Главная из причин подобного «предпочтения» состоит в тщательно охраняемом новой державой невежестве «украинцев», которые просто не знают, что они малороссы, то есть русские; и что русская культура — это их культура, а не чья-то чужая. Вторая причина связана с корыстными побуждениями, толкающими тех, кто в условиях украинского государства желает «сделать карьеру», массово переходить в «украинство». И лишь в третьем случае мы имеем дело с убежденными приверженцами самостийнической идеологии, для которых характерно не только удивительное непонимание значения великих духовных ценностей, созданных русской православной цивилизацией, но и болезненно враждебное отношение ко всему русскому.

Из всех граждан нынешней Украины, которые сегодня приветствуют курс ее руководства на обособление от России, огромное большинство составляют именно те, кто сделали такой выбор либо по незнанию и недомыслию, либо попросту из корысти. Поэтому, несмотря на громадный численный перевес, эта категория граждан погоды, как говорится, не делает и, при изменении исторической ситуации, может с такой же легкостью перекочевать в противоположный политический лагерь, с какой в наши дни пополняет ряды «сторонников независимости».

Иное дело та незначительная, но чрезвычайно активная прослойка населения, основой которой является так называемая «национально свидома украйинська интэлыгэнция». Это ей, в результате многолетних усилий, в конце концов, удалось таки подбить население Украины на его роковое «волеизъявление» в декабре 1991 года. Тем самым большинство народа оказалось вовлечено в величайшее преступление не только перед памятью своих предков, много веков собиравших единую Русь и создавших великую русскую православную цивилизацию; но и перед будущими поколениями — ибо катастрофические последствия этого «волеизъявления» несомненно скажутся в будущем.

Что же все-таки заставило всех этих «национально свидомых» деятелей столькие годы настойчиво заниматься вытеснением из Украины русского духовного наследия, в создании которого непоследнюю роль сыграли и малороссы? Что подвигло их на изготовление того идеологического суррогата, который они настойчиво навязывают населению Украины взамен великих духовных ценностей русской культуры?

Можно, конечно, было бы указать на те или иные обиды и притеснения, которые довелось претерпеть многим из этих людей от центральной российской власти — власти зачастую грубой и неуклюжей, а временами — деспотической и даже жестокой.

Однако все-таки не обиды относятся к главным причинам той патологической русофобии, которой почти поголовно подвержены представители украинской интеллигенции.

Основные причины кроются все же в другом. Видимо, сам по себе факт появления на свет на русской земле нерусской интеллигенции (и активная поддержка ее коммунистическим режимом) — неминуемо должен был повлечь за собой осуществление ею своей функции, то есть построение альтернативной, нерусской, культуры. Иначе говоря, уже в силу одного того, что этому искусственному созданию в свое время дана была жизнь, оно (подобно булгаковскому Шарикову) волей-неволей вынуждено поддерживать собственное существование, расширять пределы своей жизнедеятельности, производить себе подобных и так далее. Наверное, точно так же когда-нибудь в будущем, искусственно созданный для медицинских или хозяйственных надобностей клонированный человек осознает собственные жизненные потребности и станет справедливо требовать по отношению к себе человеческих прав — чем доставит немало хлопот тем, кто произведет его на свет.

Впрочем, проблемы, связанные с будущими искусственными людьми, разумнее предоставить решать потомкам. Ведь у нас более чем достаточно своих бед, которые нам постоянно подбрасывают наши современные искусственные люди — выведенные некогда на русской основе и с антирусскими целями, и называющие себя «национально свидомымы украйинцями».

Для этих людей характерна, во-первых, труднообъяснимая тупость и невосприимчивость, неспособность понять величие и уникальное предназначение духовных ценностей, созданных русской православной цивилизацией — при сопоставлении с которыми все обиды, мелочные страсти и посторонние соображения должны бы отодвинуться на задний план. Во-вторых, им присуща, тесно связанная с предыдущим указанным качеством, гипертрофированная самонадеянность и склонность к самозванству.

“Во-істину, ми за тих часів були богами, які бралися з нічого творити цілий новий світ”, — писал о времени зарождения украинской утопии и о ее создателях В. Винниченко, сам принадлежащий к их числу…

Перечисленные качества предполагают наличие еще одного — являющегося отличительной чертой данной породы людей. Качество это — зависть ко всему высшему; в нашем же случае оно проявляется в зависти к великой русской культуре, которая самим своим присутствием в духовном поле Украины не позволяет этим новоявленным деятелям самоутверждаться и чувствововать себя «богами». В этой-то зависти — очень похожей на зависть бедных к богатым — и находит постоянную подпитку неуемная активность деятелей от «украинства». Ею они и движимы.

Вообще, желание слишком многих, во что бы то ни стало сделаться «богами» — сыграло с Украиной недобрую шутку. Беда Украины в том, что на этой части нашего Отечества в бурную послеперестроечную эпоху возобладали деятели именно такого рода. То есть возобладали те, кому важнейшим представляется всегда не дело, которому они служат, а собственный их, деятелей этих, статус. Наиболее же легкий способ повышения статуса давно известен. Если, к примеру, обособить деревню, объявить ее независимым государством, надежно оградить ее от внешнего мира, то председатель сельсовета автоматически становится руководителем государства, сельские учителя сразу превращаются в светил науки, а случись быть в деревне поэту — ему уготовано уже место классика и величайшего национального гения. Таким образом, вся деревенская «элита» мигом возносится в ранг как минимум деятелей государственного масштаба, которые сразу становятся непререкаемыми авторитетами в своих областях. То есть, обособляя деревню или регион, мы решаем проблемы господ, желающих без приложения усилий повысить свой статус.

В самом деле, тот же, к примеру, Винниченко, — который, кстати, в дореволюционной России был известен, в основном, как автор, специализирующийся на «проблемах пола», — разве он мог бы, оставаясь в русской культуре, претендовать на то, чтобы потеснить с «пьедестала» самого Пушкина?! В обособленной же Украине, культивирующей отдельную от русской украинскую словесность, подобного рода комбинация — совершенно в порядке вещей. Она производится запросто: посредством признания Пушкина инородцем и изгнания его с национального литературного Олимпа, а после — и из массового сознания. Поэтому не приходится удивляться, к примеру, тому, что едва лишь была провозглашена «независимость» — как тут же высшее учебное заведение в городе Кировограде (бывшем Елисаветграде), носившее прежде имя Пушкина, было переименовано в “імені Вінниченка”, а заодно и повысило свой статус — из института превратилось в университет. (Повсеместное повышение статуса украинских вузов, — несмотря на общее понижение уровня вузовской науки и «утечку» даже тех, очень скромных, «мозгов», которыми вузы Украины обладали раньше, — явление, вообще, комическое, принявшее характер эпидемии).

Впрочем, Пушкина от всего этого, естественно, не убудет. А вот население Украины, лишившееся высших культурных ценностей той цивилизации, в рамках которой оно развивалось всю свою предыдущую историю, конечно же пострадает…

К сожалению, малороссийская часть русского народа в духовном своем развитии стала заложницей непомерных претензий, а также комплексов и фобий той, с позволения сказать, «интеллектуальной элиты», которая пустив корни в нашей почве еще до революции, затем значительно укрепилась и пошла в бурный рост при коммунистической власти.