Впрочем, поначалу профессор принял иноземные идеи в штыки. "В двух соседних сосудах стояли растения подсолнечника и мимозы, - описывал он один из первых опытов. - К одному из них были подсоединены датчики приборов, другие растения в этот момент подрезались ножницами. Гальванометры никак не реагировали на наши "преступные" действия. Растения оставались безучастными к судьбе соседей-соплеменников. Потом кто-то из нас подошел поближе к сосуду с мимозой, подсоединенной к прибору. Стрелка качнулась..."
Из этого факта ученый делает такой вывод: "Любой школьник, знакомый с азами электростатики, поймет, что то было отнюдь не чудо. Всякое способное проводить ток физическое тело или система тел обладает определенной электрической емкостью, которая меняется в зависимости от взаимоположения объектов. Стрелка нашего гальванометра стояла незыблемо до тех пор, пока оставалась неизменной емкость системы.
Но вот лаборант шагнул в сторону, и распределение электрических зарядов в системе нарушилось..."
Конечно, все можно объяснить и так.
Однако спустя некоторое время сам профессор меняет точку зрения. Его приборы таки зарегистрировали у растений электрические импульсы, подобные нервным всплескам человека и животных. И профессор заговорил совсем по-другому: "Можно полагать, что сигналы из внешней среды передаются в центр, где после их обработки и подготавливается ответная реакция".
Ученому даже удалось отыскать этот центр. Он оказался расположен в шейке корней, которые имеют свойство сжиматься и разжиматься подобно сердечной мышце.
Растения, по-видимому, умеют обмениваться сигналами, у них существует свой сигнальный язык, подобный языку примитивных животных и насекомых, продолжал исследователь свои рассуждения. Одно растение, меняя электрические потенциалы в своих листьях, может сообщить другому об опасности.
Словом, заключал Гунар, если не считать прикованности растений к своему месту, никакой разницы между ними и животными нет.
Растения радируют. Ну а каков все-таки механизм сигнализации согласно современным представлениям? Он раскрывался по частям. Одно звено сигнализации в те же 70-е годы, когда происходило большинство описанных выше исследований, раскрыл Кларенс Райян, молекулярный биолог из университета штата Вашингтон. Он обнаружил, что, как только гусеница принимается жевать лист на помидорном кусте, остальные листья тотчас начинают вырабатывать протаиназу - вещество, которое связывает у гусениц пищеварительные ферменты, тем самым затрудняя, а то и делая невозможным усвоение ею пищи.
Правда, сам Райян предположил, что сигналы передаются с помощью какой-то химической реакции. Однако на деле все оказалось не совсем так. Разрушенные челюстями гусеницы растительные клетки теряют воду. При этом действительно начинается цепочка химических реакций, которая в конце концов приводит в движение заряженные частицы раствора - ионы. И те распространяются по растительному организму, неся электрические сигналы точно так же, как волна нервного возбуждения распространяется в организмах некоторых примитивных животных. Только это оказались не насекомые, как полагал профессор Гунар, а медуза и гидра.
Именно в мембранах клеток этих животных обнаружены особые соединительные щели, через которые и движутся электрические сигналы, переносимые положительно или отрицательно заряженными ионами.
Сходные щели-каналы есть в мембранах растительных клеток. Называются они "плазмодезматы". По ним и движутся от клетки к клетке сигналы тревоги. Более того, любое движение электрического заряда приводит к возникновению электромагнитного поля.
Так что вполне возможно, эта сигнализация служит двоякой цели. С одной стороны, она заставляет другие листья данного растения или даже других растений приступить к выработке ингибиторов, как это уже говорилось выше.
А с другой стороны, возможно, эти сигналы призывают на помощь, скажем, птиц - естественных врагов тех же гусениц, напавших на помидорный куст.
Эта мысль кажется тем более естественной, что профессору биологии из университета штата Небраска Эрику Дэвису недавно удалось установить, что ионная сигнализация свойственна нс только растениям, но и многим животным, обладающим развитой нервной системой. Зачем она им? Разве что в качестве приемника, настроенного на сигналы чужой беды... Ведь вспомните, филодендрон в опытах Бакстера реагировал на сигналы бедствия, издаваемые креветкой.
Таким образом, флора и фауна смыкают свои ряды, пытаясь противостоять натиску рода человеческого. Ведь очень часто мы, не задумываясь, наносим вред и тем и другим. А пора бы человеку, наверное, уж перестать осознавать себя этаким покорителем природы. Ведь он - не более как ее часть...
