Миссис Виста оказалась куда сильнее, чем можно было предположить по ее внешнему виду. От удара, которым она наградила меня, вырвавшись из моих объятий, я снова свалился на траву. И еще она была проворнее, чем казалось. Но добежать до машины ей не удалось. Полицейские оказались еще проворнее.

После того, как миссис Виста и ее сына увезли, мы вернулись в дом ждать полицию. Пока-пока, миссис Виста, подумал я. Вы, очевидно, рассчитывали скрыться из города, подставив под удар своего сына. Не удалось.

Никто почти ничего не говорил, пока мы не вошли в гостиную. Тогда Том повернулся ко мне.

— Ну? — произнес он.

— Что ну? — спросил я.

— Давай, Ник, — сказала Ришель. — Как ты узнал, что миссис Виста замешана в этом?

Я показал на листок, все еще висевший на двери в оранжерею.

— Прочтите, — предложил я.

— «Внимание! Трудись без сомнений. В них толку нет. Не заливай водой! Уходи, все проверив! Снова подкормку не используй. Можно поливать орхидею только тогда, когда видно, цветок готов. Если заболеет, я с удовольствием помогу с цветами выйти таким детям из положения всегда. Дома будет порядок!» — громко прочитала Лиз.

— Ну и что? — требовательно спросила Санни.

— А то, что звучит дико, — ответил я. — Потому что зашифровано.

— Что зашифровано?

— Читай каждое третье слово.

— Внимание… сомнений… толку… — прочел Элмо. — Бессмыслица.

— Нет, пропусти первые два слова. Начинай с «без». Ладно, я прочту сам: «Без — них — не — уходи — снова — используй — орхидею — когда — готов — я — помогу — выйти — из — дома». Поняли?

— Я понял! — сказал Элмо. — Ей пришлось передать ему зашифрованное послание. Он оставался в доме и искал изумруды. Они знали, что камни где-то здесь, но не знали, где именно. А позвонить своей мамочке он не мог, так как телефон — спасибо тебе, Том, — не работает.

— Пожалуйста, — отозвался Том, полируя ногти о свою рубашку.

— Никогда бы не заподозрила миссис Бигиббум, — заметила Ришель. — Она была такой… такой робкой. Такой… надоедливой. Такой… смиренной.

— Такая хорошая актриса, — сухо проговорил я. — Она много чего знала о своем лучшем покупателе. Из кратких бесед каждый четверг за столько лет можно многое узнать о человеке. Она никогда не была в этом доме, но имела о нем довольно точное представление. Она знала все о его привычках в мельчайших подробностях.

— Думаю, знала, — вздохнула Лиз. — С ней было легко найти общий язык. Она казалась такой доброй и дружелюбной.

— А помните: в прошлом году рубины и в этом изумруды были украдены в пятницу, — сказал я. — Оба раза мистер Терзис принес камни домой накануне ограбления. В четверг. Именно в тот день, когда он еженедельно покупал цветы.

— Ты думаешь, мистер Терзис говорил Мэри Виста о камнях? — спросил Элмо.

— Я в этом уверен, — ответил я. — Это вполне в его духе. «Мэри, у меня что-то особенное в кармане», — говорит он и хлопает себя по пальто. Я прямо вижу, как он это говорит. Он просто предположить не мог, что она может представлять опасность для него. Такая заботливая, сентиментальная женщина.

— Ник, не слишком ли много догадок? — сказал Элмо неодобрительно.

Я поднял брови. А чего еще он ожидал?

— А разве все это не подтвердилось? — спросил я. — Даже такая мелочь, что водитель, который поджидал грабителя в машине, ее сын. Это было настоящее озарение. Единственной подсказкой мне послужили ее слова о том, что у ее сына болит спина. Это могло быть результатом автомобильной аварии. Я также думаю, что грабитель тоже состоял с ней в родстве.

— Вполне возможно, — горячо подхватила Лиз. — Но, Ник, как же ее сыну удалось пробраться в дом? Мы были так осторожны.

— Очень просто, — ответил я. — Он прятался в кустах около входной двери. Когда мы вышли, он прошмыгнул внутрь.

— Мы бы увидели его, — возразил Элмо.

— Нет. Помните, когда миссис Виста первый раз пришла с цветком?

— Ты имеешь в виду, когда она поскользнулась на дорожке? — спросила Ришель.

— Когда она притворилась, что поскользнулась. Ее сын должен был тогда прятаться в кустах. А когда мы бросились ей на помощь, он просто проскочил в дверь и побежал на второй этаж.

— Думаешь, он пробыл здесь два дня? — воскликнул Том. — Жил здесь? И никто не знал?

— Правильно, — сказал я. — Он искал изумруды. Ловко они это придумали. Ведь дом — форменная крепость. Раз уж он забрался сюда, выбраться без помощи своей мамочки он не мог.

— Думаю, она собиралась снова явиться и разыграть нас, когда пришло бы время, — предположила Лиз и нахмурилась. Я догадывался, что она вспомнила, как она суетилась вокруг миссис Виста, когда та упала. Лиз не больше меня любила унижаться.

— Правильно, — улыбнулся я ей. — Конечно, когда он обнаружил, что телефон не работает, ему каким-то образом нужно было сообщить об этом матери. Вероятно, они продумали на всякий случай запасной вариант. Он им воспользовался. Полил чем-то орхидею — чем-то вроде скипидара, наверное, — чтобы она погибла…

— Да, этот странный запах, — подтвердила Лиз.

— Именно. Он засунул записку в землю под цветком. А мы любезно доставили орхидею его мамочке, выступив в роли почтальона. И сыграли эту роль еще раз, когда принесли ее послание обратно и прикрепили на двери в оранжерею.

— Они далеко не дураки, — задумчиво произнес Элмо.

— Она — уж точно, — сказал я. — Во всяком случае, какое-то время она меня дурачила. Но он вот вряд ли достаточно сообразителен. Во-первых, надо быть идиотом, чтобы показаться нам на глаза. Как же он собирался после этого выкрутиться?

Элмо пожал плечами. Глядя на него, я вспомнил, что испытал, стоя недавно посреди кухни и чувствуя, как на меня давит тишина в доме. Наблюдая за рыбами, плававшими в своей тюрьме. Взаперти. Думая о крови на сверкающем скользком мраморном полу.

Кровь на полу…

— Что с тобой, Ник? — Санни потянула меня за руку. — Тебе плохо?

Я медленно покачал головой.

— Нет, просто думал.

— Осторожно, Ник, — произнес Том. — Не увлекайся.

Я улыбнулся ему.

— Просто подумал, что этот парень должен быть на самом деле последним тупицей, — проворчал я. — Иначе он нашел бы изумруды.

Они уставились на меня.

— Что тогда говорить о нас? — с вызовом спросил Том. — Мы ведь тоже не нашли их.

— Думаю, нашли, — возразил я. — За мной!

Через арку мы вошли в столовую.

— Том, — сказал я. — Ты самый высокий.

Я дал ему маленький пакет с таблетками от ангины.

— Не мог бы ты, держа их в руке, пройти к задней двери? — попросил я.

Он скорчил гримасу, пожал плечами и выполнил мою просьбу. У двери он обернулся.

— Что теперь? — Он огляделся вокруг.

— Давай сюда, беги изо всех сил, — крикнул я.

Он бросился к нам со всех ног, зажав пластиковый пакет в руке. Пол сегодня не был скользким, и собачки не лаяли, путаясь под ногами, но тем не менее пологая ступенька между кухней и столовой сделала свое дело. Так же, как я дважды, а грабитель в маске один раз, Том споткнулся.

Я встал там, чтобы подхватить его, если он упадет. Но я не смог поймать пластиковый пакет, который Том выронил, отчаянно взмахнув рукой, чтобы не упасть.

Пакет полетел, описав дугу в воздухе, и упал. С тихим всплеском. Прямо в бассейн с рыбами.

Мы сгрудились вокруг и смотрели. Рыбы бросились врассыпную, а пакет медленно опускался через водоросли на чистое каменное дно. Нам было хорошо видно, потому что, хотя пластик сразу стал в воде невидимым, ярко-зеленые таблетки отсвечивали и указывали местонахождение.

Мы напрягали зрение. Теперь все знали, где искать. И наконец у Элмо через стиснутые зубы вырвался вздох.

— Вон! — прошептал он, показывая. — Там!

Их с трудом можно было различить. Прекрасная маскировка. Камни сливались с дном бассейна. Пластиковый пакет в воде стал абсолютно прозрачным. Но он был там.