Не знаю, почему здравый смысл не подсказал нам, что он близок к предательству (между прочим, это характерно для наркоманов, принимающих героин). Наверное, мы не обратили на это внимания потому, что купались в деньгах. Когда он ушёл, Ленотр расхохотался и спросил у Вернера, неужели босс тратится на «порошок». Шутка имела большой успех, даже Виссер улыбнулся.

На следующем заседании Димитриос выглядел уже нормально, и никто из нас не напомнил ему той выходки. Прошло ещё несколько месяцев. Димитриос сильно похудел, внешне очень изменился. В глазах его стояла какая-то мрачная тоска. Но взрыв больше не повторялся, хотя он был вечно не в духе и раздражался по пустякам. Он все чаще и чаще отсутствовал на наших собраниях.

Помню, в сентябре он объявил, что прекращает поставки, и в течение ближайших трех месяцев мы будем пользоваться запасами.

Представьте себе, никому в голову не пришло, что он ликвидирует запасы, так как решил выйти из игры. Вы, быть может, скажете, что мы проявили не свойственную людям нашего круга доверчивость, и будете сто раз правы. Но ведь до сих пор во всех возникающих меж нами спорах он всегда оказывался прав, и даже Лидия, прекрасно разбирающаяся в людях, ничего не заподозрила. Что касается Виссера, то он стал жертвой собственного самодовольства: разве мог какой-то наркоман — да хоть бы и сам Димитриос! — провести его. Кроме того, как я уже говорил, мы хорошо зарабатывали, и ведь согласно нашей логике Димитриос зарабатывал в десятки раз больше. Так что какие там ещё подозрения?

Вам известно, что из этого вышло. Я и Ламар были арестованы в Марселе. К счастью, мы вовремя заметили слежку и отказались от приёма товара, только что поступившего из Стамбула. Ни у него, ни у меня наркотики не были найдены, тогда как Ленотр, Галиндо и Вернер были пойманы с поличным. Допрашивавший меня следователь показал мне донос, который Димитриос направил в полицию, и спросил, не знаю ли я человека, написавшего его. С тем же самым успехом он мог спросить, не был ли я на Луне. Я впоследствии узнал, что Виссера тоже об этом спрашивали. Конечно, он ничего им не сказал. Правда, он, надеясь отделаться штрафом, солгал, что босс проживает где-то в семнадцатом округе Парижа, но ему это нисколько не помогло — он получил такой же срок, как и я. Бедняга умер совсем недавно, — сказал мистер Питерс, вздохнув, и закурил сигарку.

Латимер отхлебнул из своей чашки и тотчас поставил её на стол — кофе совсем остыл. Он достал сигарету — мистер Питерс чиркнул спичкой и дал ему прикурить. Сделав первую затяжку, Латимер спросил:

— Ну, так как же? Я все жду, когда вы начнёте говорить, как мы с вами заработаем миллион.

Мистер Питерс улыбнулся, точно Латимер был мальчик, попросивший дать ему ещё один кусок праздничного торта.

— Это уже другая история, мистер Латимер.

— Интересно, о чем?

— О том, что случилось с Димитриосом после того, как он исчез.

— Ну и что же с ним случилось? — Латимер начинал терять терпение.

Мистер Питерс опять достал фотографию и подал ему.

— Но ведь я её уже видел, — сказал Латимер, нахмурившись. — Это Димитриос. В чем дело?

По лицу мистера Питерса разлилась тихая, торжествующая улыбка.

— Это фотография Мануса Виссера, мистер Латимер.

— Расскажите же, наконец, что все это значит?

— Это значит, что у Виссера, по-видимому, закралось подозрение, и он решил попробовать «подоить» Димитриоса. Когда же он попытался осуществить эту идею на практике, то сломал себе шею и оказался в стамбульском морге.

— Но ведь это же Димитриос. Я видел его собственными глазами…

— Своими глазами вы видели на столе в морге труп Виссера, которого убил Димитриос. Я рад сообщить вам, что сам он жив и находится в добром здравии.

Латимер знал, что у него сейчас глупый вид, но ничего не мог с собой поделать. Известие о том, что Димитриос жив, произвело на него такое же действие, как удар дубинкой по голове.

— Я предполагал, — сказал мистер Питерс, — что вы далеки от истины. Гродек, конечно, установил это с неоспоримой точностью. По-видимому, вы пали жертвой весьма распространённого заблуждения, будто полиция располагает точными фактами. Я знал, что тот, кого вы видели в морге, не Димитриос, но я не мог это доказать. Ну а вы легко могли опознать Мануса Виссера.

Он многозначительно посмотрел на Латимера и, поскольку тот по-прежнему молчал, спросил:

— Как полиция установила, что это Димитриос?

— У него под подкладкой пиджака нашли удостоверение личности, выданное год назад в Лионе Димитриосу Макропулосу, — словно автомат, сообщил Латимер. До него наконец дошёл смысл шуточного тоста за процветание английской детективной литературы и последовавшего за ним неудержимого смеха Гродека. Воистину, когда боги хотят посмеяться над человеком, они отнимают у него разум.

— Значит, нашли удостоверение личности, — повторил мистер Питерс. — Ужасно смешно. Можно просто помереть от смеха.

— Работники французского консульства признали удостоверение подлинным и, кроме того, на нем была фотография.

Мистер Питерс на сей раз пощадил чувства автора детективных романов и едва-едва сдержался.

— Я могу достать десяток таких удостоверений. Все они будут подлинными, все будут выданы на имя Димитриоса Макропулоса, и на каждом будет своя фотография. Вот, смотрите!

С этими словами он достал из кармана свой вид на жительство, небольшую зеленую книжку, и раскрыл её перед глазами мистера Латимера.

— Я здесь очень похож на самого себя?

Латимер отрицательно качнул головой.

— И тем не менее это подлинная моя фотография, снятая три года назад. Просто я не фотогеничен, как и многие другие. Вероятно, Димитриос воспользовался фотографией человека, похожего на Виссера. Между прочим, на фотографии, которую я только что вам показывал, снят человек, похожий на Виссера.

— Если Димитриос жив, то где он сейчас?

— Он здесь, в Париже. — Мистер Питерс наклонился и похлопал Латимера по коленке. — Вы мне очень нравитесь, мистер Латимер, вы такой милый и скромный. Я обязательно вам все расскажу.

— Вы так добры, — сказал Латимер с горечью.

— Нет, нет, — сказал мистер Питерс с чувством, — не надо сердиться. Вы действительно имеете право знать все, и я вам все расскажу. Выйдя из тюрьмы, я стал странником, мистер Латимер. Переезжая из страны в страну, иногда делал свой небольшой бизнес, но главным образом наблюдал и размышлял. Вы не представляете, сколько радости доставляет Божий мир, как это захватывающе интересно, когда пытаешься разобраться в поведении своих собратьев. Какая кругом неразбериха, мистер Латимер, как мало тех, кто хоть что-нибудь понимает! Проделав большую часть отпущенного мне пути, я иногда думаю, а не сплю ли я, не сон ли вся наша жизнь, не младенцы ли мы, убаюканные Всемогущим. Но ведь настанет день, Великий День, когда мы проснёмся. Да, я совершал поступки, которых должен стыдиться. Но ведь Всемогущий все понимает. Он поймёт, что я был вынужден, поскольку этого требовали интересы дела, совершать дурные поступки. Он ведь не похож на судью, ведущего допрос подсудимого. Он отнесётся ко мне, как друг.

Вы, наверное, уже давно заметили, что я мистически настроен. Да, это так. Говорят, например, это — совпадение. Но я не верю в совпадения. Если Всемогущий хочет, чтобы встреча произошла, она обязательно происходит. Так что, встретив в Риме года два тому назад Виссера, я нисколько не удивился.

Мы не виделись уже больше пяти лет. Бедняга попал в переплёт. Выйдя из тюрьмы, он оказался совершенно без денег и подделал чек. Конечно, попался и сел в тюрьму, на сей раз уже на три года. Когда же отсидел срок, полиция выслала его как иностранца из Франции. У него не было влиятельных друзей, которые могли бы за него заступиться. Денег опять не было.

Мы встретились в кафе, и он сказал мне, что собирается ехать в Цюрих, чтобы купить новый паспорт, потому что его голландский паспорт очень мешает из-за судимости, но, к сожалению, у него нет денег. Он попросил меня дать взаймы. Я не любил его, но вдруг пожалел. Мне хотелось помочь ему, но я колебался, и он стал умолять меня дать ему денег. Он, видимо, понял, что деньги у меня есть, а мне не захотелось лгать, хотя, конечно, самое разумное было сказать, что их у меня нет. Я решил отказать.