— А ну пусти! — Сашка зажал заветную плошку и из чистого упрямства тянул ее к себе, не давая Женьке завладеть икрой.

— Тебя мама в детстве не учила, что женщинам надо уступать? — Мило улыбнувшись, Женька еще сильнее вцепилась в плошку.

— А я хочу икры! И я ее буду есть, хочешь ты этого или нет! — рявкнул Александр.

— Да пожалуйста! — Женька разжала руки.

Не ожидавший этого Сашка рванул плошку на себя и оказался засыпанным крупинками икры. Женька тут же скроила удрученную гримасу и, покачав головой, заметила:

— Ай-ай-ай! Я же предупреждала: не трогай икру! И что получилось?! Да, не вздумай размазывать ее по одежде, иначе будешь рыбой вонять! И вообще, сходи, переоденься, что ли? А то мне как-то неловко рядом с таким поросенком сидеть. Впрочем, что я говорю? Уже не с поросенком, а с полновесным свином!

Сашка наградил Женьку взглядом, в котором, кроме невысказанных матерных конструкций, было сложно что-либо разобрать, и вышел из-за стола.

Женька довольно потянулась, улыбнулась и споро принялась за ужин. К тому моменту, когда переодетый во все чистое «жених» вернулся в столовую, она уже удалилась в свою комнату, мысленно поставив себе еще одну галочку. Что ж, Антошка наверняка будет доволен своей мамой! И ему не за что краснеть перед приятелями со двора — сегодняшний раунд все-таки остался за ней!

— Отлично! И что мне теперь делать? Она мне даже слово вставить не давала! Или скажете, это тоже было вами предусмотрено?

Разозленный Сашка ходил по комнате, едва не сшибая собой членов съемочной группы. Невозмутимый же сценарист, примостившись в кресло, мягко и вкрадчиво, как душевнобольному, объяснял ему:

— Вы переживаете из-за того, что запланированная на сегодня роль вами не исполнена? Ну и отлично: отыграете ее в другой день. Впереди еще целый месяц — не забыли? Пусть девушка резвится, ее право. Согласитесь, если бы она только и делала, что ходила с перекошенной от горя физиономией, вам бы первому это опротивело! И вообще, позвольте вам дать один совет… Будьте естественны, импровизируйте! Если чувствуете, что что-то идет не по плану, ищите другой алгоритм поведения! Реагируйте адекватно! Она над вами смеется — платите ей той же монетой. Шутки заходят слишком далеко? Одерните и призовите к ответу. Если вам мешает навязанный нами образ, откажитесь от него, ищите что-то новое, более подходящее, как вам кажется, к данной ситуации. В конце концов, просто представьте, что вы и есть еще один игрок! И если вы не найдете общий язык с этой дамочкой, не получите обещанный приз! Ну же, Александр, ведь вы актер! И вас наверняка учили вживаться в образ!

Вот и действуйте!

— Вам легко говорить! А у меня чем дальше, тем сильнее складывается ощущение, что ваша Евгения — засланный казачок! Если она делает хоть что-то соответствующее сценарию, то в следующую минуту уже поступает так, как от нее этого не ждали! И вот вопрос: кто же здесь тогда в роли жертвенной овцы выступает — она или все-таки я?

— Саша, не горячитесь! Мы же уже вчера обсудили с вами этот вопрос. Кроме того, вы сами только что опровергли собственное предположение: ну подумайте сами, если Евгения ведет себя не по сценарию, это лишь подтверждает то, что она игрок!

— А может быть, она и ведет себя по сценарию — только по ее собственному сценарию, специально для нее разработанному? Тогда, разумеется, никаких совпадений с моим сценарием нет и быть не может!

— Саша, голубчик, вот только не надо этих параноидальных воплей! Повторюсь еще раз: нам попалась необычная барышня с довольно нестандартным подходом к жизни и соответствующими реакциями. Поэтому смиритесь с этим и приготовьтесь к тому, что вам противостоит достойный противник. Я бы лично на вашем месте радовался, что работа будет интересной и нетривиальной. Или вы предпочитаете идти по пути наименьшего сопротивления и ищете легких путей? Странно, а по вам и не скажешь…

— Вот только не надо меня на слабо ловить, ладно? — огрызнулся Сашка, но уже без былого запала.

— Увольте, батенька! Никто и не собирается! — рассмеявшись, замахал руками сценарист. — Кстати, не забыли, какой сюрприз вы должны преподнести Евгении этой ночью? Вот заодно и отыграетесь за ужин!

— Ох, мне бы ваш оптимизм, Арсений! Сильно подозреваю, что выспаться мне сегодня опять не удастся!

— Ой, да какие ваши годы, Саша! Еще успеете! Ну же, не вешать нос! Через час вам снова на сцену!

Приведя в порядок встрепанные волосы и перепробовав содержимое решительно всех баночек и флаконов, обнаруженных в ванной комнате, Женька наконец-то отправилась в спальню. Финал столь паскудно начавшегося дня ее весьма порадовал. Эх, жаль — нигде нет календаря, чтобы даты отмечать, сколько еще осталось до конца программы. Месяц — это тридцать дней, значит, осталось еще всего двадцать девять. Как же много! Впрочем, пока что ей грех жаловаться на судьбу. Когда бы ей еще выпала оказия пожить в особняке на всем готовом, да еще и вволю поиздеваться над субъектом противоположного пола? Правда, за каждым ее шагом следят камеры, и это изрядно действует на нервы, но, как оказалось, даже к этому довольно быстро привыкаешь.

Вернее сказать, перестаешь замечать обращенные на тебя объективы.

И все-таки она сегодня здорово вымоталась! А если учесть, что она вроде как законспирированный разведчик в тылу врага, то совсем презабавная картинка получается. То есть она не просто игрок, а некто, изображающий из себя игрока!

Последняя мысль развеселила Женьку до крайности. Выходит, и Сашка — актер, и она тоже вроде как актриса! Нашла коса на камень!

Хм, а может быть, когда все закончится, ей тоже в актрисы податься? Не так уж это и сложно, как могло сначала показаться. Конечно, нервная профессия, не без того, но в целом куда уж интереснее, чем быть менеджером в какой-нибудь заштатной фирме!

Да нет, ничего из этой идеи не выйдет, можно даже и не мечтать. А жаль…

Женька вздохнула и принялась стелить постель. Забралась под тонкое одеяло, потянулась, а затем свернулась калачиком, намереваясь отправиться в царство Морфея.

И тут из-за смежной двери раздался странный звук, до крайности напоминающий не то рев медвежонка, которому наступили на лапу, не то гул турбин взлетающего лайнера. Женька удивленно прислушалась.

Звук повторился. Потом еще и еще раз. Женька встала с кровати и подошла к двери, прислонила ухо.

Ее «жених» банальным образом храпел. Вернее, делал вид, что храпит. Женька аккуратно подергала ручку двери — заперто. Ну да, конечно же: иначе бы она вошла к нему и увидела, что, вместо того чтобы лежать в кровати, ее будущий супруг сидит под дверью и выводит залихватские рулады. Ну не может обычный мужчина так громко храпеть! Тем более что прошлой ночью она ничего такого из смежной спальни не слышала.

Ну и шуточки у них! Можно подумать, ей от этого храпа на стенку лезть захочется! Ха-ха, как бы не так! Да если бы она сильно-сильно хотела спать, ее бы и трое таких вот «храпунов» не разбудили бы! Но если они думают, что она просто так это оставит — сильно заблуждаются!

«Ну ладно, вы хотели войны — вы ее получите, господа телевизионщики!»

Женька осмотрелась. Что же такого предпринять в ответ? Можно, конечно, стучать в дверь с требованием немедленно прекратить безобразие, но это как-то плоско и предсказуемо. Может, включить в ответ музыку, да погромче, и заглушить самопального соловья?

Музыкальный центр в спальне присутствовал — как по заказу. Женька мрачно ухмыльнулась и пошла изучать навороченную технику. Через три минуты копания во внутренностях агрегата она поняла, что ничем эдаким принципиальным он от ее старенького магнитофона не отличается, кнопки управления одни и те же, только больше всяких функций по отстройке звука. Она уже собиралась найти какое-нибудь радио, как обнаружила в центре забытую кем-то аудиокассету с песней Валерии «Метелица», перепетой во всех мыслимых музыкальных стилях.