Каменная пустыня к северу простирается более чем на двадцать километров от деревень догонов до городка Бандиагара, а песчаные дюны к югу заканчиваются лишь у города Коро, в пятидесяти километрах от утёса. На западе ближайшие подступы к Стране догонов защищает городок Дуэнца, расположенный в пятнадцати километрах от первых отрогов плато.

Жители Страны догонов, таким образом, всегда могут узнавать заранее о любых чужаках и предупреждать любые нашествия. Все дороги, ведущие с «большой земли», хорошо просматриваются жителями пограничных деревень. Роль дозорного вестового исполняет деревня Сангб, одна из немногих стоящая не под обрывом, а наверху на краю плато. Отсюда вниз, к остальным деревням, ведет по головокружительным кручам тропинка меж скал, выдолбленная многовековыми потоками водопадов, а также построенная в последние годы дорога без признаков покрытия, которая, по моим наблюдениям, только увеличивает опасности, встающие перед теми, кто желает попасть в Страну догонов.

Неудивительно, что жизнь в условиях географической изоляции сильно повлияла на образ мысли и глубинную сущность культуры догонов. Приветливыми или гостеприимными их назвать можно только с большой натяжкой. Они мало общаются с соседями и уж точно никогда не смешиваются с ними. Даже между жителями соседних деревень существуют глубокие разногласия, мешающие бракам между их жителями и усугубляемые наличием десятка разновидностей местного языка, в результате чего, к примеру, догон из Джигиббмбо на одном конце плато понимает догона из Бонгу на другом конце с тем же успехом, с каким он поймёт русского или итальянца. В пустынях к югу от плато по соседству с догонами кочуют скотоводы фульбе, которых объединяет с догонами лишь история взаимных завоеваний, постоянных конфликтов и упорного непонимания, обусловленного различием религий, языка и культуры.

Догоны в своём большинстве земледельцы – на узкой полоске земли, орошаемой ручьями и водопадами, сходящими с плато, они выращивают просо, рис и лук. В сухой сезон земля застывает и по твёрдости не уступает каменным полям плато, и большинство огородов и пашен превращаются в пастбища для фульбе. Только обильное орошение позволяет догонам получать урожай лука в зимние месяцы. Зато летом и осенью, в сезон дождей, подножие плато накрывают бурлящие потоки воды, вслед за которыми на поля устремляются потоки местных жителей, сеющих просо. На это время кочевники фульбе уходят в пустыню, освобождая пахотные земли от своих тощих стад.

Но самое интересное в Стране догонов – это их загадочная история и удивительная, уникальная культура. Согласно традиции и мифам самих догонов, их предки жили когда-то к северу от реки Нигер, но потом они были изгнаны со своих земель и ушли на юг, к плато. И вот здесь и началось самое интересное, потому что на краю обрыва, где решили поселиться догоны, уже существовала и активно развивалась своеобразная культура таинственных людей, которых в догонских мифах принято называть теллемами.

– Банальная история, – пожал я плечами, подставляя лицо последним лучам заходящего солнца и наблюдая вечернее пробуждение города Марракеш. – Легенда о народе-предшественнике, от которого не осталось никаких следов, кроме мифологии, поэтому происхождение выявить невозможно.

– Да нет, не такая уж она банальная, – улыбнулся в ответ на мой скепсис Чезаре. – Всё дело в том, что теллемы были не совсем обычными людьми. Они умели летать.

– В каком смысле?

– В прямом. – Итальянец принялся лихорадочно рыться в своём рюкзаке, прямоугольной глыбой возвышавшемся над нашим столиком, и вытащил несколько небольших фотографий, сделанных «полароидом».

– Как, по-твоему, были построены эти дома? – медленно, с расстановкой произнёс Чезаре, указывая мне на снимок.

На фотографии была изображена высокая стена плато, снятая снизу вверх, а потому показавшаяся мне зловеще нависающей над фотографом. Стена обрыва была абсолютно вертикальной и ровной, без единой зазубрины, пересечённая лишь многовековыми горизонтальными красно-коричневыми слоями песчаника. На самой середине подъёма, метрах в ста от земли и на таком же расстоянии от вершины горной породы, в нишах были отчётливо видны похожие на ульи строения цилиндрической формы, с круглыми отверстиями вместо дверей. Сделанные из жёлтой глины, эти хижины стояли рядком, как будто гнёзда, прилепленные гигантской ласточкой к отвесному обрыву.

– Что за ерунда? – вырвалось у меня.

Я поднёс фотографию поближе к свету – хозяин харчевни как раз включил над потолком «лампочку Ильича».

– Вот видите, я же говорю вам! – От волнения итальянец снова перешёл на «вы», на какое-то время повысив тем самым свой статус в моих глазах. – Смотрите!

В моих руках оказалось ещё несколько снимков, на которых с разной степенью фокусировки можно было рассмотреть все новые группы домов-гнёзд, висящих над обрывом безо всякого намёка на возможность их достижения человеком.

– Это дома теллемов, прежних обитателей Страны догонов, – продолжал Чезаре. – И они видны почти повсюду на плато. Вопрос не только в том, как они туда добирались – строили-то как? Дома сделаны добротно, из хорошего банко (смесь глины с соломой) или даже из сырцовых кирпичей, и стоят вот уже тысячу лет, но возникает вопрос: каким образом из долины на такую высоту было поднято столько кирпичей?

– Верёвки? – предположил я. – Они спускались сверху на верёвках, как монахи в греческих Метеорах.

– Невозможно. Представляешь, какой длины и прочности нужны верёвки, чтобы доставить на такую высоту бригаду строителей вместе с материалами?

Видя мою растерянность, итальянец торжествующе улыбнулся. Он окинул ласковым взглядом свою коллекцию фотографий и продолжил рассказ.

Мистические дома на отвесных скалах – главное подтверждение того, что теллемы существовали в действительности. Мифология догонов содержит и множество других удивительных сведений. Теллемам приписывалась масса сверхъестественных качеств. Эти люди небольшого роста, с красным цветом кожи понимали языки зверей и птиц, в которых они периодически и превращались. Они могли приказывать вещам перемещаться по воздуху, будь то корзина с зерном или глиняные кирпичи. Наконец, боги теллемов по своему могуществу значительно превосходили богов догонов. Говорят, что и многие элементы своего необычного искусства – в частности, многочисленные изощренные маски, достигающие десяти метров в высоту, – догоны позаимствовали у теллемов.

При этом взаимодействие аборигенов и пришельцев нельзя было назвать гладким. Конфликты между догонами и теллемами начались практически сразу. Земледельцы-догоны начали вырубать леса у подножия плато, освобождая место для посевов, в то время как теллемы, по-видимому, жили в основном за счёт охоты и сбора плодов в этих самых лесах. Постепенно деревни догонов освоили всю полосу земли у подножия плато, и обитатели скал, лишенные возможности вести привычный образ жизни, исчезли. Куда они делись, почему и при каких обстоятельствах – догонская традиция в этих вопросах разноречива. То ли теллемы смешались со своими завоевателями и были ассимилированы ими, то ли были все до единого перебиты. А быть может, и ушли (или улетели?) куда-то на юг. И жизнь, и смерть теллемов покрыты в мифах догонов туманом мистики.

Именно эта загадка, как я теперь понял, и не давала покоя итальянскому архитектору Чезаре Пагано. Отправившись в Мали в отпуск в составе туристической группы, он был настолько поражён строениями теллемов и невразумительными объяснениями их происхождения, что остался жить в одной из деревень Страны догонов. Причём, несколько невнятно объяснил он, это не вызвало никакой радости у местных жителей. За три месяца они сумели вытянуть из него все имевшиеся у него деньги, однако время это не прошло впустую: как намекнул мне Чезаре, глаза которого после трёх банок пива загорелись несвойственным человеку оранжевым светом, ему довольно много удалось узнать.

В частности, он сумел довольно детально сфотографировать одну из пещер, где стояло несколько догонских домов, и разработать пути проникновения в неё. За этой пещерой он наблюдал в свой зум-объектив, установленный на штативе возле окна его хижины.