— Какая разница, главное то, что ты его бережешь. Тебе следовало бы радоваться успехам дакирской армии, королева Монамира.

— Маркус, ты дурак?! Я не влюблена в него!

— Уверена? У нас была одна королева, которая люто ненавидела своего подданного, а потом вышла за него замуж. Если стесняешься сказать вслух, просто кивни. Это ведь нормально, он спас тебе жизнь, а девушки часто влюбляются в своих спасителей.

— Тогда я бы сто раз успела влюбиться в сто абсолютно разных людей, — усмехнулась принцесса и отвернулась.

— Но ни о ком другом ты так часто не говоришь.

— Это чистое совпадение.

— Слушай, а он, вообще, какой?

— Обыкновенный, — буркнула девушка.

— Красивый?

— Маркус, хватит, мне это надоело!

— Что, если бы он вдруг предложил тебе руку и сердце? — не унимался юноша.

— Ничего. Он никому бы больше их не предложил, — угрюмо ответила Стелла.

— Потому что ты бы сказала «да»?

— Потому что он был бы мертв. Хоть у него и две жизни, у меня хватило бы терпения дождаться его воскрешения, чтобы навек отправить к праотцам.

— Жестокая ты, Стелла, — покачал головой принц.

— А они не жестоки к Старле, Лиэне? Им же хочется разделить между собой наши леса и поля. Но Вильэнара не получит во владения весь мир, а Валару не достанется моя Страна поющих рек. Если потребуется, я костьми лягут, но они ничего не получат. Ничего!

Она махнула рукой и решительно зашагала прочь.

— Не узнаю её, — вздохнул принц, проводив взглядом прямую гордую спину. — Она стала такой серьезной, жёсткой, думает о судьбе страны, готова драться за неё зубами. А была такой беззаботной… Неужели люди так быстро меняются?

Остров Дана встретил их моросящим дождем.

Капитан сказал, что они простоят в порту Сустенты два дня и напомнил, что пассажирам необходимо отметиться в специальной книге порту.

— Зачем только эта книга, лишняя бюрократия! — бурчал Маркус, вместе со всеми шагая к красной вывеске с кораблем.

— Может, дело в войне. Хотя, они всегда регистрировали приезжих — так, на всякий случай. У них на уме только цифры.

— Какие цифры?

— А, не спрашивай! Филуш пытался мне объяснить, но я не поняла. В общем, нам надо просто расписаться в специальной книге. Это быстро.

Принцесса толкнула тяжелую дверь и очутилась в длинной комнате с низким потолком. В дальнем конце стояли столы регистраторов, возле которых толпились пассажиры «Арики».

— Сюда, — кинул ей регистратор в форменном сером сюртуке.

Подойдя, девушка заметила на столе толстую потрепанную книгу в зеленом переплете.

— Прошу Вас. — Адиласец пододвинул ей письменный прибор.

Девушка открыла книгу на чистой странице и, немного подумав, написала:

— Баронесса Шала.

— Имя, пожалуйста, — улыбнулся регистратор, бегло глянув на запись. — И распишитесь.

Принцесса расписалась и добавила имя Арстела — если кто-то слышал, что ее называют Стеллой, ни у кого не возникнет вопросов.

— Корабль «Арика»? — спросил адиласец, заполняя остальные графы.

Стелла кивнула и отошла от стола.

— Почему Шала? — тихо спросил её Маркус.

— Первое, что пришло в голову. Не забудь расписаться под тем же именем.

— Зачем?

— Затем. Мы же брат и сестра. Подписывайся!

Регистратор как-то странно покосился на них, потом еще раз пробежал глазами по подписям, но промолчал.

— Добро пожаловать в Адилас, — он казенно поздравил их с окончанием бюрократической процедуры. — Следующий!

Стелла одарила его презрительным взглядом и вышла на свежий воздух.

Улицы Сустенты были узкими, со множеством каменных лестниц; по обеим сторонам росли рододендроны. Возле порта тянулись низкие стены построек с причудливыми водостоками. Далее эти стены сокращались, редели; замелькали белые двухэтажные домики с цветниками на искусственных земляных террасах.

Из окон долетал тонкий аромат «Омченто».

— Экзотический колорит, — подумала Стелла.

Дождь прекратился; солнышко заиграло в листве рододендронов.

Захлопали калитки; на улицах показались женщины в длинных узких платьях и атласных чалмах с непомерно длинными шлейфами, которые они наматывали на руку. Смеясь, они стучали каблучками по лестницам, спеша в неизвестном направлении. Волна яркого пряного восточного аромата накрыла улицы.

— Интересный городок! — Принц заглянул в один из двориков: маленькая девочка с длинными косами играла с огромной гладкошерстной собакой. Почуяв постороннего, пес повернул острую морду и оскалил зубы.

— Нужно скорее завернуть за угол, пока он на нас не набросился, — посоветовала Стелла. — Я бы на твоем месте не вмешивалась в личную жизнь адиласцев. Они, как и скаллинарцы, не жалуют любопытных чужестранцев. Про адиласцев я читала, а про скаллинарцев узнала на своём собственном опыте.

— Но я всего лишь заглянул во двор, — оправдывался Маркус.

— За такое «заглянул» Селебра посадили в тюрьму за два месяца. Так что осторожнее!

Они неторопливо поднимались и спускались по лестницам, наблюдая за тем, как город оживает после дождя.

Несколько раз мимо проехали лёгкие повозки, которыми правили дамы в невероятно ярких накидках с перьями, крепившимися к рукавам и воротнику.

— Местная знать, — пояснила принцесса, проводив очередную «птичку» насмешливым взглядом. — В детстве я с отцом побывала в Суфе и вдоволь повидала этих «пернатых». У самых знатных павлиньи перья.

— Как же они умудряются ездить по этим лестницам? — Маркус с интересом рассматривал удаляющийся дамский силуэт.

— А они не ездят. В адиласких городах существует два вида улиц: конные и пешеходные. Мы с тобой гуляли по пешеходным предпортовым улицам, а теперь вышли на более широкую конную. Сустента — город небольшой, поэтому тут всё смешалось. В крупных городах бытует чёткое разделение лабиринтов пешеходных и конных улиц; они сосуществуют параллельно.

— Как всё сложно!

— Полностью с тобой согласна.

Они свернули в узкий проулок, спустились по лестнице и зашагали по очередной пешеходной улочке.

Внезапно Стелла почувствовала лёгкое покалывание в спине, словно кто-то сверлил её взглядом. Девушка обернулась, но никого не увидела. Обычная улочка, редкие прохожие. Никто на нее не смотрят, разве что, беззубый мальчишка с интересом поглядывает на них, держась за руку то ли матери, то ли няньки. Но это явно был не его взгляд, тот взгляд был тяжелый, пристальный, недобрый.

— Маркус, ты чувствуешь? — Неприятное чувство не покидало её.

— Что чувствую?

— Чей-то взгляд. За нами следят.

— Тебе показалось, никто на тебя не смотрит.

— Надеюсь, ты прав.

Навстречу шла адиласка с кувшином воды. Стоило ей поравняться с ними, как лицо её исказилось от страха. Она выронила кувшин, закрыв лицо руками.

Оцепенение ужаса быстро прошло, и адиласка присела на мостовую, запричитала над разбитым сосудом.

— Не знаешь, чего она так испугалась? — Стелла пристально огляделась по сторонам — нет, абсолютно никакой опасности, только это покалывание… Так бывает, когда отсидишь ногу. Она наклонилась, чтобы помочь женщине — и сердце на миг замерло. На один короткий миг, когда, едва различимое человеческим ухом, что-то просвистело там, над ее головой. Просвистело и со звоном отскочило от стены. Съёжившись, сидя на корточках, не решаясь пошевелиться, девушка скосила глаза — кинжал. Он предназначался ей, неизвестный враг целился ей в голову. Боги, какое счастье, что она шла впереди Маркуса, впереди, а не рядом! Ведь тогда этот кинжал мог убить его.

— Стелла, с тобой всё в порядке? — донёсся до неё испуганный голос принца.

Она кивнула, все еще продолжая думать: что, если его? Её это пугало намного больше, чем то, что она сама была на волосок от смерти. Это было бы… Это на всю жизнь, она никогда бы себе не простила.

Улица опустела, только разбитый кувшин напоминал о том, что город обитаем.

Пошевелившись, принцесса вновь ощутила знакомое покалывание и наконец поняла, что это вовсе не дрожь, не спазм мышц, не ее больное воображение, а отголоски волн колдовства. Рядом был колдун или колдунья, и она чувствовала растекающуюся по воздуху магию.