Борис не стал больше вспоминать школьные годы, а, откинувшись назад, тоже крепко заснул.

Проснулся он от объявления по громкоговорящей связи:

– Пассажиров просят привести кресла в вертикальное положение и пристегнуться! Наш самолет совершит посадку в аэропорту города Краснодар!

Тронув девушку за плечо, Борис скороговоркой сказал:

– Если тебя прижмут, рассказывай все, что знаешь! Ничего не бойся. На всякий случай запомни: если тебе плохо и заставляют говорить со мной, добавь только одно слово «любимый», и я все пойму и приду на помощь!

Едва самолет поднялся в воздух, как Викинг снова начал инструктировать Бориса:

– Размазывание соплей кончилось! Все эти ля муры, бонжуры, конфитюры отставить! Приступаем к работе!

– Я, собственно, и не прекращал. Девушка просто оказалась не в том месте и не в то время, а долг каждого мужчины быть галантным и оказывать женщинам помощь! – мечтательно сказал Борис.

– Вот это мне твое настроение и не нравится! Раскис. Все твои мысли только о девушке! – снова попробовал надавить Викинг.

– Ты лучше обрисуй обстановку около затонувшей баржи. Пока мы с девушкой мирно спали, ты наверняка связался с командованием и получил новые вводные, – остудил пыл Викинга Борис.

Борис, конечно, понимал Викинга как начальника, который всеми силами пытается привести подчиненного в рабочее настроение. Но понимать и моментально выполнить – разные вещи, да и особенно напрягаться сейчас Борис не хотел, понимая, что впереди предстоит тяжелая и трудная работа.

– Обстановка в корне меняется. Сейчас на барже работает группа «Дон».

Борис моментально прикусил язык и навострил уши. Группа «Дон» была одной из самых засекреченных команд в отряде. Занималась группа глубоководными спусками и спасением затонувших подводных лодок. Борису два раза уже приходилось работать с группой, и он хорошо знал Мерина – командира группы. Мерин, капитан второго ранга, получил свое прозвище за ярую приверженность к автомобилям марки «Мерседес». В далеких девяностых, когда достать «Мерседес» было проблематично, Мерин на атомной подводной лодке привез из Аргентины новенький двигатель от немецкого автомобиля. Как его доставили на совершенно секретную атомную подводную лодку и как выгрузили в советском порту, об этом история умалчивает. Но при вывозе мотора с территории порта автомобиль с грузом попался на глаза инспектирующему генералу ГРУ. Долгих разборок, конечно, не было. Начальник складов полетел со своей должности, капитан-лейтенант Мохов час стоял перед генерал-майором, рассказывая, как провез мотор.

В конечном итоге генерал сказал:

– Дал бы тебе, салага, десять суток «губы», да нельзя! Через три дня у тебя новый поход! Набил бы морду за шкурничество, да тоже нельзя! За твою драгоценную рожу с меня как пить дать снимут звездочку и моментально отправят на пенсию! Быть тебе Мерином! Тем более что прозвища ты, по молодости лет, до сих пор не имеешь! Но операцию по провозу материальных ценностей провел отлично! Хвалю! Свободен! – закончил на неожиданно мажорной ноте разговор генерал-майор.

– А куда делся мотор? – спросил Борис.

– Мотор мне личным приказом генерал-майора был ровно через час передан и до сих пор стоит на моей «Волге»! Прекрасный мотор! – закончил рассказ «кап два».

Едва Борис вышел из самолета, его моментально обдало таким жаром, что появилось ощущение, что он попал в сауну. Форменная рубашка моментально пропиталась потом, и стало тяжело дышать.

Борис жалобно посмотрел на Викинга, который, стоя в метре от трапа, разговаривал по мобильному телефону.

Закончив разговор, Викинг помотал головой и махнул рукой, приказывая Борису присоединиться к нему.

– Дела очень невеселые. Семерых человек из группы «Дон» отвезли в местный госпиталь, а чехи и украинцы вообще не всплыли.

– Значит, что-то серьезное случилось под водой! – сказал Борис, идя рядом с Викингом.

– Завтра наденешь «Дельту» и пойдешь к барже! – вынес решение Викинг, провожая взглядом два огромных кофра, в которых было упаковано водолазное оборудование.

– Ты страхуешь меня на полтиннике? – уточнил Борис, подходя к зданию аэровокзала.

– На шестидесяти метрах сделаю площадку и буду тебя ждать! – решил Викинг, открывая дверь внутрь помещения.

За дверью неожиданно оказались два полицейских, одетых в белую тропическую форму, с пробковыми шлемами на головах.

– Господин комиссар просит вас обоих проследовать в комнату для приема правительственных делегаций! – негромко сказал высокий майор с гепардом на правом рукаве.

– У нас сейчас прохождение таможни! – попробовал возразить Викинг.

– Все в руках Аллаха и господина комиссара! – значимо сказал майор, глазами показывая направо.

Второй офицер, широкоплечий капитан, за все время не произнес ни слова, ловя каждое движение русских офицеров.

«У меня же в офицерском удостоверении стоит звание старшего лейтенанта, а на мне погоны капитан-лейтенанта! – мысленно хлопнул себя по голове Борис. – Хотя кто в этой дыре может читать по-русски? А в паспорте воинское звание не указывается!»

Неприметная дверь, над которой была лаконичная надпись: «Вход воспрещен», открылась, едва молчаливый капитан приложил к ней пластиковую карточку.

Пройдя по узкому коридору, они попали в холл, заставленный аквариумами с тропическими рыбами. В одном из них плавала маленькая барракуда, хищно разевая зубастую пасть.

От удивления Борис с Викингом остановились на пороге. Казалось, они попали на морское дно, настолько удачно был подобран интерьер.

– Присаживайтесь, молодые люди! – сказал звучный, хорошо поставленный бас из угла комнаты.

Обычный, ничем не примечательный мужик лет сорока пяти, одетый в белый костюм, рукой указывал на два кресла перед ним.

Лицо мужика, сидящего за низким столиком, было настолько неприметным, что Борис зажмурил и быстро открыл глаза, проверяя, есть ли данный индивидуум на самом деле.

Мужик был на месте, а вот сопровождающие моментально и беззвучно испарились, показав чудеса дисциплинированности.

– Господа офицеры! Не буду вас интриговать. Положение сложилось очень серьезное и опасное. Сведения, которыми я располагаю, говорят о том, что баржа, затонувшая у наших берегов, радиоактивна. Все ваши люди, которые сегодня спускались к барже, получили смертельную дозу радиации и сейчас летят на родину. Все группы подводников, которые сегодня спускались к барже, госпитализированы, и у всех диагноз – радиоактивное поражение разной тяжести. Баржа российская, и если журналисты узнают про этот инцидент, то скандал будет грандиозный!

– Мы не имеем права действовать самостоятельно! Мы военные люди и обязаны следовать приказу! – жестко сказал Викинг.

– Я могу вас сейчас просто арестовать по подозрению в провозке наркотиков. Обыщут ваш багаж и найдут там двести граммов экстази и сто граммов хорошо очищенного кокаина – и все, ваша жизнь закончена. По законам нашего государства за транспортировку наркотика, превышающего разовую дозу наркомана, предусмотрена смертная казнь – четвертованием! Такие молодые люди, и так бесславно погибнуть! – удрученно сказал комиссар полиции, выкладывая на стол два пакета – один с синенькими таблетками и второй с белым порошком.

– Как я понимаю, этот порошок найден у нас в багаже? – спросил, вставая со своего места, Борис.

– Правильно понимаете, молодой человек! – обрадовался комиссар, принимая от бесшумно вошедшего мулата толстую папку.

Умение бесшумно возникать и испаряться в кабинете уже во второй раз поразило Бориса.

– Вот и ваше дело принесли! Если желаете, можете посмотреть! – снова радостно сказал комиссар, передавая пухлую папку с жирной арабской надписью в руки Викинга, который по-прежнему сидел за столом.

– Это кнут! А где пряник? – весело спросил Борис, садясь на край стола.