Пока Катка занималась расследованием, в квартиру Копейкиных пожаловала классная руководительница Лизы, Тамара Петровна.

День не предвещал бурных событий, и Наталья коротала времечко в кухне, в компании кастрюль и сковородок, а Розалия проводила инвентаризацию в собственном шкафу.

Побросав свои многочисленные шмотки на кровать, свекрища критически осмотрела одежонку:

– Боже, в чем я хожу! Ни одной свежей кофточки. Позор! Завтра же устрою себе шопинг.

– Шопинг! Шопинг, мать его! – прокричал Арчи.

В дверь позвонили. Перекинув через плечо полотенце, Натка потопала в коридор. Увидев на пороге Лизавету и незнакомую даму, Натали машинально посторонилась.

– Лизонька, а ты почему так рано из школы вернулась? Случилось что-то?

– Все в ажуре.

– Ты не захворала?

– Сказала же – дела нормуль.

Розалия Станиславовна появилась в коридоре и, уперев руки в бока, прохрипела:

– Лизун, кто эта женщина? Твоя подруга? Сколько раз тебе говорила: не дружи со взрослыми тетками! Эй, дамочка, а ну, предъявите документики!

Покрывшись испариной, Тамара Петровна изрекла:

– Я классный руководитель Лизаветы.

Свекровь моментально сменила гнев на милость.

– Ах, вот оно что! А вы знаете, я сразу догадалась. Вот прямо вас увидела и подумала: ба, да это ж Лизкина классная пожаловала!

– Мне можно пройти?

– Конечно, дорогая, проходите. Натусик, прими у гостьи пальто. Лизун о вас много рассказывала. И знаете, Жанна Карповна, я вас именно такой и представляла.

– Меня зовут Тамара Петровна.

– Неужели? А кто же тогда Жанна Карповна? Хотя это неважно. Так чем мы обязаны столь приятному сюрпризу?

– Я пришла…

– Подождите, сначала я обязана пригласить вас в нашу уютную и не менее шикарную гостиную.

– У меня мало времени, я и так попросила коллегу заменить меня на уроке.

– Ничего не желаю слушать. Идите за мной.

Усадив Тамару в кресло, Розалия продолжала изображать из себя радушную хозяйку…

– Жанночка…

– Тамара Петровна.

– Пардон, мерси боку. Томочка, что вам предложить из напитков? Ром, водку, текилу, самогон?

– Я не пью, – выдавила учительница, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Тогда, может, рассол, микстуру от кашля, слабительное? Шутка! Дорогая, как вы успели заметить, я – девушка с юмором.

– Мой визит напрямую связан с рассказом Лизаветы. Вы в курсе, что ей было дано домашнее задание – написать краткий рассказ по картине Репина «Бурлаки на Волге»?

– Да, да, да! И я даже знаю, куда вы клоните. Лизок написала обалденный рассказ, и вы хотите спросить, не против ли я, чтобы вы отправили рассказик на конкурс юных талантов? Что ж, я буду только рада.

– Вы…

– И хоть мы с Лизком не состоим в родстве, у нас есть одна общая черта. Мы обе обожаем литературу. О!.. Как я в школе любила этот предмет! А томик со стихами Пушкина был моей настольной книгой.

Розалия взлохматила парик:

Тамара Петровна боязливо покосилась на стоявшую в дверях Наталью и, встретившись с ней взглядом, словно молча спросила: «С этой мадам на высоченных шпильках все в порядке?»

– Прелесть! Пушкин – мой идеал! Так что там касательно рассказа Лизки? Станет она в будущем знаменитой писательницей?

– Вряд ли.

– Не поняла. Разве вы пришли не хвалить нашего ангелка?

– Ваш ангелок чуть не довел меня до сердечного приступа!

– Как?

– Прежде чем ответить, я хочу задать вам один вопрос. Скажите, вы читали рассказ, написанный Лизой?

Розалия Станиславовна отвела взгляд в сторону:

– Ну… как вам сказать…

– Читали или нет?

– Конечно, читала! Более того, я проверила все грамматические ошибки.

– И как вам ее опус?

– Превосходно! Грандиозно! У меня не было слов! Талантище!

Тамара Петровна икнула и, хихикнув, повернулась к Лизавете:

– А где та женщина, которая приходила с тобой в школу?

– Катаклизма? Ее сейчас нет дома. У нее дела.

– Зачем вам моя невестка? – начала раздражаться свекровь. – И в конце концов, сколько можно ходить вокруг да около? Потрудитесь объяснить, что не так в рассказе нашей Лизки.

Стараясь не завопить во все горло, Тамара Петровна достала из сумки тетрадь Волковой и протянула ее свекрови.

– По-вашему, то, что написал ребенок, глядя на картину Репина, это нормально?

Розалия повела бровками.

Но, стоило ей начать читать, как ее подведенные глаза с накладными ресницами едва не вылезли из орбит.

На первой странице рабочей тетради Лизки было написано следующее:

«Раскас.

Автор Лизавета Петровна Волкова. Ученица 5 «Б» класса.

Раскас списан с картины извеснаго художника Репейникова «Бурлаки на Жигулях».

Картина Репейникова очень красивая. Особина мне понравились бурлаки на новинькой машине.

На картине мы видим…

В зале приглушен свет. Атавсюду льется раслаблящая музыка. Атмосферка еще та! У меня даже мурашки прабижали по спине. Интим полнейший.

На полукруглую сцену нитарапливой пахоткой насытившихся тигров выходят адинадцать стррипититизеров. Мать моя какие парни! Самцы! Мачо! С такими парнишами я бы не прочь замутить в каком-нибудь клубешнике.

У всех налитые мускулы бронзывая кожа сексуальнишие лица. Кароче гаваря атпад и копец в одном флаконе.

Они начинают танцивать. Ух как же танцуют сволочи! Я на взводе.

А когда они астались на сцене в одних стрингах я чуть накладные ногти ни сживала. И началось. Боже какое шоу!

Но самае интересное было впириди. В сиридине придставления парни избавились от стрингов…»

Дочитать до конца Розалия не смогла. Тетрадь выпала из ее рук.

– Мамочки! Так я это все тебе рассказывала?! – спросила она у Лизаветы.

– Ну да. Вы говорили, а я записывала. Все, как и договаривались. Чин-чином.

– А Венерка тогда о чем слушала?!

Тамара Петровна резко поднялась:

– Это катастрофа!

– Вы правы, дорогая, – пролепетала свекровь. – Я заметила, она в слове «стриптизер» три ошибки сделала. «Стррипититезеры»! И запятых совсем нет…

– При чем здесь ошибки?! – опешила училка.

Нахмурив брови, Розалия гаркнула:

– Лизка, чему тебя только в школе учат! Бездарность! Тамарочка Петровночка, душка, не сердитесь на Лизуню, она не виновата. Это наследственность. У нее папа – дебил! Мама из Кащенко не вылезает! Бабушку на опыты сдали в Саудовскую Аравию! Дедушка четыре раза падал с лошади! Пощадите ребенка, давайте замнем это дельце с рассказом.

– На лапу ей надо дать, – прошептала Лизавета на ухо Розалии.

– На лапу? На какую?

– На обе!

– Как тебе не стыдно? Как не стыдно, дрянь малолетняя! Так говорить про свою родненькую учительницу! Тамарочка Петровна, извините ее.

– Я, по-по-пожалуй, пойду.

– А может, вам все-таки текилки плеснуть, а? Вы так побледнели, и щечки что-то впали… Давайте по рюмашке за знакомство? Наташка, плесни нам текилки!

Натали скрылась в коридоре.

– Подмазать, говорю, надо, – не унималась Лизавета.

Тамара Петровна двинулась к выходу.

– Вы куда?

– На урок, – ответила учительница, напоминавшая в данную секунду зомби.

– Подождите, мы еще не договорили.

В этот момент в гостиную вбежала Наталья. Недолго думая она выплеснула содержимое рюмки под ноги Тамаре.

«Петровночка» отскочила в сторону, а Розалия разразилась диким воплем:

– Что ты наделала, помесь козы с дикобразом?

– Так вы сами попросили текилки плеснуть. Я и плеснула.

– Уйди отсюда! Уйди по-хорошему! Иначе я за себя не ручаюсь.

Тамара Петровна опрометью бросилась к входной двери. Не сумев справиться с замком, она завизжала: