— Я не педик, — жалобно промямлил Квасницкий, — а мой приятель, ну, он действительно не традиционной ориентации. Ну правда… Я не хотел говорить, я ведь знаю, как ты, Сильвестр, к этому относишься. А Тимур узнал каким-то немыслимым образом… Ну и давай на меня ночью наезжать…

— И тогда ты его грохнул! — победоносно констатировал Юсупов.

— Да не убивал я его! — уж совсем по-детски всплеснул руками Роман. — Я же не психопат, и метание ядра — не мой профиль.

— "Голубая луна", — неожиданно затянул Собакин. Он рассматривал всех присутствующих с радостным исследовательским любопытством. — Ну все расставлено по местам, убийца найден и пригвожден к позорному столбу. А у меня, честно говоря, некстати проснулся аппетит. Я ведь, почитай, со вчерашнего дня не жрамши. Где мой ангел, Вера Пална? Муа-ази-и! Поэт не должен оставаться голодным! Его муза захиреет вместе с ним, истончится, падет на холодную землю и испарится вместе с уходящим закатом.

К слову сказать, Гогель мог нести на этот момент любую чушь. Его никто не собирался останавливать, он заполнял словами пространство, в котором несчастный взгляд Ромы-правой руки обреченно скользил от одного человека к другому, даже не пытаясь встретить сочувствие. Приговор был произнесен и обжалованию не подлежал.

— Нет, меня сейчас ни о чем не спрашивать! — потребовал Клим.

Сильвестр оторопело послушался. В качестве самодовольной «живой» статуи фигурировал герой дня Алим Юсупов. Его взгляд лучился победоносной иронией. К счастью, он помалкивал, потому как успел изложить свою категорическую версию ночных событий. Свидетелей он опрашивал куда как справнее Клима, и не страдал после того достоевской рефлексией. Поэтому «Питбуль» впереди планеты всей и уже нашел убийцу!

Это было оглашено на апокалиптическом по бессмысленности действе, которое по недоразумению было названо «совещанием» и которое началось сразу после беседы с Квасницким. Для вящей убедительности собрались на месте преступления, в бильярдной. Буров попытался было манкировать преждевременным и неуклюжим мозговым штурмом. Он знал, что в его реконструкции событий еще есть белые пятна и тупиковые линии. Но Силе не терпелось услышать пламенную речь предводителя охраны, потому он потребовал присутствия следственной группы в полном составе. Были приглашены даже два эксперта из юсуповской команды. Почуяв скорое освобождение от воскресного форсмажора, они демонстрировали готовность согласиться с любым вердиктом своего шефа. Буров начинал злиться.

В убийцы был записан Рома. "А не надо, дорогой, заигрывать с неканонической ориентацией! — зубоскалил про себя Клим. — Кто бы сомневался, что для ретивых ищеек сексуальная неблагонадежность — лучшая улика". Удивил ретивый Алим только тем, что в сообщники Квасу была определена… Маргарита! Тут даже Силя встрепенулся:

— Это что же значит — сообщница? Она, по-твоему, ускорение шару придавала, что ли?

— Она Рому покрывает. В нашей ситуации этого достаточно, чтобы считаться сообщницей, — заявил Юсупов с нажимом. — Во-первых, с самого начала она перешла в нападение. А оно, как известно, лучшая защита. С чего ей защищаться, спрашивается? А с того, что она чувствует, что рыльце в пушку. Во-вторых, эта ее мифическая беременность. Ее-то никак не проверишь… пока. Отличная и затертая до дыр бабская уловка, чтобы избежать ответственности.

— Ответственности за что? — попросил уточнить Клим.

— За подстрекательство и неоказание помощи следствию, — невозмутимо ответил Юсупов, словно всю жизнь только и делал, что раскалывал матерых преступников. — Поведение Квасницкого и Мунасиповой очень напоминает сговор…

Далее разговор пошел по кругу — Юсупов упивался своими обвинительными построениями. По его мнению, Марго ни больше ни меньше хитроумно подговорила Квасницкого на убийство супруга. "Дама с жиру бесилась, муж ей надоел, да еще и непонятки с наследством… Ей сейчас было самое время подсуетиться, если она действительно в залете. Что она там пела Климу про завещание? Тимур угрожал ей: мол, если не родишь парня, все пойдет внебрачному ребенку. В результате жена поспешно забрюхатела, дабы иметь гарантию, что Тима ничего чужим людям не отпишет. А сама подговорила Романа поскорее убрать мужа. Теперь бабе раздолье — хоть аборт делай!" — бодро разглагольствовал Алим, поправляя мышиного оттенка пиджак. От него веяло гнусным энтузиазмом клерка в ожидании скорого продвижения по службе.

Агата Кристи в своей автобиографии справедливо заметила, что безупречная логика — отличительное свойство маньяка. Аплодисменты старушке! Про Юсупова в точку. Главное ему сейчас не перечить и как можно быстрей улизнуть от его маразма. Сам того не желая, этот «маньяк» навел на занятные мысли. И массированное деторождение из-под палки тут не при чем. До сей поры к Климу лишь изредка подкатывало смутное ощущение, что Маргарита не настолько завязла в страдательном залоге, как привыкли думать ее друзья. Однако стоит немного поменять вектор в этом предположении, и забрезжит "оборотная сторона Луны". Почему за очевидное Буров принимал лишь женские страхи? А что если Тимур тоже боялся остаться брошенным, и потому запугивал жену химерами, столь обычными для супружеских войн. Но не свидетельство ли это его ослабленных позиций? Ведь у Маргариты теоретически тоже могут быть внебрачные дети! И она, возможно, сбежала бы от грозного мужа, если он не пресекал бы ее свободолюбивые настроения умелым запугиванием. Знакомая история!

Пока Клим суммировал вчерашние впечатления от поведения Мунасиповых и сегодняшние от разговора с Марго, укрепляясь в своих домыслах, Силя разочаровано расспрашивал хитроумного Питбуля. Зачем-де новоявленным заговорщикам потребовалось совершать злодеяние аккурат ему на юбилей, почему они выбрали в качестве орудия ненадежный бильярдный шар и от чего не предусмотрели массированные подозрения в адрес «Ромы-снайпера» и массу прочих неудобств… в конце концов, почему все так сложно, когда можно было куда проще! Но светлую голову гениального сыщика не волновали такие мелочи, включая отсутствие мало-мальских улик против обвиняемых. "Давайте как следует нажмем на Маргариту… и как пить дать, что-то вылезет!" — уверял Юсупов. "Вылезет. Как из тюбика! Жди…" — прошептал Буров так, чтобы было слышно только Сильвестру. Тот сразу живо заинтересовался:

— А ты Клим, что думаешь на сей счет?

Тут-то Клим резко воспротивился отвечать. Хотя сказать мог очень многое. Например, то, что Алим Юсупов, судя по его пламенной речи, никогда не нарушал в отношении женщин пионерскую дистанцию. Иначе он знал бы о них больше. Впрочем, женоненавистников хватает и среди мужчин с избытком опыта… "Мне нужно срочно поговорить с твоей женой!" — ответил он Гарину и поспешил к выходу. Извиняться перед собранием он посчитал излишеством. Юсупову его поведение не понравилось.

— Останься, Клим, — протянул он с издевательской вальяжностью. — Здесь тебе будет интересней, чем с Нонной. Дело в том, что в списке предполагаемых убийц ты идешь вторым номером после Ромы.

— Могу обещать только то, что к гильотине подготовлюсь. Шею помою, — парировал Клим и спешно покинул безумное собрание.

Это напоминало бегство. К тому же за ним была погоня: Сильвестр устремился за ним, пытаясь удержать. Попав в гостиную, оба услышали доносящийся из прихожей шум потасовки. Что ж, пришла очередь Ромы рваться на волю! Он шумно протестовал против конфискации у него мобильного телефона, а также прочих нарушений прав человека. Мрачные бойцы Юсупова пытались сохранять максимальную корректность. Их дополнял на удивление резонный и умеренно нетрезвый Гогель, который уговаривал товарища по несчастью тяпнуть по маленькой и успокоиться. Он-то уже понял, что все попытки свалить из вражеского логова обречены на неудачу и оказывал — кто бы мог подумать! — посильную помощь следствию. И Силя принял соломоново решение. Его появление не слишком успокоило Квасницкого, но все-таки из двух зол Рома выбрал меньшее. Ослабив натиск на охранников, он с нерешительным отчаянием послушался Гарина и уселся диван. Все-таки харизматичный шеф внушал больше доверия, чем алимовские братки. Русскому человеку в момент опасности подавай барина. Ибо не так страшен черт, как его малютки…