Первым упоминаемым в сообщении лицом был Лэнжелли Рассел Аугуст 1922 года рождения, вместе с женой прибывший на работу в посольство США в г. Москве на должность атташе административно-хозяйственного отдела в январе 1958 г. Своими тесными контактами с работавшим под «крышей» посольства американскими разведчиками Римстедом и Уинтерсом он привлек внимание нашей контрразведки.
Установленное за Лэнжелли наблюдение подтверждало, что он вел себя очень осторожно, даже при разговорах дома с женой включал радиоприемник. Одновременно Лэнжелли активно изучал Москву, причем именно в те часы, когда должен был бы заниматься своими непосредственными служебными обязанностями. Уже этот необычный штрих в его поведении позволял сделать обоснованный вывод о вероятной связи «атташе» с американской разведкой.
28 мая 1958 г. предположение московских контрразведчиков получило реальное и окончательное подтверждение. Именно в тот ясный и теплый день Лэнжелли вместе с семьей отдыхал на Ленинских горах. И хотя иностранец устроил под деревом пикник, фотографировал на лоне природы детей и играл с ними — всеми своими действиями давая понять, что занят только семьей и отдыхом, он сумел незаметно заложить под одной из деревянных лестниц тайник, прикрепив его к балке специальным приспособлением.
Рельеф местности, где «отдыхал» Лэнжелли, не позволял вести наблюдение с близкого расстояния. Но благодаря мастерству чекистов тайник был обнаружен. В нем находились необходимые элементы шпионской атрибутики: инструкции, средства тайнописи и деньги, которые предназначались одному из жителей г. Москвы, завербованному американской разведкой и впоследствии арестованному.
С этого момента оперативный контроль за Лэнжелли усилился и принес свои плоды. 21 января 1959 г. американский разведчик как обычно вместе с женой несколько раз выезжал в город, где пытался настойчиво выяснить, нет ли за ним «хвоста»: следовал с малой скоростью, а перекрестки проезжал в самые последние секунды переключения светофоров на красный свет. Правильно расценив действия Лэнжелли как подготовку к проведению разведывательной операции, сотрудники КГБ умело создали у иностранца уверенность, что ему удалось оторваться от слежки. В 8 часов вечера на автобусной остановке с Лэнжелли поравнялся мужчина в форме офицера Советской Армии, который, пройдя с американцем 5–7 метров, что-то передал ему.
Своевременно принятыми мерами неизвестный был установлен в тот же день. Им оказался подполковник Попов Петр Семенович, прибывший в Москву из г. Калинина.
С этого момента к работе по изобличению Попова и Лэнжелли в шпионской деятельности подключились сотрудники Калининского управления КГБ Рассадов Григорий Кириллович, Полосин Евгений Иванович, Белов Виктор Афанасьевич и Соколов Владимир Ильич.
При первичной проверке Попова выяснилось, что он до декабря 1958 г. являлся сотрудником Главного разведывательного Управления (ГРУ) Генштаба Советской Армии и работал в Австрии и ГДР, откуда был отозван за не вызываемую служебной необходимостью связь с гражданкой Австрии.
С самого начала проверка Попова осложнялась рядом факторов, и в первую очередь требовалась максимальная осторожность, поскольку Попов в силу специфики своей службы был знаком с формами и методами работы органов госбезопасности.
Наблюдение за Поповым требовалось организовать так, чтобы исключить малейший повод для подозрений с его стороны. Иное грозило провалом всей операции.
Сразу возникли новые, осложняющие ведение наблюдения, обстоятельства. Попов проживал без прописки в районе Калинина, сплошь застроенном одно-двухэтажными деревянными домами, которые к тому же находились в частном владении. Появление там посторонних людей не прошло бы незамеченным, так как жильцы, а тем более соседи, были хорошо знакомы друг с другом.
Однако, благодаря грамотным действиям и нестандартным решениям, калининские чекисты обеспечили плотный контроль за поведением и маршрутами передвижения Попова. Особое внимание уделялось получению информации о его предполагаемых выездах в Москву.
Чекисты знали, что американская разведка умело и скрупулезно маскировала засылку письменных заданий агентам под обычную переписку. С учетом этого УКГБ предприняло меры по своевременному обнаружению писем подобного рода, которые могли поступить на адрес Попова.
И не напрасно. Уже через несколько дней Попов получил из г. Москвы письмо с нанесенной на обычный текст тайнописью. Американская разведка сообщала Попову расписание передач из разведцентра, задание по сбору разведывательной информации и просила срочно сообщить о будущем назначении. Здесь же прозвучала высокая оценка ранее переданных им американцам сведений.
Наблюдение за Поповым зафиксировало, что после встречи с Лэнжелли он не терял времени даром: приехав в Москву еще раз, Попов, зайдя в отдел кадров ГРУ, активно общался с бывшими сослуживцами. А в г. Калинине Попов встречался в ресторане с офицером, служившим на особо важном объекте ПВО страны, а также неоднократно посещал квартиру другого офицера, проходящего службу в одном из соединений Московского военного округа.
Поскольку добытые в отношении Попова материалы не вызывали сомнений в его связи с американской разведкой и учитывая, что он мог собрать важную информацию для передачи противнику, калининскими и московскими чекистами было принято решение задержать Попова при его очередном выезде в Москву.
Арест Попова произошел 18 февраля 1959 г. При личном обыске у него изъяли записную книжку, в которой был домашний телефон Лэнжелли и пароль для вызова его на встречу по телефону, шесть листов специально обработанной бумаги, служившей копиркой для исполнения сообщений тайнописью, и блокнот, на котором при обработке появился тайнописный текст сообщения, подготовленный Поповым для американской разведки.
Одновременно произведен обыск на калининской квартире Попова, где также были обнаружены уликовые материалы, однозначно свидетельствующие об участии Попова в шпионской деятельности: инструкция по способам связи с американским разведцентром, дешифровальные блокноты и таблетки для проявления тайнописи, которые находились в специально изготовленных американцами контейнерах в рукоятке охотничьего ножа, катушках с леской для спиннинга и помазке для бритья.
За активное участие в работе по вскрытию и разоблачению шпионской деятельности Попова калининские чекисты были поощрены Приказом Председателя КГБ при СМ СССР.
Полностью разоблаченный, Попов на допросе признал, что является агентом американской разведки с конца 1953 г.
Из показаний Попова П. С.:
«Во время моей службы в Австрии по линии Главного разведывательного управления… в американском секторе города Вены я был задержан двумя американцами и доставлен в казарму американской военной полиции на Мариехильфенштрассе, где был подвергнут допросу. Во время допроса, который продолжался с 9 часов вечера до 3 часов утра, американцы заявили мне, что я пойман с поличным, как советский разведчик, ведущий работу против американских войск в Австрии и, если откажусь сотрудничать с ними, то буду отправлен на Запад, где они со мной поступят по своему усмотрению, и, в частности, могут объявить в печати, что я перешел к ним добровольно. Я смалодушничал: принял предложение американцев стать их шпионом и при этом рассказал об органе, в котором я работал. С момента вербовки американцами и до моего задержания органами КГБ я поддерживал регулярно связь с американской разведкой».
Оказалось, что Попов передал американцам известные ему сведения о структуре и деятельности ГРУ, именах, фамилиях и характере должностных обязанностей многих офицеров центрального аппарата и находившихся в Австрии, ГДР и ФРГ.
16 октября 1959 г. был положен конец и преступной деятельности Лэнжелли. Взятый с поличным, он вскоре покинул нашу страну.
Следствие выяснило, что помимо этого Попов сделал достоянием американцев содержание ряда закрытых документов и оперативных совещаний в ГРУ Генштаба, сведения о дислокации отдельных воинских соединений и находившейся на их вооружении техники. Значительную информацию Попов черпал из общения с сослуживцами и просто знакомыми военнослужащими, не подозревавшими о его двойном обличье.
