Никакого ответа. Да никто из полицейских его и не ожидал.

— Ничего, — усмехнулся Кэссиди. — Недолго уж осталось… Черт!.. Что такое?!

Расстояние до алой метки на экране радара перестало сокращаться, а затем начало медленно увеличиваться. Их машина не была слишком сильно перегружена, как флаер «Отбоя», поэтому им и удалось так разогнаться.

— Размечтался, засранец! — злобно прошипел Кэссиди, до отказа увеличивая скорость.

— Филя-сан, ты что?!

— Держись, Изя! Мы его сделаем!

— Это нас ты сделаешь, командир, а не его! Не сходи с ума! Машина перегружена!..

В звуке двигателей флаера появился какой-то нехороший звук — надрывное скрежещущее подвывание, сопровождаемое противным металлическим свистом, словно машина действительно начала сходить с ума. Индикатор перегрузки моргнул еще несколько раз, потом засветился постоянным ровным огоньком и вдруг вообще погас. Флаер дернулся и вдруг так стремительно рванулся вперед, что Фил с Изей от неожиданности ахнули. Такой скорости, наверное, никому еще на Марсе не удавалось развить. Но огромной ложкой дегтя в этой крошечной бочке меда было то, что флаер начал упорно крениться на бок и настойчиво забирать вправо, и выровнять его Филу никак не удавалось.

— Изя, достанешь его? — поинтересовался Кэссиди.

— Вряд ли, — с сомнением ответил Изя. — Хотя могу попытаться.

— Попытайся, — кивнул Фил. — Не попадешь, так хоть напугаешь…

Пулеметная очередь хлестнула в темноту. На экране было видно, что ни один из выстрелов не попал в цель — слишком далека она была, и слишком уж сильно мотало из стороны в сторону флаер «Отбоя». Но вереницу злобных красных огоньков заметили и на неизвестном флаере — машина вильнула в сторону, потом вернулась на прежний курс.

— Правее бей, — приказал Кэссиди. Следующая очередь ударила очень удачно — возле самого правого борта машины, едва не зацепив ее. Флаер взял левее. Теперь он шел прямо на флаер Тима Рокуэлла. И оставалось до него едва ли больше пяти миль.

— Тим, готов?

— Так точно, сэр! — радостно отозвался майор Рокуэлл.

— Слушай, попытайся его все-таки посадить, а? — без особой надежды попросил Фил.

— Ну-у-у… — расстроенно протянул Тим, — не знаю, как получится, командир…

— Ладно, — махнул рукой Кэссиди. — Не получится — значит, не получится. Давай!..

На экране радара вспыхнула еще одна метка. Расстояние между ней и неизвестным флаером действительно не превышало пяти миль. И расстояние это стремительно сокращалось. Было хорошо видно, как майор Рокуэлл начал стрелять — яркий пунктир протянулся и соединил две алеющие на экране метки. Но, очевидно, очередь прошла выше или ниже неизвестной машины.

— Сейчас в нас залепит, — уверенно произнес Изя.

Кэссиди ничего не ответил, но подумал, что это вполне возможно. А во флаере столько всякого взрывоопасного барахла, что воронка будет — мало не покажется. Фил попытался слегка изменить курс, чтобы увести машину с линии огня. Но флаер вдруг клюнул носом, двигатели натужно взвыли, и гудение их перешло в глухое бубнящее бормотание. Машину резко повело вправо и вниз, и Кэссиди едва успел переключиться на антигравитационные двигатели. Флаер выровнялся, завис и замер. Фил пощелкал переключателями, но маршевые двигатели молчали. А на антигравах такой скорости не развить. На них вообще никакой скорости не развить, мрачно подумал Кэссиди. Угробил машину. Так что прощай, погоня… Одна надежда — на Тима…

— Черт! — в сердцах выругался Фил. — Как назло, а? В самый…

Он посмотрел на экран радара и запнулся.

Две алые метки стремительно сближались. Майор Рокуэлл продолжал вести огонь, несколько его выстрелов явно попали в цель — если судить по тому, что полет неизвестного флаера стал каким-то дерганым и неровным. Но ответного огня тот не открывал. И курс почему-то не менял.

Два алых ромбика соприкоснулись, слились в один и тут же превратились в расширяющийся красный кружочек, окаймленный желтовато-розовой полосой. Одновременно на экране внешнего обзора, почти на самом горизонте, возник и стремительно начал распухать огненный шар — словно маленькое злобное солнце. Ночная темнота отпрянула, и поверхность планеты стала отчетливо видна в этом страшном кровавом свете. Черные резкие тени от камней зазияли бездонными пропастями; воздух вокруг огненного шара засветился розоватым светом; смутно различимые доселе звезды померкли — словно бы на Марсе наступил неожиданный рассвет.

Рассвет смерти.

— Нет!!! — заорал Кэссиди.

Этот возглас вырвался у него помимо воли. На миг Кэссиди совершенно забыл о насмерть посаженных двигателях флаера, рванул рычаги…

Искалеченная машина откликнулась лишь беспомощным зуммером и слабо качнулась под напором достигшей ее ударной волны взрыва.

— Первый, я — Второй! Помощь нужна?.. Майор Кэссиди помотал головой, не понимая даже, что на флаере «Ласточки» не могут этого увидеть. Вместо него ответил Изя:

— У нас повреждены маршевые двигатели. Не задерживайтесь.

Правильно, подумал Кэссиди. Молодец, Изя…

— Давай на антигравах, Фил, — еле слышно произнес Изя. — Все равно спешить теперь некуда…

Кэссиди кивнул, кое-как выровнял машину, развернул и повел ее в сторону гаснущего уже огненного облака, поднимавшегося к небу.

Мимо промелькнул флаер «Ласточки» — с такой скоростью, словно флаер «Отбоя» стоял на месте. Толку-то, обреченно подумал Кэссиди. Изя прав, чего теперь-то уж…

— Нужно вызывать корабль, — сказал Изя. — Все равно уже всей секретности этой операции конец…

Фил не успел ответить — кабину наполнил встревоженный голос радиста «Ласточки»:

— Сэр! Байкеры!..

— Что там с ребятами? — вместо ответа спросил Кэссиди.

— Воронка, — последовал после минутного тягостного молчания ответ. — Примерно триста ярдов. В диаметре.

— То есть?.. — без надежды уточнил Фил.

— Все, сэр, — голос радиста был глух, но в нем отчетливо пробивались нотки ненависти. — Сэр, сюда идут байкеры. Около десяти машин. И с ними три флаера… Откуда у них флаеры, сэр?!

— Продержитесь пару минут? — спросил Кэссиди. — Мы уже на подходе.

— Продержимся, майор. Только… — радист на миг запнулся. — Филипп, вам бы не лезть сюда, а? С вашими-то двигателями…

— Ничего, — успокоил его Кэссиди. — Мне надо избавляться от лишнего боекомплекта, а то флаер перегружен…

Ему не ответили — сами все отлично понимали. И сами поступили бы точно так же.

Конечно, это очень опасно — ввязываться в бой, имея в своем распоряжении лишь слабые антигравитационные двигатели, на которых ни приличной скорости не развить, ни маневренностью не блеснуть. К тому же боекомплект — флаер действительно перегружен ненужными теперь уже боеприпасами. Одно попадание — все! А неповоротливый и медлительный флаер, идущий на антигравах, — это весьма соблазнительная мишень…

На экране радара уже было видно байкеров. Действительно, около десяти машин… если точнее — пятнадцать… нет, восемнадцать… даже двадцать… черт! Откуда они тут взялись?! Да еще эти флаеры…

Машина «Ласточки» взяла вверх, развернулась и ударила по флаерам. Те открыли ответный огонь, но полиции это вреда не причинило. Очевидно, хорошими стрелками эти ребята похвастаться не могли.

Кэссиди не спеша подвел машину ближе, завис за большим валуном и дождался, пока по склону каньона вниз заскользили красные метки — байки.

И тогда он немного поднял флаер и удивительно спокойным голосом приказал Изе:

— Огонь.

— Есть, сэр, — так же спокойно отозвался Изя, нажимая на гашетки.

Бесконечно длинная вереница огненных штрихов выплеснулась из пулеметного ствола, ударила в склон, прошлась по нему. Темнота сразу же озарилась вспышками взрывов. Четыре байка мгновенно были выведены из строя, превращены в пылающие сгустки огня, теперь уже беспорядочно катящиеся по склону, нелепо разбрызгивающие вокруг искры пламени.

— Огонь, — спокойно повторил Фил.

— Есть, сэр.

Еще одна очередь, еще три байка полыхнули пламенем.