Его огненные брови нахмурились, и лицо стало жестче. Он хорошо запомнил каждый крик несчастного, хотя старался не слышать, каждый удар, хотя впервые бил так яростно, но не просто в запале схватки. Ярость шла откуда-то изнутри, наливая невероятной силой руки и ноги. Возможно, он слишком долго ждал.

Шрам не ждал такой встречи. Чернокнижник даже не сразу узнал полукровку, когда заприметил вставшую на пути фигуру. Хитрец! Не приблизился, а пошел дальше, словно и не собирался идти туда, куда шел до этого, хотя уже ступил в тень переулка. Карнаж был удивлен такому его поведению, ведь не одел ни плаща, ни шляпы, и его становилось легко узнать даже ночью. Когда они столкнулись во второй раз, чернокнижник спросил кто он — ответа, разумеется, не последовало.

Для схватки было еще рановато, а для прелюдии самое время. Ровно двадцать шагов разделяли их во время этих двух, якобы, случайных столкновений. Смятение овладевало Шрамом, и Феникс чувствовал это.

В третий раз полукровка оказался в пятнадцати шагах…

Когда фигура оказалась перед чернокнижником в третий раз, Шрам потерял всякую веру в случайность таких совпадений.

— Кто ты такой?! И зачем преследуешь меня? — голос чернокнижника дрогнул.

Произнося свой вопрос, Шрам заметил, что незнакомец стоит немного ближе, чем до этого. Появилась смутная догадка из рода тех, что проносятся в голове вихрем кратких воспоминаний. Шраму вспомнилось его глумливое преследование ученика Киракавы, которым он развлекал себя на протяжении стольких лет.

Неужели стоящий перед ним сейчас и был тот, с кем чернокнижник, для начала, пять лет назад так забавно поиграл в кошки-мышки, случайно обнаружив, что ученик Киракавы, не погиб, а нашел пристанище в швигебургской гильдии воров? Тогда Шрама отвлекли неотложные дела, а, когда он вернулся в фивландскую столицу, оказалось, что Попрыгун ушел из гильдии. Раздосадованный таким поворотом, чернокнижник оставил Карнажа в покое, рассчитывая позабавиться с ним при следующей встрече.

Через несколько лет он снова услышал о полукровке, теперь уже как о «ловце удачи» Фениксе, чьи дела шли весьма успешно, и многие маги по всему Материку жаждали нанять такого ловкого прохвоста. Еще бы, ведь тот брался за любые заказы.

Шрам намеревался нанести решительный удар, но угнаться за молодым полукровкой был не в состоянии. Когда же ему все-таки удалось оказаться с ним в одном городе, в Лангвальде, во время последнего визита Хроноса несколько лет назад, то неожиданное известие, услышанное им в гостинице, сильно озадачило чернокнижника. Один из собутыльников за соседним столом утверждал, что печально известный кинжал Vlos'Velve в очередной раз сменил владельца, и теперь обладателем клинка стал некто по прозвищу Феникс.

Будучи Синэем, молодым студентом в академии, Шрам помнил изображение страшного раздвоенного лезвия этого шпаголома на одной из гравюр, словно специально сделанного против популярных в те далекие времена у магов зачарованных шпаг и рапир. Как утверждали историки, немало чародеев приняло мучительную смерть от рук убийц темных эльфов, velg'larn, пользовавших такие клинки.

И вот это жуткое оружие оказалось в руках того, с чьей жизнью он забавлялся, как и с игрушкой. Что ж, Шрам жаждал когда-нибудь узреть в лице сына Аира А'Ксеарна достойного противника и сразиться, не собираясь упускать случая на реванш с потомком Xenos. Ведь они лишили его всего: власти, денег и большей части могущества. И в тот самый момент, когда все это было так близко, особенно после убийства архимагистр ордена Стихии Воды. Тогда ему стоило лишь протянуть руку….

С недавних пор за Шрамом охотились ларонийские агенты и не только они, поэтому чернокнижник рассудил, что перед ним вряд ли был тот самый потомок Xenos.

— Что же ты молчишь? Отвечай! — Шрам больше не собирался отступать, а тем более уезжать из города в канун появления Странствующей Башни, как пришлось сделать в прошлый раз, когда выяснилось, что Феникс тоже ищет встречи с Хроносом.

— Я — всполох клинка, что препроводит тебя в Бездну!  — раздался неожиданный ответ.

— Ранкен!? — вырвавшееся из уст Шрама имя «Диких Мечей», коим их величали на островах, встретил едкий смешок.

Убийца бросился в атаку. Устремившееся навстречу ему заклинание прорвало пустоту и унеслось в темень переулков, с треском разбившись о каменный угол дома.

У Шрама от удивления округлились глаза. Перед ним снова была пустынная улица, хотя, какое-то мгновение назад, на него не просто бежал, а буквально летел кто-то в черном, выхватив странный по форме клинок. В памяти чернокнижника возникло лицо Кеарха, напомнив о любопытной ране гостя из швигебургской гильдии воров. Она была оставлена без сомнения проклятым клинком. Стало быть, Vlos'Velv! Так вот где судьба заключила свое предостережение, которое он с успехом проворонил, слишком впечатленный появлением грима!

Убийца неожиданно обрушился откуда-то сверху, словно совершил до этого гигантский прыжок, уходя от первого заклинания. Шрам успел поднять руки и пробормотать формулу — защитный купол встал между ним и ранкеном. Однако тот явно ожидал нечто в таком духе и, резко выкрикнув подряд несколько слов на наречии острова Палец Демона, прямо в воздухе пустил в ход темноэльфийский клинок, безошибочно определив смещенный центр плетения заклятия. Чернокнижник скрытно направлял туда стабильный поток из своих рук. Но как противник угадал направление?!

Старик вскричал от ожога, пронзившего изнутри руки расколотым заклинанием, и схватился за медальон на груди.

Ранкен, тем временем, плюхнулся на землю и запустил руку под короткую куртку, ожидая появления противника. И тот не заставил себя долго ждать, переместившись на дюжину ярдов назад. Едва Шрам снова возник, как в воздухе свистнули направленные в него заточенные метательные пластины. Все, что успел сделать чернокнижник, так это прикрыть голову, грудь и плечи. Быстрое заклятие, наспех скрученное перед собой, не прикрывало целиком. В глазах потемнело от дикой боли, что пронзила голень и бедро. Старик с ужасом воззрился на изуверское островитянское оружие, что вгрызлось кривыми краями в его плоть.

Убийца выдернул из земли темноэльфийский клинок и прыгнул в сторону от посланного в него очередного яростного заклятия, попутно убирая кинжал в ножны за спиной. Когда ранкен скрылся за углом дома, чернокнижник отступил с улицы в переулок. Стоная от боли, Шрам оперся одной рукой о стену, а другую направил к ноге, пытаясь притупить боль и остановить кровь быстрым заговором. Но в этот момент рослая тень вывернулась у него за спиной, словно почувствовав плетения заклятия и, схватив за плечо, резко крутанула старика по оси в свою сторону, откуда уже летел навстречу кулак со стальными набойками на перчатке. Удар разорвал магу губы, выбросив обратно на улицу.

Сознание Шрама помутилось, но он заметил, как ранкен устремился следом. В панике чернокнижник снова воздел руки, пытаясь оттолкнуть беспощадного противника. Рослая фигура перехватила его кисти, сцепив своими пальцами пальцы мага в замок. Лунный свет озарил перекошенное яростным оскалом лицо с горизонтальным шрамом на скуле. Из-под спадавших на лицо красных волос убийцы сверкнули большие желтые глаза.

— Феникс! — прохрипел в ужасе Шрам.

Старик издал громкий вопль — полукровка резким движением выломала фаланги пальцев мага в обратную сторону их сгиба. Из глаз чернокнижника градом полились слезы. Убийца презрительно фыркнул и швырнул Шрама на землю сильным ударом сапога в грудь.

Старик распластался на холодном камне ступеней у порога чьего-то дома, захлебываясь в слезах и крови из разбитых губ. Он с ужасом понимал, кто стоит перед ним, немного сгорбившись и испепеляя беспощадным взглядом.

Ранкен замер и молчал.

Чернокнижник сплюнул кровь. Мысли совсем перепутались в голове. Трясущаяся кисть снова потянулась к груди. Шрам, превозмогая дикую боль сломанных пальцев, дотронулся до измазанного в крови медальона. Мгновение — и он на крыше какого-то строения неподалеку, самого высокого, которое успел заприметить. Разбитые губы кривились в попытке произнести нужную формулу, чтобы хоть немного притупить боль и поправить суставы. На это нужны были считанные мгновения, но убийца громыхнул обитыми железом сапогами по черепичной крыше возле него, разметав вокруг себя фонтан мелких осколков.