— Верно, — кивнула Орешкина. — Смотри, какая цепочка выстраивается. Профессор Синицын в Новгородском архиве обнаружил папку, которую пятьдесят лет никто не открывал. Он привозит ее в Питер и среди прочих документов находит рисунок Монастырского острова, на котором крестиком помечена гробница богини Рураки-Холмогоровой…
— А у Синицына имеется опись того, что спрятано в гробнице, — живо подхватила Лика. — Профессор звонит Ленке…
— Да, да, — теперь уже подхватила Катька, — звонит Ленке и кричит в трубку: "Леночка, срочно приезжайте. Это уникальнейшая находка, уникальнейшая…" Ленка приезжает… — Орешкина помолчала. — А вот дальше уже не понятно…
— Почему не понятно? Дальше они смотрят документы, потом Ленка берет папку и уходит домой. А вместо нее приходит Леденец и убивает профессора Синицына. Затем он ищет в квартире этот план, но не находит.
— А откуда Леденец узнал о плане?..
— Вот это, конечно, не понятно, — признала Соломатина.
— То-то и оно. И еще не понятно, как Ленка с профессором Синицыным врубились, где находится остров, на котором Холмогорова похоронена…
А также не понятно, — прибавила Лика, — откуда Леденец узнал, что план — у Ленки…
И почему Ленка не приехала, тоже не понятно.
Соломатина невесело усмехнулась.
Зато Леденец приехал.
Да уж… — Орешкина задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Слушай, а может, это все звенья одной цепи?
Что именно?
Да все. Убийство Синицына, извещения в газете, записка, которую якобы Светка написала… Почему, спрашивается, Светку похоронили именно на монастырском кладбище?
И почему Кармалютов приказал окружить это кладбище бетонной стеной? — сказала Лика.
И почему на городском кладбище нет девушек с фамилиями Блюм, Вам и Барбильяк? — сказала Катька.
И почему… — Соломатина хотела продолжить ряд всевозможных "почему", но Орешкина ее перебила.
Знаешь, что… — многозначительно произнесла она.
Что? — спросила Лика, думая, что Катька сейчас выдаст какую-нибудь сногсшибательную идею.
Вместо этого Орешкина вполне прозаично закончила:
Давай-ка спать.
Спать?
Ну да. Чего мы тут с тобой как две "почемучки". Почему, да почему. По кочану. Здесь надо не гадать, а проводить оперативное расследование. Завтра мы этим и займемся. Установим за Леденцом слежку. А сегодня нам надо как следует выспаться.
Ой, я, наверное, всю ночь глаз не сомкну, — со вздохом сказала Лика.
Катька зевнула.
— А я, наверное, как лягу, так сразу и отрублюсь.
Но вышло все наоборот.
Лика как легла, так сразу и отрубилась. А Катька ворочалась, ворочалась и никак не могла уснуть. На нее волнами накатывали все те же многочисленные "почему"…
"А ну, пошли вон отсюда!" — наконец мысленно прикрикнула на них Орешкина.
И многочисленные "почему", испугавшись, куда-то спрятались. А Катька, свернувшись калачиком, уснула.
Глава XIV
ЛЫСЫЙ КАРЛИК
На следующий день подруги отправились к вокзалу.
Не доходя до вокзала, они разошлись в разные стороны. Лика пошла к фонарю, у которого Зефиров назначил ей свидание. А Катька вошла в хозяйственный магазинчик и через стеклянную витрину стала наблюдать за Ликой.
Вокзальные часы пробили десять.
Леденца не было.
Соломатина прохаживалась вокруг фонаря. Орешкина смотрела на нее сквозь витрину.
Прошло полчаса. Леденец не появлялся.
Когда прошел час, стало ясно, что киллер, скорее всего, и не появится. Лика испытала от этого двойственное чувство. С одной стороны, она огорчалась, что обрывается еще одна ниточка, а, с другой стороны, радовалась, что ей не придется гулять с убийцей по городу.
Постояв для очистки совести еще минут десять, Соломатина побрела прочь от вокзала. Орешкина, соблюдая конспирацию, двинулась следом. Убедившись, что за Ликой никто не следит, она нагнала подругу.
В отличие от Соломатиной, у Орешкиной не было двойственного чувства.
Такой облом! — сокрушалась Катька. — Теперь у нас ни одной зацепки не осталось. Если, конечно, не считать царапины на ботинке у неизвестного.
А сокровища в гробнице ты забыла?! — напомнила Лика.
Орешкина поморщилась.
— Да нет там никаких сокровищ. Кармалютов их давным-давно к рукам прибрал. Не зря же он остров купил и кладбище забором огородил.
— Все возможно, — философски заметила Соломатина и со вздохом добавила: — Есть так хочется.
Во время завтрака у нее кусок в горло не лез из-за предстоящей прогулки с Леденцом, но сейчас, когда все волнения остались позади, она бы не отказалась как следует перекусить.
Едва Лика произнесла последнюю фразу, как тут же увидела вывеску:
НОЧНОЙ РЕСТОРАН
"ЗОЛОТОЙ ЦЫПЛЕНОК"
— Кать, пошли в ресторан.
— В ресторан? — без энтузиазма откликнулась Орешкина. — А может, просто купим себе чего-нибудь?
— Ой, нет, давай хоть раз поедим по-человечески. — Н Лика потянула Катьку к стеклянным дверям ресторана,
— Представляю, какая здесь обдираловка, — сказала Катька.
— А где сейчас не обдираловка?.. Но мне родичи, знаешь, сколько денег отстегнули? Идем. Я угощаю.
Пройдя через вращающиеся двери, подруги оказались в небольшом холле. На диванчике сидел полусонный вышибала.
Он спросил у девчонок:
Вы куда это лыжи навострили?
— В ресторан, — ответила Лика.
Зеленые вы еще по ресторанам-то ходить. Да мы просто позавтракать хотим. Вышибала зевнул и одновременно потянулся.
— Позавтракать?.. А бабки-то у вас есть?
— Есть у нас и бабки, и дедки, — бойко проговорила Катька.
— Ну-ка, покажите, — не поверил вышибала. — Тут недешевая забегаловка.
Соломатина достала из кошелька крупную купюру и помахала ею у вышибалы под носом.
— Видали, дяденька?
— Ладно, заваливайте, — разрешил вышибала.
Девчонки "завалили" в совершенно пустой зал. И сели за столик.
К ним подошла официантка, такая же сонная, как и вышибала. Она протянула Катьке меню.
— Заказывайте.
Орешкина принялась вслух читать:
— Курица с ананасами, мясо в пиве, лосось "шефпосол"…
Официантка зевнула.
— Ты, девочка, все меню собираешься читать?
— А что, нельзя?
— Читай, если тебе хочется. Только ничего нет.
— А зачем вы тогда меню дали?
— Положено, вот и дала, — равнодушно ответила официантка.
Катька вернула ей меню.
— У вас вообще ничего нет?
— Макароны есть.
— И все?
— Это же ночной ресторан, девочки. Мы с утра не готовим.
— А макароны откуда?
— Со вчерашнего дня остались. Будете брать?
— Будем, — сказала голодная Лика.
Официантка ушла и тут же вернулась.
— Макарон тоже нет. Есть только салат из морковки.
— Вчерашний? — спросила Катька.
— Не знаю, — ответила официантка, и вдруг сонное выражение с ее лица как рукой сняло. Широко открытыми глазами она смотрела в окно.
Девчонки тоже посмотрели в окно.
У входа в ресторан остановился уже знакомый им черный автомобиль. Из него вышли доктор Цыпух, высокая худощавая женщина и маленький лысый старичок.
Официантка, ахнув, со всех ног кинулась к какой-то двери, скрылась за ней, затем снова появилась, а вместе с ней появился толстый мужчина.
Доктор Цыпух и его спутники уже входили в ресторанный зал.
Толстяк, по-видимому, был хозяином ресторана. Потому что, подбежав к лысому старичку, он взволнованно забормотал:
— Такая честь для моего заведения. Такая честь… Сам Трофим Петрович пожаловал…
— Кать, это же Кармалютов, — догадалась Лика. — Значит, нам охранники наврали, что он сейчас в Сан-Диего.
— Боже, какой урод, — сказала Катька.
Лика толкнула подругу локтем.
— Тихо ты. — И, понизив голос, добавила: — Да уж, на красавца он не тянет.
И в самом деле, на красавца Кармалютов не тянул. Это был почти что карлик, с отталкивающим и злым лицом. Спутница Кармалютова тоже имела весьма своеобразную внешность. Лицо ее было мертвенно-бледное, глаза ледяные, а губы словно кровью вымазанные. Ну а уж о Цыпухе и говорить нечего. Доктор был, как всегда, в черном, а на его тонких губах, как всегда, змеилась улыбка.
