Следующим вечером, в семь часов, она ждала его на «их месте» – на берегу, возле той самой скрюченной березы, на которой они давным-давно выцарапали надпись «Лера + Игорь». А красиво получилось! Даже просто написанные вместе, их имена смотрятся красиво, не говоря уже о них самих, об их красивой любви. И все у них красиво, все, кроме его жены и сына и кроме того, что она уже битый час сидит под этим деревом, а его все нет. Прошло еще минут сорок, прежде чем она поняла, что он не придет.
Пролетела неделя, вторая… Лера по-прежнему регулярно приходила в семь на «их место». Настал сентябрь, становилось свежо, от реки тянуло холодом. Игорь так и не появился. Разные мысли передумала она за это время – может, нездоров? Или, скорее всего, жена не пускает. Может, пригрозила чем? Все, что угодно, могла принять Лера, только не самое страшное. Нет, он хочет, хочет прийти, рвется всей душой, она-то уж точно знает, она чувствует, просто что-то мешает…
Пару дней она еще ждала чего-то, а потом решила – позвоню ему, и будь что будет. Купила карточку, не без труда нашла исправный автомат. Трубку опять сняла жена, но на этот раз Лера промолчала, не пикнула, хотя давилась слезами, слушая ненавистный голос.
«Пропади ты пропадом, гадина! – думала про себя. – Из-за тебя все так выходит. Чем ты его припугнула? Где его прячешь?»
Вернулась домой, попила чаю, выждала полчаса – и снова на улицу, звонить. Со второй попытки повезло больше – он сам подошел к телефону.
– Это я, – проговорила отчего-то шепотом.
– Ты?! – В его голосе читались и возмущение, и удивление, и неприязнь. – У тебя совсем мозгов нет, что ли? Зачем ты сюда звонила? Дура! Сейчас зачем звонишь?
– Прости, я хотела как лучше, это больше не повторится, честно-честно, – защебетала она, еще надеясь все поправить. – Я соскучилась!
– А я нет, – отрезал он. – И не звони сюда больше, забудь этот номер и меня! Чтобы я тебя больше не слышал и не видел, ясно?
И бросил трубку так быстро, что Лера даже не успела понять смысл его фразы. Села прямо на грязный асфальт у телефонной будки и так сидела еще минут пять, застыв, не веря своим ушам. Только тонкими струйками текли слезы из глаз, подхватывая жирные комки туши с ресниц, и растекались по щекам грязной жижей. Это все? Так и заканчиваются отношения? Ее обозвали дурой… Да так оно и есть. Умные не остаются вот так, ни с чем, не отдают все самое лучшее, что есть у них, всю себя целиком, не доводят отношения до такого… Хотела напиться, выгребла из карманов все деньги – хватило лишь все на тот же джин с тоником.
Утром, выходя из дома, Лерка разглядела в тусклом свете, упавшем с улицы через открытую дверь (лампочек в их грязном подъезде сроду не было), что в почтовом ящике что-то белеет. Открыла погнутую дверцу и вытащила письмо – конечно же, от Таньки, из столицы. Больше писать Токаревым было некому. А Татьяна не реже чем раз в два месяца давала о себе знать. В Нерезиновой ей сразу повезло – в первые же дни устроилась работать на какой-то Черкизон (рынок, как поняла Лера), нашла жилье, стала зарабатывать бабло, приоделась. А через месяц уже и спонсора завела, Алика, владельца нескольких контейнеров. Нестарый еще, всего тридцать два, богатый и даже красивый – Лерка видела фотку. Что еще надо? А то, что он женат, плевать, жена-то дома, в Азербайджане. И пока он раз в полгода семью навещает, Танька в Москве по ночным клубам отрывается.
Каждое такое письмо вызывало у Леры острый приступ зависти. Но она все равно читала их и перечитывала, пытаясь представить себе, какая она, эта Москва. Танька писала, что там каждый вечер на домах иллюминация, видно все как днем и красиво – мама дорогая! На всех улицах сплошь бутики и рестораны, машин пропасть, и все больше иномарки, в подъездах светло и чисто, в том доме, где они с Аликом квартиру снимают, даже консьержка есть. Да уж, богатая жизнь в Москве, ничего не скажешь, богатая и счастливая…
Это письмо отличалось от других всего парой строк, но зато каких! После уже ставших привычными описаний красот столицы и подробного, со всеми деталями, перечня обновок, купленных для нее Аликом, подруга вдруг добавила: «Слушай, Лерка, а чего ты засиделась в нашем Задрыпинске? Нет, я понимаю, не всем Москва по зубам, но ты уж точно не для нашего захолустья родилась. Давай тащи сюда свою прекрасную попенс, я на первых порах помогу тебе устроиться. Алику как раз продавщица на белье нужна. Снимем тебе какую-нибудь хатку, а дальше видно будет».
Положив письмо, Лера задумалась – а почему бы ей и впрямь в Москву не поехать? Что ее здесь держит? С Игорем вон оно как обернулось, а больше никого на примете нет, кругом одни придурки, наркоши да алкаши вроде ее бати. Который, похоже, до белочки допился, несколько раз уже чертей ловил. Матери, кроме внуков, никто не нужен. Колледж Лера окончила, на работу пока не устроилась. А в Москве – красота, тусовки, деньги рекой текут. Словом, тут и раздумывать не стоит. Валить, валить и еще раз валить! Сегодня, сейчас, сию минуту, на ближайшем поезде до Москвы!
Момент был как раз самый подходящий. Отца дома не было, еще со вчера загулял, мать с самого утра к Катьке умотала, с внуками сидеть. Самое время смыться, пока никто не пришел читать лекции на тему «каким местом зарабатывают девушки в столице». По поводу денег Лера особо не переживала – она давно знала, где мать прячет от отца свои сбережения – в ящике с нижним бельем. Найдя там конверт и пересчитав его содержимое, присвистнула – ай да мамаша, сколько накопила! Она, Лерка, даже и не в курсах-то была, что дома деньжат столько. Тут и на проезд хватит, и на съем квартиры, и на мобильник – не будет же она, как идиотка, в Москве без сотового?! Покидала в сумку самые модные шмотки, доставшиеся ей из обносков сеструхи, – муж-то ее бить побивает, а бабки на тряпки дает, хоть в этом повезло. Оделась получше, еще раз покрыла ресницы слоем туши, отчего они слиплись и стали в три раза толще, и уже через полчаса была готова. Осталось только предкам сообщить как-нибудь, чтоб в розыск не подавали, а то еще не хватало дело с ментами иметь… Записку писать? Не факт, что увидят. Отец может задевать ее куда-нибудь по пьяни, а потом и не вспомнит, что и куда.
Смекалка и на этот раз не подвела ее – а что, если мылом на зеркале? Или лучше помадой – это уж батя точно не сотрет, оставит для матери. «Неищите меня, я паехала жить в Москву», – оставила Лера ярко-алую надпись и немного поколебалась – надо ли про деньги сказать, что взяла? «Да ладно, не тупые, поймут», – решила наконец и, довольная собой, вышла из квартиры. Осталась самая малость – купить билет и позвонить с вокзала Таньке, пускай встречает.
Через пару часов Лера уже садилась в поезд. Протягивая толстой проводнице билет и паспорт, не удержалась от хвастовства:
– В Москву еду, в столице буду жить!
Тетка окинула ее снисходительным взглядом и усмехнулась:
– Ну-ну. Знаешь, как моя бабка говорила? Москва у всей Руси под горой, все туда катится.
Тогда Лера так и не поняла, обижаться ей или нет. И решила забить, ну ее, эту проводницу…
Танька не обманула, встретила на вокзале. Обнялись, расцеловались, всплакнули даже от радости. Потом она потащила Лерку через площадь в метро – а та просто обалдела. Сколько ж тут народу! У них, наверное, во всем городе столько не живет, сколько тут на вокзале ошивается. А машин-то, машин! И шумно – хоть уши затыкай.
Лера думала, что подруга повезет ее к себе, но поехали они не к Таньке, а в агентство недвижимости «АРК». Где выяснилось, что на отдельную, с евроремонтом, квартиру в центре, как мечтала Лера, ее денег не хватит. Только на комнату в коммуналке, и то пришлось побегать. Как выяснилось, комнату в Москве снять – целая история…
Несколько дней с утра до глубокой ночи они мотались по городу на метро. Лера уже почти без всякого страха вставала на эскалатор и сходила с него и только не переставала удивляться, какая же она огромная, эта Москва… Им все не везло – то выяснялось, что комната уже сдана, то цена вдруг оказывалась выше заявленной, а случалось, что квартиры, которые они смотрели, выглядели так, что лучше уж на помойке жить, чем тут… На первые несколько ночей Танька, так и быть, приютила подругу. Ее Алик взглядом оценил все достоинства Лериной фигуры, подтвердил, что ему нужна продавщица, и, ухмыльнувшись, намекнул на секс втроем. Танька цыкнула на него, и, слава богу, обошлось.
