В Лейпциге вообще много церквей, из которых можно упомянуть старейшую церковь города, церковь Святого Николая, по соседству с которой располагается площадь Аугустусплац — её ещё можно назвать Площадью Искусств. Церковь Святого Николая вошла в историю благодаря "молитвам за сохранение мира", произносимым здесь, когда решался вопрос объединения Германии в 1989-м году.
С трёх сторон площадь окружают: Лейпцигский университет, Лейпцигская филармония — Neues Gewandhaus и Лейпцигская опера. К Лейпцигской филармонии примыкает массивное здание Moritzbastei — бывшая башня городских укреплений, ныне популярный молодежный клуб.
На юге города стоит самый знаменитый памятник Лейпцига: громадный памятник Битве народов, открытый в 1913-м году, в день столетнего юбилея знаменитого сражения Австрии, Пруссии и России с войсками Наполеона. Рядом с памятником Битве народов расположен Старый выставочный комплекс, построенный в начала ХХ-го века.
В Старом городе Лейпцига в радиусе 500 м сосредоточено множество архитектурных памятников и других достопримечательностей. Очень интересным для экскурсантов были здание "Старые весы", где с 1555-го года размещалась одна из городских ярмарок, а также Дом ярмарок Бартельсхоф — теперь один из самых красивых европейских пассажей.
Увидели они также восхитительное здание Старой торговой биржи, оно было тем местом, где заключались все купеческие договоры. Перед Биржей установлен памятник Гёте. Напротив Биржи расположен пассаж Медлера — один из немногих полностью сохранившихся пассажей, прославившийся, кроме того, своим винным погребком Ауэрбахскеллер, описанным Гёте в его бессмертном "Фаусте".
Конечно, борстельцы не сумели за короткое время осмотреть все достопримечательности Лейпцига, о многих из них им просто поведала экскурсовод, и они их увидели только на купленных открытках буклетов. К их числу относились: знаменитый Лейпцигский зоопарк (где традиционно занимаются разведением тигров), Ботанический сад, в коллекции которого 200 видов бабочек. Кроме того, Музей изобразительного искусства, который представляет замечательную коллекцию из 2700 картин (от позднего Средневековья до современности), 750 скульптур, 55000 рисунков и графических изображений, а также дом-музей Шиллера, загородный дворец Голизер Шлессхен (Gohliser Schloesschen), ныне — отлично отреставрированный концертный зал.
Но, как бы там ни было, экскурсанты остались очень довольны проведенным днём — впечатлений об одном из красивейших городов не только ГДР, но и всей Германии было очень много.
Валерия долго ещё рассказывала о городе, показывала открытки из купленного буклета и пыталась довести до сведения мужа историю создания той или иной достопримечательности. Иногда она сбивалась и вспоминала, что говорит о другом памятном месте. Но это было и немудрено — разве возможно за столь короткую экскурсию сразу запомнить всё и обо всём, для этого нужно время. Но Андрей видел, что экскурсией Лера очень довольна и он радовался вместе с ней.
ГЛАВА 5. Ремонты, ремонты…
А далее наступило утро понедельника и начало последнего (если не считать испытание) этапа ремонта системы отопления в доме? 3. Андрей до занятий с кочегарами подошёл к обеим бригадам и своеобразно их напутствовал:
— Ну, ребята, с Богом!
Но он не столько верил в Бога, как верил в этих простых ребят, добросовестно выполняющих свою работу. Поэтому он спокойно ушёл проводить занятия с кочегарами. Слесари и газосварщики и сами с удовольствием начали эти работы — это не вырезать трубы и радиаторы. Теперь они могут наглядно видеть результаты своего труда, переходя от квартиры к квартире. У Андрея уже давно был на руках список с датами отпусков жильцов, некоторые из которых были в отпуске. Такие квартиры открывала комендантша и сама присутствовала во время ремонта. Но Морозевич постарается всё же на этой неделе (не он сам, конечно) подсоединить радиаторы в тех квартирах, чей отпуск начинается со следующей недели. А далее вновь прямая связь с комендантом по тем квартирам, жильцы которых ещё долго будут в отпуске. К счастью за всё это время обошлось без эксцессов — и жильцы и рабочие научились доверять друг другу.
Во вторник по городку прокатилась новость — после обеда в гарнизон прибыл новый начальник сантеххозяйства. Это был лет около 38–40 крупный (полноватый) мужчина чуть выше среднего роста. Прибыл он их Донецка. Как и большинство полных людей, он был добродушным, приветливым и улыбчивым. Звали его Виктор Петрович Карамушко. Поселил его Лукшин вместе с Виталием Горшковым, отселив от того его электрика. Несколько дней (практически до конца недели) Карамушко знакомился с хозяйством, а затем, засучив рукава, с головой окунулся в работу пор ремонту дома, разгрузив, наконец, Кирзоняна. Оказалось, что у него имеется неплохой опыт, но скорее, как раз строительных, а не санитарно-технических работ. Андрей подумал, что целесообразнее было бы ему поменяться местами с Кирзоняном, но, увы — поезд ушёл.
У Андрея по программе обучения кочегаров, а точнее, в составе аттестационной комиссии значился и начальник сантеххозяйства. Поэтому Морозевич сразу предупредил своего коллегу о том, чтобы он был готов в один из последних дней месяца потратить один день из своего рабочего времени на приём зачётов у кочегаров вместе с другими членами комиссии. В принципе он должен был ещё и прочитать пару лекций, но Андрей, прекрасно понимая сложившуюся обстановку в первые дни работы того в городке, не счёл нужным на этом настаивать. Он и сам справится, тем более, что занятия шли с опережением графика. Морозевичу понравился новый коллега, прежде всего своей бесхитростностью, и поэтому он не стал его нагружать лишней работой в непростой для того период ознакомления со своим хозяйством. Не так то просто крутиться в водовороте ремонтных работ на дому, да ещё и одновремённо знакомится с хозяйством, с КЭЧ. А Кирзонян, как был уверен Андрей, не очень то станет помогать своему коллеге.
Карамушко без каких-либо споров, вопросов и тому подобного, без возражений согласился принять участие в работе аттестационной комиссии. Он только спросил у Андрея, что там от него будет требоваться.
— Да ничего особенного — задать сдающим зачёт по одному-два вопроса, и то не обязательно каждому.
— Без проблем. Что тут сложного — сделаю. Задавать вопросы легче, нежели на них отвечать. А мы же теперь коллеги и должны помогать друг другу.
Андрей с удивлением подумал, что здесь таких слов ему слышать практически не приходилось. Да, они помогали друг другу по мере возможности, но молча. Это тоже говорило в пользу нового начальника сантеххозяйства.
К концу недели появилась ещё одна новость. На планёрке Лукшин сообщил, что со следующего понедельника для монтажа котельной под общежитием прибывает немецкая бригада. Это было хорошей весточкой для Андрея — значит, скорее всего, не позже средины августа и в графе запланированных работ напротив этой строчки можно будет поставить жирную "галочку".
Ещё в начале этой недели, когда на доме начался такой важный период работы, Морозевич объявил кочегарам, что с этого дня занятия будут ежедневно вестись не три, а два часа, чем вызвал у своих подчинённых прямо таки бурю восторга. За две недели занятий (10 рабочих дней) Андрей вычитал 28 программных часов (пару дней в силу занятости Морозевич проводил занятия по 2 часа). Он прикинул, что даже при таком режиме (по 2 часа в день) занятий оставшиеся 12 часов он вычитает за 6 дней, то есть не позже 18-го, пусть даже 20-го (в случае чего-либо непредвиденного) июля, что было всё равно раньше намеченного срока. Таким образом, у кочегаров было время на подготовку к зачёту, а сам Андрей сможет больше времени уделять ремонту.
Наступившую субботу Морозевичи провели большей частью дома, немного прогулявшись после обеда по городку. А в воскресенье утром Андрей мягко поинтересовался у жены, что ему делать с её велосипедом.
