© Алексей Санаев, 2022

© Издание, ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022

© Оформление. Т8 Издательские технологии, 2022

Я публикую эту историю, выполняя обещание моему доброму другу Алексею Санаеву, данное мной после нашего возвращения из удивительного путешествия в Страну догонов. Тогда Алексей, едва оправившись после всех наших приключений, связанных с раскрытием тайны летающих людей – теллемов, взялся за дело с присущей этому человеку неутомимой энергией и в течение всего лишь нескольких месяцев подготовил объёмное описание этой потрясающей экспедиции. Закончив свой труд, он взял с меня торжественное обещание, что его книга будет отправлена в печать только в случае его гибели.

Между тем вот уже более трёх месяцев я не получаю вестей от группы учёных, с которой он в феврале этого года отправился исследовать очередную мистическую загадку на Андаманские острова. Более того, две недели назад в нескольких газетах Калькутты появились сведения о якобы полном истреблении его небольшого отряда исследователей жителями труднодоступного острова Сентинель в Индийском океане.

Спутниковые телефоны, которыми была снабжена экспедиция, молчат, и это притом, что мне трудно поверить, будто Алексей Санаев может обходиться без телефонных разговоров больше двух-трёх часов подряд, не говоря уже о месяце. Поэтому я вынужден сделать для себя неутешительный вывод, что Санаев и его коллеги, по всей видимости, погибли. И прежде, чем отправиться на поиски экспедиции или её останков – а именно такое решение я для себя принял, – я считаю себя обязанным обеспечить издание рукописи Алексея Санаева о загадке летающих существ.

Сразу поясню, что, так как данная рукопись предназначена для русскоязычного читателя, я в силу своего слабого владения русским языком лишён возможности в полной мере оценить её художественные и научные достоинства. Могу лишь подчеркнуть, после весьма поверхностного прочтения, что основная последовательность фактов наших удивительных похождений отражена весьма точно, хотя и сдобрена, вполне в духе автора, сверх всякой меры разного рода юмористическими комментариями. Сам я, возможно, предпочёл бы более строгое научно-методическое изложение результатов экспедиции, но в данном случае мне остаётся лишь склониться перед волей искренне уважаемого мной автора и предложить его труд на более беспристрастный суд читателя.

Жан-Мари Брезе

Париж – Москва, июнь 2022 г.

Заседание правления начиналось хмуро. Как всегда бывает с утра по понедельникам, мы кисло улыбались друг другу, рассматривали помятые лица коллег и обменивались вялыми впечатлениями о том, кто и где провёл уик-энд. В последнем и вовсе не было никакой необходимости, так как в эти выходные все семеро присутствующих имели возможность лицезреть друг друга на подъёмниках и в барах лыжных курортов Сент-Морица или Куршевеля.

Там, в мировых столицах российской элиты, настроение тоже было весьма подавленным. Очередной кризис в отношениях между Россией и Европой принёс головную боль как раз тем, кто считал, что заработал достаточно денег, чтобы навеки от этой головной боли избавиться. Но распоряжением своими деньгами приходится заниматься ровно столько же времени и с таким же усердием, с каким когда-то эти деньги добывались. И теперь именно мы, топ-менеджеры «Омеги», одной из крупнейших российских финансово-промышленных групп, стали первыми и самыми главными жертвами нового экономического кризиса.

Выражение лица нашего руководителя, президента компании Евгения Смольского, уверенно демонстрировало ход мыслей приблизительно в том же направлении. С тех пор как индексы московских бирж опустились ниже любых мыслимых пределов, он никогда не надевал галстука и никогда не улыбался, хотя раньше с ним такое хотя бы раз в квартал, но случалось. Однако в прошлую пятницу индекс скакнул вниз ещё на восемь процентов, что грозило существенными неприятностями прежде всего нам.

Смольский нервно посмотрел на часы и отпил из бутылки холодного чая.

– Вчера я получил отчёт Департамента управления активами, – не здороваясь, сообщил он нам траурным голосом, при этом лица присутствующих выразили вселенскую скорбь. – И увидел там вот такую фразу. – Он порылся в бумагах. – «На рынках в течение недели сохранялась высокая волатильность».

Он оглядел нас с таким видом, будто именно мы приняли особенно деятельное участие в создании этой волатильности.

– Это что такое? Да ведь рынки рухнули! От рынков уже вообще ничего не осталось. Наш основной актив стоил восемьдесят долларов за акцию, сейчас стоит четыре!

Четыре долбаных доллара! И вы мне это называете «высокой волатильностью»? Кто тут сошёл с ума?

Я несколько расслабился. Начиналось обычное еженедельное заседание правления в кризисном режиме, и ничего нового сегодня я уже не услышу.

Я работал в «Омеге» уже почти пять лет, и за это время дослужился до должности начальника департамента и вице-президента. Сказать, что мне это принесло какую-то особенную радость, я не могу, потому что в юности я мечтал совсем не о карьере офисного работника. Нет уж! Мне, как и многим романтически настроенным юношам, мерещились географические открытия, солёные брызги волн, падающие на моё загорелое, заросшее мужественной щетиной лицо в тот самый момент, когда яхта огибает мыс Бурь, и всемирная слава покорителя неприступной и коварной вершины Тангьиндзо, расположенной на китайско-бутанской границе и снискавшей славу губительницы альпинистов.

Я, разумеется, собирался в кратчайшие сроки стать миллионером, но вовсе не по результатам выплаты годовых проектных бонусов группы компаний «Омега», а после обнаружения сокровищ Атауальпы где-то глубоко в перуанской сельве. Ну, тех самых, известных на весь мир сокровищ, за обладание которыми до меня уже успела погибнуть сотня-другая испанских конкистадоров и американских авантюристов, не считая гигантского количества местных индейцев. Я нашёл бы себе девушку своей мечты не на вечеринке в модном московском ресторане, а в плену абсолютно нецивилизованного, а потому свирепого на весь мир племени лпукхая в верховьях одноимённой реки в районе Новогвинейского хребта. И сам хребет этот я перешёл бы с единственным оставшимся в живых проводником-папуасом, получив предварительно отравленную стрелу в своё мускулистое плечо, откуда застенчивая дочь местного вождя извлекла бы её своими дрожащими от волнения пальчиками.

Но жизнь моя почему-то сложилась совершенно по-другому. Вместо всех этих приключений, для которых я был создан и к которым готов, судьба преподнесла мне студенческий билет престижного московского вуза, диплом магистра со знанием множества иностранных языков и жухло-серый рабочий стол в офисе одной из олигархических компаний России. В течение восьми долгих лет я расписывал бизнес-планы, готовил презентации из сотен буллет-пойнтов различного диаметра и организовывал производственные планёрки. За эти годы я съел тонны салата «цезарь» и наблюдал, как люди вокруг меня пожирали его сотнями тонн, запивая всё это тоннами же фреша «сельдерей плюс яблоко» и минеральной воды – с газом или без оного.

Я рос в должности, покупал новые автомобили, сменял один за другим одинаковые на вид, но удивительно разные по стоимости костюмы в полоску, и всё это время ждал, что вот уже совсем скоро – ну, очень скоро – я накоплю денег достаточно, чтобы заняться делом всей своей жизни. Спуститься в жерло вулкана Кракатау, к примеру, или, раскопать курган Чингисхана в монгольской степи, или на худой конец, обнаружить (наконец-то) загадочную Атлантиду и дать по итогам экспедиции пресс-конференцию, которая прогремит на весь мир. У Конан Дойла все путешественники проводят пресс-конференции после своих сенсационных географических открытий, и все они заполнены до отказа народом, приветственно бросающим шапки в воздух в честь благополучно вернувшихся (хоть и не в полном составе) удачливых первооткрывателей.