы природы там, где они прекрасно обходятся без него и составляют неизбежную, хотя и прекрасную тайну смысла всего сущего.

Да, очарование счастья единственно прекрасно и неотразимо. Счастье в духовной жизни – то же, что солнце в жизни земной.

Под счастье и его вариации рядились и продолжают рядиться все комплексы и наборы различных ухищрений, связанных с формированием эффективного имиджа. Но наша сверхцивилизованная современность, несмотря на широкую амплитуду развитых намерений, достаточно стеснительна и робка.

Иначе она давно бы признала правильным утверждение Максима Горького, что человек создан для счастья, как птица для полёта, ведь в нем достаточно глубины, мудрости и писательской проницательности.

Если не сам полет, то мечта о полете. Если не само счастье, то мечта о счастье – вот что составляет мелодию, влекущую за собой не только ее исполнителя, но и бесчисленное количество слушателей.

Что же нужно Вам для того, чтобы соответствовать этой идее? Немногое. Проникнуться ее справедливостью, выучить ее нехитрую мелодию и вести ее постоянно, сроднившись с глубинными свойствами ее неотразимости.