Перикл не имел возможности, да и не стремился прибегать к репрессивным методам против своих политических противников в Афинах. Таким он остался в памяти потомков, и Плутарх, живший во времена, когда террористическая политика римских императоров наложила неизгладимую печать на всю жизнь империи, подчеркивает, что Перикл на смертном одре в ответ на похвалы его друзой одержанным им победам сказал, что считает самой славной своей заслугой то, что ни один афинянин не носил траура по его вине. По словам того же Плутарха, «Перикл вел за собой народ убеждением и наставлением... то сдерживая его дерзкую самоуверенность, то при упадке духа ободряя и утешая его... сила его... была спасительным оплотом государственного строя».
Так много веков спустя, когда оценка политического деятеля давалась уже с учетом далекой перспективы, образ Перикл а оставался символом незапятнанной политической репутации и глубокого личного благородства.
Внутренняя политика Перикла характеризуется заботой об укреплении и дальнейшем развитии демократии в Афинах;
стремлением обеспечить средства существования свободной афинской бедноте; поощрением литературы, искусства, театра; попытками внедрить в Афинах большую свободу быта, прежде всего в области семейных отношений.
Перикл в течение тридцати с лишним лет играл руководящую роль в политической жизни Афин, хотя бессменная его стратегия длилась менее половины этого времени (с 443 по 430 г. до н.э.). Самым значительным новшеством, введенным в Афинах при Псрикле, была оплата службы должностных лиц — гелиастов, булевтов, архонтов и др. Впервые появилась реальная возможность малоимущим гражданам активно заниматься политической деятельностью. Это нововведение было настолько необходимо для афинской демократии, что было продолжено и расширено после Перикла, вплоть до назначения в самом начале IV в. до н. э. платы даже за посещение народного собрания. Антидемократическая оппозиция, разумеется, подвергала жестокой критике оплату должностей, заявляя, что это развращает народ и возлагает лишнее бремя на государственную казну.
Предпринятое в Афинах по инициативе Перикла грандиозное строительство обеспечивало работой нуждавшихся в средствах к жизни бедняков. Люди самых разнообразных специальностей и занятий — от высококвалифицированных мастеров (скульпторы, архитекторы, граверы, золотых дел мастера и др.) до простых погонщиков и грузчиков — были постоянно заняты, а Перикл вносил все новые и новые проекты в народное собрание. На Акрополе воздвигнут был знаменитый Парфенон, создание Иктина, Калликрата и Фидия. Мраморную лестницу, по которой на Панафинеи, праздник в честь Афины, покровительницы города, торжественная процессия шла на Акрополь, увенчали парадными пропилеями. Акрополь был украшен статуями Афины работы Фидия, Появилось специальное здание для учрежденных Периклом музыкальных состязаний — Одеон.
Началась перестройка храма Деметры в Элевсине. Афины превращаются при Перикле в прекраснейший город Греции, куда много времени спустя продолжали стекаться почитатели искусства. По словам Плутарха, эти творения, созданные в течение короткого времени, продолжали жить в веках, сохраняя при этом видимость свежести и новизны. Памятники художественного вкуса и могущества Афин не раз впоследствии спасали город от губительных разрушений победоносных завоевателей. Поднять на них руку означало посягнуть на славу и величие Эллады.
Такое впечатление Афины Перикла производили и на современников, что немало содействовало усилению престижа города среди союзников и других греков. Афины стали притягательным центром но только ради созерцания прекрасных памятников, но и для активного творчества. Художники, скульпторы, архитекторы, поэты, философы, лучшие умы Греции стремятся в Афины, подолгу живут и работают там.
Недаром Фукидид приписывает Периклу слова: «Мы послужим предметом изумления для современников и потомства, и нам не нужен для восхваления Гомер...»
Но строительство в столь грандиозных размерах требовало больших средств. После того как союзная казна в 434 г. до н.э. была перенесена в Афины, она постепенно становится составной частью афинских финансов, а когда был заключен мир с Персией и обеспечена безопасность в Эгейском море, союзные средства стали беззастенчиво тратиться на внутренние нужды Афин, в том числе и на строительные работы. Так, обеспечение работой нуждавшихся афинян и украшение города дорого обходились членам Афинского союза. Столь же двойственные последствия имела широко проводившаяся Периклом система создания клерухий — военно-земледельческих афинских поселений на территории союзников. Клерухи сохраняли, афинское гражданство и были не только проводниками афинского влияния, но и прямыми защитниками интересов Афин (на случай недовольства или прямого мятежа). Нуждавшиеся в земле афиняне получали ее за пределами Аттики, что смягчало противоречия внутри гражданского коллектива, клерухии оттягивали часть недовольных, возможные источники внутренних смут. Клерухии были выведены на Херсонос Фракийский (1000 человек), Наксос (500), Андрос (250). в Брею во Фракии (1000), в Синопу, на о-в Эвбея и др. Число афинских клерухов достигало почти 10000 человек.
Следующей формой помощи свободной бедноте, опять же сочетаемой с культурно-политическими задачами, были общегосударственные и общенародные празднества, число которых возросло в правление Перикла. Участие в них сплачивало афпнян, повышало их политическое сознание, укрепляло привязанность к полису, а сопровождавшие празднества раздачи и угощения приобщали всю массу граждан к доходам государства и богатой верхушки. «Повторяющимися из года в год состязаниями и жертвоприпошениями мы доставляем душе возможность получить многообразное отдохновение от трудов...» — говорит Перикл у Фукидида.
Периклу приписывается введение феорикона — зрелищных денег, которые выдавались государством беднейшим гражданам для оплаты театральных билетов. Театральные представления были составной частью общегосударственных праздников, театр играл большую роль в культурной и политической жизни Афин, был источником распространения морально-политических идей.
При Перикле были восстановлены учрежденные еще Писистратом суды по демам, что ускоряло разбирательство локальных конфликтов и освобождало сельских жителей от лишних поездок в Афины. Расширено было применение жребия при замещении должностей. Но проводя никаких радикальных реформ в области быта, Перикл личным примером должен был сильно поколебать консервативные устои афинской семейной жизни. Женатый вторым браком на Аспасии, милетянке по происхождению, женщине, по всеобщему признанию современников, выдающегося ума, знаний и способностей, Перикл не только сделал свою жену другом и советеиком в своей деятельности, но и привлек её к участию в теоретических собеседованиях на разнообразные темы науки, культуры, философии, политики, центром которых стал их дом. Аспасия принимала гостей, среди которых были выдающиеся умы и таланты Афин и Греции — Анаксагор, Софокл, Сократ, Фидий, Гипподам и др., и блистала среди них своим красноречием, глубиной незнаний, трезвостью суждений, вызывая глубокое уважение и восхищение. Пример Перикла и Аспасии оказался заразительным. Широко распространившееся в это время просвещение, публичные лекции софистов, постановка морально-этических проб-тем на сцене театра, идеи об относительности существующих представлений о добре и зле, справедливом и несправедливом, сомнения в божественном характере, а следовательно, и в незыблемости институтов, созданных людьми, — все это не могло не поколебать и консервативные семенные устои. Некоторые мужья сами приводят своих жен в дом Аспасии, чтобы они послушали ее рассуждения; бесправие и униженное положение афинской женщины становятся темой дискуссий в обществе и театре. Политическая оппозиция против Перикла, опираясь на живучесть консервативных традиций в демосе, пыталась использовать необычную для Афин атмосферу в его доме для грязных нападок на Аспасию. Ее обвинили в неблаговидном поведении, в сводничестве, и только личное заступничество Перикла, не постыдившегося умолять афинских судей, спасло Аспасию от сурового приговора. Опасность была тем более велика, что Аспасия не была афинянкой, брак ее с Периклом не признавался вполне действительным по юридическим последствиям[64], а афинский суд присяжных был вообще менее снисходителен к чужеземцам, чем к своим согражданам.
